Жизнь удалась!

Третьеклассница Глаша Пыня, услышав одну незатейливую и весьма назойливую рекламу, напряглась. Какие-то бойкие девчонки писклявыми голосами вели между собой примерно такой разговор:

- А ты уже сепарировалась от предков? Самое время!

- Да! Что может быть прекраснее личного пространства?

Это весёлое щебетанье прочно засело в голову маленькой Глаши. Надоели ей родители, вечно строят, учат и лечат, никакой жизни!

И, повзрослев на восемь лет, тут же вылетела из родного гнезда, так сказать, удачно сепарировалась. Заставила родителей купить себе квартиру в небоскрёбе на Ленинском проспекте, на 75 этаже, и зажила своей жизнью. Сразу же завела крошечного йорка, назвала его "Джой", то есть "радость".

Коллектив Глаша никогда не любила, поэтому обучалась "чему-нибудь и как-нибудь" на дому. Так и универ окончила. Затем, чтобы лишний раз не встречаться с чужими, нашла себе удалённую работу. Сидит целый день за компом, и с 75-го этажа на Москву поплёвывает. В магазин Глаша тоже не ходила, потому что продукты и прочее ей приносили на дом и ставили под дверь.

Друзья у неё были исключительно виртуальные, но и на них как-то не находилось времени.

Теперь это уже была не Глаша, а Глафира Петровна Пыня, большой человек. Она хорошо продвигалась по служебной лестнице и достигла солидных высот.

Как-то, отдыхая на Канарах, женщина узнала о смерти родителей: погибли в автокатастрофе. Глафира Петровна вздохнула и передала, чтобы там без неё как-то управились.

Замужем она не была: не хотелось тратить драгоценное время "на каких-то козлов". И детей тоже не имела: к чему лишние хлопоты? Это же так модно в 21 веке - быть чайлдфри! Постарел и умер маленький йорк, Глафира Петровна завела двух сиба-ину. Мода на собак тоже менялась!

Шло время, старела и Пыня, седея и увеличиваясь в размерах. Так и жила она пенсионеркой-затворницей, уже в роскошном коттедже в престижном Подмосковье, в Барвихе. Никто не видел свою соседку, даже не знал, как она выглядит.

Посмотрела как-то Глафира Петровна из окна на дачную улицу: ну, тоска! Бабки, её ровесницы, шлёпают, внукам носы сопливые утирают, какие-то парочки обнимаются, дети на великах носятся.

- Вот дураки! Все дураки! - крикнула в потолок Пыня. - А я-то какая счастливая! А у меня-то как жизнь удалась!

И зарыдала басом.