Полёт на сапоге или икрометание

  9:25 утра, на улице пошёл дождь, а я как раз собрался на речку икру метать. Сел верхом на сапог, сказал заветные слова которые мне ведьма на кирпичном заводе подсказала, и полетел. Лечу я, лечу, а мне навстречу ворона, поравнялась со мной, и орёт:
  - Кар-кар! Увязалась за мной, летит без конца кричит:
  - Кар-кар-кар! Надоело мне её слушать, развернулся к ней, да как каркнул во всё горло:
  - Ка-а-ар! Испугалась ворона, и убралась во свояси.
  Лечу я дальше, лечу, и вижу, идёт по земле лось, и на рогах мотоцикл тащит. Подлетел к нему, и спрашиваю:
  - Что же ты его на рогах несёшь, а не едешь?
  - Силу воли вырабатываю, вот хочется поехать, а не еду, - отвечает сохатый. Полетел я дальше, и вижу рыба барабулька, что в чёрном море живёт, по траве правится.
  - Ты куда это движешься?
  - Домой, - отвечает она.
  - А где была?
  - На Шолоховскую весну ходила, что в станице Вёшенской проходила.
  - Ну и как, понравилось тебе там
  - Нет, там одни люди, а рыбы если и есть, то только мумии.
  - Лежат на столах у бутылок Кулера, и потухшими глазами на небо смотрят.
  - Ну, счастливого тебе пути, попрощался я, и полетел дальше.

  Лечу я, лечу, и вижу волна червей короедов пеньки да поленья катят.
  - Что вы делаете?
  - Скоро осень, за ней зима, вот провизию себе готовим.
  - Понятно, - сказал я, и полетел дальше своим курсом. Вдруг вижу, сидит на лугу  огромная масса лягушек, и все как одна громко квакают.
  - Поприветствовал я их, и спрашиваю:
  - Вы что, дождь закликаете?
  - Нет, - у нас хор, петь тренируемся.
  - Слух до нас дошёл, что в наши края из дальних мест аисты эмигрируют, вот и репетируем хоровое пение, будем петь для них, может они нас за это есть не станут.
  - Ага, задобрите, - говорю им, - ещё больше им своим кваканьем аппетит усилите, и полетел.

  Вижу, идёт масса вёдер и коромысел.
  - Вы куда это железяки и горбыли идёте?
  - Колодец искать, чтобы трудиться.
  - Засиделись мы без дела, никто нас в руки не берёт, а где его искать не знаем, вот и идём в белый свет, авось и попадётся где то на дороге.
  - А чего его искать, у меня есть колодец, идите ко мне.
  - А куда? Дал я им свой адрес, и пошагали вёдра и коромысла ко мне домой, а я полетел дальше. Долго ли, коротко ли я летел, вдруг вижу, топает по земле группа собачьих будок.
  - Вы куда? - интересуюсь у них.
  - Да вот, понаделал нас мастер, а продать не может, дорого стоим говорят, вот и идём искать себе по собаке. А за ними часы. Много часов, одни идут, другие бегут, иные отстают, четвёртые стоят, ещё одни низко над землёй летают, и все злобно человека ругают.
  - Вы куда?
  - За что вы так ругаете людей?
  - А потому, что их злые языки говорят, что мы стоим, идём, бежим, спешим, отстаём, и даже летим.
  - А мы просто показываем время, и часы горько заплакали. Жалко мне стало их, но мне нужно было спешить, поторапливаться метать созревшую икру, полетел я дальше, и увидел следующую картину, по земле шло нечто непонятное, не выдержал я испросил:
  - Вы кто?
  - Фурункул и карбункул.
  - А, чирьи что ли?
  - Ну типа того, ответили они, а рядом с ними какая то неуклюжая выпуклость, и я спросил:
  - А ты что такое есть, горб что ли?
  - Ага, горб, горб, - спускайся к нам, мы с тобой будем!
  - Да на сто лет вы мне нужны!
  - Тьфу! - плюнул я, ищите себе другого хозяина, и полетел дальше.
  - Стой! Стой! - кричали они мне вослед, подожди! Но я не обращал на их просьбы никакого внимания. Пролетая над стареньким, почти совсем высохшим озером, я увидел большое скопление ползущих раков, и поинтересовался:
  - Вы куда это все движетесь?
  - В Арктику, - ответил один рак, похоже их лидер.
  - Там говорят льды тают, и всюду чистая вода, а здесь... Мда подумал я, лиж бы хватило у них силёнок туда добраться.

  Вот и моя речка. Подлетел я на середину водоёма, и давай в омут, в самое глубокое место икру метать, в надежде, что она переродится в мальков, и заполнит всю речку новой рыбой.
  Дело в том, что мне мои друзья привезли свежей рыбы, которая ещё рано утром была жива, и при разделывании тушек, я обнаружил в брюхе рыб уже созревшую икру, которая вот-вот должна была сама выходить из утробы наружу.
  По возвращении домой, лёжа на диване я думал, как всё же хорошо летать на сапоге, пятка вниз, носок вверх, держись за него и лети. Удобно, не то что летать на тощей метле, как ведьмы.