9. Как закалять сталь

9. КАК ЗАКАЛЯТЬ СТАЛЬ. «Сталь подчиняется покорно – ее расплющивает молот. Ее из пламенного горна бросают в леденящий холод. И в этой пытке многократной рождается клинок булатный». Эта цитата из старого советского мюзикла лучше всего подходит для описания череды трагических событий конца 20-х - начала 30-х годов 13 столетия, обрушившихся на буйные головы господ новгородцев. Создается впечатление, что Некто очень могущественный решил напоследок погонять словен по полосе препятствий, дабы согнать с них лишний жирок и спесь. Этому Некто требовались жилистые и выносливые ребята для выполнения очень сложной и ответственной миссии по спасению и возрождению русского государства, стремительно катившегося к своей гибели, но еще не знавшего об этом. Свободолюбивые и драчливые новгородцы подходили для этой мисси лучше, чем кто бы то ни было.

Началось все с того, что вечники опять вдрызг разругались с Ярославом-Федором, и его братом, великим князем Юрием, которые все никак не могли свыкнуться с мыслью, что богатейший город Северной Руси им неподотчетен. Дело чуть было не дошло до драки, но, в конце концов, разум все же возобладал над эмоциями, и войны не случилось. Поскольку оставлять резкого Ярослава в городе было не безопасно - он мог наломать дров - Юрий уступил новгородский стол своему шурину, Михаилу Черниговскому. Михаил, однако, не просидел на севере и года. Успев заслужить любовь и уважение горожан, он, тем не менее, не мог оставаться в городе слишком долго. Милый его сердцу Чернигов, беспрестанно разоряемый набегами половцев, тоже нуждался в защите, и Михаил, тепло распрощавшись с горожанами, уехал на юг. Его место вновь занял Ярослав-Федор. Ярослава новгородцы терпеть не могли, но все же терпели, ибо его воинский авторитет был для них непререкаем.

Мир с Рижским Орденом избавил республику от постоянной угрозы крестоносного вторжения, но спокойнее от этого на западном рубеже не стало. Вновь активизировались литовцы и латыши, которые внезапным набегом разграбили окрестности Русы и убили в бою тамошнего посадника. В 1226 году семитысячная толпа горячих литовских парней вновь ворвались на Русь. Разграблению подверглись окрестности Торопца, Смоленска и Полоцка. Язычники резали встречных купцов, грабили обозы, хватали в селах крестьян, сбивали их в вереницы и угоняли с собой. Возле Усвята мародеров настигли Ярослав Новгородский и два Мстиславича – Давид Торопецкий и Владимир Полоцкий. Рубились жестоко и беспощадно. В кровопролитном побоище полегло много дружинников, в числе прочих нашел свою смерть Давид Мстиславич, но находников иноземных русские все же посекли. Две тысячи литовцев остались лежать на поле боя, остальных перевязали или рассеяли по окрестным лесам. Все русские пленники обрели свободу. Новгородское ополчение, горевшее желанием поквитаться с литвой за разорение своих сел, к бою не поспело.

В 1227 году Ярослав водил северные полки в Финляндию и забрел с ними так далеко, как русские еще никогда не забирались. Финны пытались в ответ разорить Ладогу, но местный посадник Олонец разобрался с ними силами городского ополчения. Ярослав примчался на выручку, когда все уже было кончено. Потоптавшись несколько дней на Неве, князь свернул лагерь и вернулся в Новгород. На этом мирный этап отношений Ярослава Переславского с Новгородом вновь закончился. Разругавшись с Псковом за его нежелание нарушать мир с крестоносцами и с Новгородом за его нежелание ссориться с Псковом, Ярослав собрал дружину и ушел из города.

Оставшись без князя, вечники вновь вспомнили о Михаиле, но все их попытки связаться с ним закончились провалом. Новгородских гонцов перехватывали в пути союзники Ярослава - смоленские князья. Каким-то образом новости о новгородском нестроении до Чернигова все же добрались, и Михаил сам отправился на север с тем, чтобы навести там порядок. Однако, как и в прошлый раз, задерживаться в северной столице надолго он не стал. Оставив вечникам своего сына Ростислава, князь вернулся в Чернигов. Самоуправство черниговского князя было воспринято суздальскими «птенцами» как личное оскорбление.

Меж тем бедствия и катастрофы продолжали сыпаться на головы незадачливых новгородцев, словно сор из дырявого мешка. В 1230 году опять напали литовцы. Отбить их удалось с большим трудом. 3 мая того же года где-то на юге произошло редкое для этих мест мощное землетрясение, затронувшее и часть северных волостей. В Новгороде было столько разрушений, что, горожане просили Михаила разобраться с Ярославом и Юрием своими силами. Просьба была невыполнимая. Снимать с восточных рубежей обескровленные в боях с половцами черниговские полки и бросать их куда-то на север, было смертельно опасно. Михаил это прекрасно понимал и, разумеется, не стал этого делать. После этого эпоха его правления в Новгороде завершилась. Любовь новгородцев к Михаилу быстро сошла на нет, и они с повинной головой отправились к нелюбимому Ярославу. Ярослав торжественно въехал в северную столицу и пообещал впредь блюсти все древние права горожан.

В 1231 году мор и страшный голод, свирепствовавшие на Руси, добрались, наконец, и до Великого Новгорода. Город начал умирать буквально на глазах. Ярослав при всем своем желании ничем не мог помочь своим подопечным. В низовских княжествах в ту пору хлеба было ни чуть не больше чем в северной столице. Однако и этого жестокого испытания Провидению показалось мало. В довершение всех бед большая часть Новгорода была стерта с лица земли мощным пожаром. Всего за несколько лет до вторжения монголов и нашествия немцев встал вопрос о самом существовании северной русской республики, которой Провидением была уготована роль неиссякающего источника материальных и людских ресурсов для возрождающейся российской государственности.

Не будем кривить душой, и скажем прямо – в тот год мы могли потерять все, если бы не помощь Запада. Конечно же, это был не тот Запад, что с крестами на щитах и фанатизмом в глазах; на помощь нашим с вами предкам пришел Запад торговый – тот, что с деньгами, товаром и купеческим прагматизмом. Немецкие и датские купцы, не желавшие терять важного торгового партнера, пригнали в Новгород корабли с хлебом и спасли город от неминуемой голодной смерти. Новгород выжил.

Тем временем, Михаил Черниговский и Ярослав Новгородский продолжали выяснять отношения. Ни мор, ни землетрясения, ни голод не могли помешать русским князьям заниматься своим любимым делом – разборками. Впрочем, делалось все это довольно вяло. Князья бродили по опустевшим селам и городам и довершали то, что до них не смогла сделать стихия.

В 1232 году Ярослав-Федор предпринял очередную попытку наложить руку на Псков. Закончилось это тем, что посадники Ярославовы оказались за решеткой, а город начал пачками принимать в свои стены новгородцев, бежавших от преследований неуживчивого и честолюбивого переславского князя. Ярослав не стал ждать, чем все это кончится, а просто организовал Пскову перебои с поставками хлеба и соли. Псковитяне пошли на попятный и сами вытолкали из города новгородских беглецов. Беженцы всей толпой ушли в Ливонию, через год вернулись на Русь с ливонскими полками и захватили излетом Изборск. Псковитяне довольно легко отбили свой пригород, перебили крестоносцев, а изменников перевязали и «подарили» Ярославу. Ярослав всех предателей родины велел переправить в переславские застенки.