Шашлык машлык башлык

Шашлык — машлык — башлык
(хроники панторимщика)

______ А. С. Пушкин, «Пророк».
______ Ас П. Ушкин, «Про рок».
______ (Семён Г., «Юмор на пустом месте»)

По языковой наивности я пару десятков лет полагал, что «шашлык-машлык» — это подрифмованное подшучивание над лицами кавказской национальности. А намедни, благодаря искусственному интеллекту (ИИ), мне открылось: «Выражение «шашлык-машлык» означает «шашлык и всё остальное» и используется для подчёркивания щедрости застолья, когда к шашлыку подаётся множество других угощений, таких как лаваш, зелень, овощи и соусы. Само слово «машлык» является кавказским и означает «жаркое» или «копчёное мясо», что в контексте «шашлык-машлык» добавляет акцент на мясные блюда и сопутствующие им яства».
Глубокоуважаемые лица указанной национальности, прошу принять от моего лица (славянской национальности) искренние извинения...
Попробую-ка на пустом месте шашлыка пошутить самостоятельно — шашлык… башлык!
Или ещё изощрённее: Шашлык?.. Ша, шлык! Ба… шлык!
Но существует ли слово «шлык»? ИИ, фас!
«Да, слово «шлык» существует и является устаревшим. Оно обозначает старинный русский головной убор, например, остроконечный колпак замужней крестьянки (повойник) или коническую шапку, а также может использоваться как фамилия или прозвище».
Ну, тогда… даю объявление (в персональной газете «Эпидерма литературная»): Меняю шашлык на башлык, баш на баш.
(«Выражение «баш на баш» означает равноценный обмен или сделку, где обе стороны получают одинаковую выгоду. Слово «баш» тюркского происхождения и означает «голова», поэтому изначально выражение могло означать обмен «голова на голову», например, при обмене пленными или при торговле скотом, который считали по головам. Со временем значение расширилось и стало применяться к любому равноценному обмену».)

Теперь пошучу отнюдь не на пустом месте, а на месте впадения одной крупной речки в Каспийское море. Те, кто хорошо учились в средней школе, легко догадаются, что я интригую Волгой. Однако впадение её в него является весьма спорным утверждением. В молодые (азартные) годы я на этом «спорном утверждении» выспорил у нескольких физических лиц некоторое количество ещё полновесных советских рубликов. Помог мне случай. Как-то раз, сплавившись по Волге от Волгограда до Астрахани, я приобрёл в указанном конечном пункте крупномасштабную карту-путеводитель. Начал её рассматривать и испытал шок: возле Астрахани Волга распадается на гирла (они по-местному называются воложками), которые и впадают в указанное море. Но ни одна из воложек не называется Волгой!! Чтобы выиграть пари у простака, надо было лишь оговорить с ним такое условие: окончательный вердикт по исходу пари выносится по… крупномасштабной карте астраханской области. Ах, молодость… Но сейчас пусть будет по версии проигравших.

Волга впадает в Каспийское море.
Вобла впадает в Каспийское море.
Вол, гад, впадает в Каспийское море.
Волк, гад, впадает…
Ольга впадает… Долго впадает!
Ольга В. падает в Каспийское море.
Ольга В. падает в аспидское море.
Ольга впадает в каспийское горе.
Во, бля, впадают!!

От белоснежной прозы опускаюсь к альпийским лугам поэзии. В уже далёком 2019 году я сочинил рифмованный текст с амбициозным названием «Взвывали телеса, взмывая в небеса» с подзаголовком «в плену маленького смещения и миленького смущения» и такими начальными строками:
Как в пушку — туго — классик в нас «забил заряд»!
Как в тушку — тупо — пластик в нос залил нар яд…
«Мы рождены» пригладить сказкой Маркса быль!
И взращены изгадить смазкой Марса пыль...

Вот как этот туго забитый заряд оценила Галина П., настоящий литературный эксперт:
«Готовил автор к пиру это:
Мозгопрыжки и пируэты.
Эквилибрист. В повадках — ирбис.
Свой стиль и слог — его экслибрис.
Я не знаю ни одного другого автора, который умеет так слышать слова и их составляющие, так органично подбирать (наверное, сами предъявляются) созвучия слов, так играть словами.
Вот очередное созвездие каламбуров, тонких (и толстых) намёков, стрелок аллюзий, неожиданных параллелей — пиршество юмора.
Каждое четверостишие исполнено по типу своеобразного панторима, в котором почти все слова созвучны восхитительными диссонансными рифмами».
(В конце рецензии были ещё два слова, которые Семён Г. не приводит из скромности.)
А потом фрагменты этих взмывших телес без блата попали в раздел «Панторим» представительного обзора Алекса Фо «Экспериментальная поэзия» (2019).
С тех пор панторимный вирус затаился в «эквилибристе» и почти шесть лет не проявлял себя. А намедни ИИ, случайно явившись мне на перепутье, словами лёгкими, как сон, открыл — тоже мне! — зеницы:
«Панторим — это стихотворение или его часть, в котором рифмуются почти все слова в строках, а не только их окончания. В отличие от обычной рифмы, панторим может включать в себя целые фразы, где звуковое совпадение распространяется на все слова строки.
Примеры:
В. Брюсов: «Опьяняет смелый бег, / Овевает белый снег, / Режут шумы тишину. / Нежат думы про весну».
Маяковский: «Седеет к октябрю сова / Седеют когти Брюсова».
Особенности:
Основан на практически полном созвучии строк, а не только их окончаний.
Часто используется в шутливых стихотворениях.
Является разновидностью рифмы или «словосочетания»». 

Провокатор ИИ седеющими когтями (редеющими ногтями!) Брюсова разбудил спящую во мне собаку (возбудил панторимный вирус)… Пришлось перенести четыре лингводудосных приступа...

Приступ первый. Пророк и Про рок

Духовной жаждою томим,
    Дух Овна, с жабою тот мим.
В пустыне мрачной я влачился, —
    В простынке брачной — явь... Лечился...
И шестикрылый серафим
    И шерсть и рыло... Сер Ефим.
На перепутье мне явился.
    На Вере Путин? Нет — Явлинский.
Перстами лёгкими как сон
    Устами ловкими, как слон. *)
Моих зениц коснулся он.
    Монах темниц копнул Сион.

*) Не без сожаления отброшенный «исторический» вариант строки:
Пёр Сталин ложки в мир кальсон.

Приступ второй. Несжатая полоса и Вожатая (голоса)

Поздняя осень, грачи улетели,
    Постная озимь, врачи еле в теле.
Лес обнажился, поля опустели,
    «Слез — облажался! — поляк» — опус «Ели».
Только не сжата полоска одна...
    Толь, кони свата? Повозка видна.
Грустную думу наводит она...
    Груз... Ну и тушу находит — слона! **)

**) Не без сожаления отброшенный «литературно-критический» вариант строки:
Пруст? Ну... удушье! Но видит тона!!

Строки бредут, что твои пилигримы,
парно сливаясь, творят панторимы.
(Это я к Иосифу Б., на небеса, обращаюсь, если кто не догадался.)

Приступ третий. Гусь и Гнусь

На красных лапках гусь тяжёлый,
    Напрасно в плавках густо-жёлтых
Задумав плыть по лону вод,
    Зал умно плёл: «Полоний — вор!» ***)
Ступает бережно на лёд.
    Скупает берег, но… налёт.
Скользит и падает; весёлый
    Сползите — падаль ест бес квёлый.
Мелькает, вьётся первый снег,
    Мель. Каин бьётся. Нервный смех.
Звездами падая на брег.
    Свёз даме подаянье Брехт.

***) Не без сожаления отброшенный «космополитический» (точнее — политико-космический) вариант строки:
Зад Думы плёл про луноход.
Ведь «Зад» — это не про часть тела, а про периферийные ряды стульчаков для государственно думающих депутатов Государственной Думы.

Приступ четвёртый (близкий к безумию). Мальчик и Нальчик

Вот бегает дворовый мальчик,
    Вор ведает: дворцовый зальчик.
В салазки жучку посадив.
    Все ласки в щучку? По — судим.
Себя в коня преобразив;
    Семья, коньяк, презерватив!
Шалун уж заморозил пальчик:
    «Шатун, уж «за»» — морочил Нальчик.
Ему и больно и смешно,
    Ем уши вольно. И с мешком.
А мать грозит ему в окно.
    «Ахмат», вози еду в «Ост-Норд».

Ну, слава Маяковскому, вот я и избавился (на пару лет?) от панторимного вируса.