Рогнеда. Глава одиннадцатая

- 11 -

 

Рогнеда в задумчивости брела в направлении дома. Вся радость, коей было переполнено со вчерашнего вечера её сердце, казалось покинула девочку. И на смену ей пришли мучительные сомненья и раздумья, как ей поступить и что следует сейчас сделать. Собиравшаяся ранее действительно провести весь день в обществе среднего брата, слушая его удивительные истории, сейчас Неда почувствовала, что такое времяпрепровождение больше её не воодушевляет. Девочка подумала, что наверное ей и впрямь сейчас лучше всего улучить момент и поговорить откровенно с матерью. Настала пора им друг другу открыть душу: раньше о таком Рогнеда и помыслить не могла… Что же с ней происходит? Неужто и вправду, повзрослела и… постепенно всё больше проникается идеей пойти в обучение к метерам… В самом деле: что она здесь оставит? Матери она всегда была безразлична. Отец – да, он её любит. Но Фрол… он такой человек: он так же горячо любит и старшего, и среднего, и младшего сыновей. Наверное, и обеих старших дочек – Рогнеда лично в этом не могла быть уверена: старшие сёстры вышли замуж, когда она ещё под стол пешком ходила. Да и жену свою – Рамаю – отец любит крепче всех. Буядар? Да младший братишка ещё несмышлёныш… мальчики же медленнее, чем девчата взрослеют. А он ещё и на год её младше. И потом Буядар не менее, чем к Рогнеде, привязан к отцу и старшему брату. Вот теперь и средний вернулся. Нет, поистине, ей делать здесь нечего. Девчушка уже совсем было приняла решение, как вдруг, уже почти на подступах к дому её окликнули.

 

Рогнеда оглянулась на голос. И-за дальней околицы выглядывал Гришаня. Делая «страшные» глаза и всяческие забавные знаки, паренёк всем видом показывал Рогнеде, что у него есть к ней неотложной дело особой важности. Девчушке стало смешно и любопытно: она вообще добродушней всего относилась именно к этому своему приятелю детства. Именно с Гришаней ей было легко и просто. С ним и по душам можно поговорить на любые темы: всегда выслушает, поймёт и не осудит. Ещё и совет добрый всегда дать готов. Вот как намедни о невесте старшего брата – с кем бы она ещё могла так открыто поделиться и не страшиться быть непонятой или осмеянной.

 

И Рогнеда быстро скользнула за приятелем в только им двоим известный лаз под забором старого, давно заброшенного дома. Поговаривали, что жильцы его уезжали впопыхах, побросав утварь и прочий скарб… но почему покинули жилище своих предков, зачем так быстро, отчего ничего не взяли – о том никому не ведомо. Да и самих-то соседей уже мало кто помнил, разве что из совсем старожилов. Будто и духу тех людей здесь никогда и не бывало… Видать, совсем давно то произошло. Хотя дом да и забор были ещё крепки и добротны – недаром говорится: строили на века... хоть бери и прям сейчас и живи тут. Однако, отчего-то никто из сельчан поселиться в этом доме не решался.

 

Забравшись вслед за Гришаней в укромное местечко в глубине сада, Рогнеда сходу принялась за расспросы, зачем дескать приятель так истово её зазывал. И вот что поведал девочке закадычный друг:

 

Вчера Нестрея со подружками собирались на сходку, думая, что никем не замечены. Да Гришаня невзначай заприметил то да и, раззадоренный недавним разговором о них с Рогнедой, решил выследить девушек. И подслушал их странный разговор…

 

«- Так что ты с замужеством-то, Нестрея? – вопрошала приятельницу бойкая Янинка. – Приворот-от ведь был действен.

- Да никак… - Вздохнула подруга. – Не люба я Микуляниной матери. Да и он сам будто охладел.

- Ой, да. – Вступила в разговор третья – Лютава. – А сама-то с ним больно ль мила?

- Ах, девоньки, родненькие. – Запричитала Нестрея. - Мне не то что жених, мне бел свет не мил после того случая. Вы-то сами не так ли?

- Это правда. – Подтвердила Янина насупившись. - Вон и сколько не встречались-не видались с вами, а я только об том и думаю. Стоит на миг отвлечься на что-то иное, как… снова мысли к этому ворочаются.

- И мне, девоньки, тоже не слаще. – Вздохнула Лютава. – Вот ране ведь был у меня мил жених, а теперь на него и глаза бы не глядели…

- И что же нам делать теперича? Если жизнь не в жизнь, и мил друг не мил… – Спросила Янина, и обе обернулись к своей самой смышлёной подруге Нестреюшке.

 Помолчала та чуток, да и говорит не вдруг:

- А вот что. Кто у нас на селе самый мудрый?

- Мустан-кузнец? Бабка Рябеста? Старшой Баробой? – Наперебой стали перечислять товарки.

- Метрана. – Сказала, как отрезала. И никто не стал перечить Нестрее. Конечно, нет в мире никого толковей всеведущих метер. – Помните, как она нас напутствовала, когда покидали мы стены школы?

- Приходите за советом, ежели что… - Чуть слышно проговорила Лютава.

- Именно так. – Подтвердила Нестрея.

- Значит, надо к ней и пойти? – Полувопросила Янина.

- Значит, к ней и пойдём. – Поставила точку в обсуждении Нестрея».

 

 

- Вот я и бегом сразу по твою душу, Неда. – Закончил свой пересказ недавнего события Гришаня, с тревогой заглядывая в лицо подруге детства. - Ты же у меня лицо… как это? Замешанное.

 

- Спасибо, дружок. – Улыбнулась девочка и чмокнула приятеля в щёку. – Это и впрямь ценная информация.

 

- Э… пожалуйста. – Паренёк зарделся от удовольствия и смущения. – А нам-то теперича что делать?

 

- Не нам. Я сама уже дальше разведаю.

 

И по обычаю, не прощаясь, Рогнеда ускользнула дальними огородами. Она решила прокрасться незамеченной к школе и послушать, о чём эти лицемерки станут беседовать с учителем. Но прождав под окнами кабинета Метраны почти дотемна и, так и не увидев входящих к метере трёх девушек, подмёрзшая и расстроенная девочка отправилась восвояси не солоно хлебавши. Видимо, Нестрея с подругами решили идти к метере не прямо сегодня. Или… возможно успели уже и вчера к ней сбегать. Эх, как бы знать наверняка! Так размышляла Рогнеда сторожко пробираясь окольными тропками по уже начинающему гасить свет в домах селу к отчему дому.

 

Прокрадываясь в избу, девочка старалась ступать как можно тише, чтобы не разбудить Рамаю, всегда чутко спавшую да к тому же старавшуюся как можно лучше приглядывать за своей егозой-младшенькой. Несколько раз такой номер у девочки «прокатывал», и зорко бдившая за Рогнедой мать, утомившись за день, бывало засыпала до возвращения дочери. Что наутро, конечно, не отменяло головомойки за проступок.

 

Но в этот раз, когда идущая на цыпочках по лестнице к себе наверх с онучами в руках Неда случайно наступила на скрипнувшую половицу ступеньки, снизу из родительской спальни сразу раздался шорох, и в дверях показался силуэт матери. Девочка на мгновение замерла на полушаге и затаилась, надеясь, что та, не услыхав больше шорохов и спросонья не разобрав что к чему, вернётся обратно в постель… но вышло иначе.

 

И вот они уже сидят вдвоём с матерью обнявшись на кровати в девичьей, перешедшей после замужества старших сестёр Рогнеде в единоличное владение , и делятся друг с другом самым сокровенным. Девочка и понять не успела, как такое получилось, что мать, ранее всегда строго отчитывающая свою младшую за малейший проступок, так к ней потеплела. Помнилось только, когда она примеряла на себя сарафан, привезённый Рсуляком из неведомых дальних стран, все родные воззрились на неё, будто она сама и есть чудо заморское… а мать – та вовсе ласкала взглядом разодетую в шелка дочь, глядя на неё словно на самое любимое в мире дитя.

 

И вот теперь, не сказав ни слова упрёка, Рамая прошла за дочерью в её спальню и, забравшись с ногами на кровать, нежно обняла Рогнеду за плечи.

 

- Неда… - Мягко начала мама. – Ты у нас уже совсем скоро будешь взрослая. И… такой красавицей растёшь. Я могу тебя понять: сама в твоём возрасте была этакой кралей. А вокруг столько соблазнов.

 

Мать мечтательно прикрыла глаза, предавшись приятным воспоминаниям. Рогнеда её не торопила, хоть девочке и было любопытно, о чём сейчас заведёт Рамая речь.

 

- Я об одном лишь тебя прошу, дочка. – Мать словно в мольбе сложила руки. – Береги честь смолоду, не дай соблазнам одолеть твою юную плоть.

 

- О чём ты, мама? – Неда и правда не понимала, куда та клонит.

 

- Ну… - Рамая стыдливо опустила, всё ещё густые по-юношески чёрные, ресницы. – Эти твои поздние возвращения… украдкой, чтобы отец не знал.

 

- Ах, вон оно что! – Рогнеда невольно рассмеялась, поняв намёк. – Ах, мама, ты видно совсем меня не знаешь. Меня вовсе не интересуют плотские утехи. И потом… Ты же сама обучалась Метраной.

 

При упоминании имени сельской метеры, Рамая инстинктивно вздрогнула и невольно отпрянула от дочери, словно та коснулась больной темы. Девочка удивилась, но при этом, наоборот, прильнув ближе к матери, продолжила:

 

- Она же чуть ни с пелёнок нам прививает кодекс девичьей чести. Разве могла бы я его преступить?

 

- Знаешь, девочка… - Поджав губы проговорила мама. – Теория и практика: две большие разницы.

 

И тут Рогнеду словно прорвало. Не сумев больше держать при себя одолевавшие её мысли и эмоции, она, рыдая зарылась лицом матери в плечо и поведала о том, что ей предложила Метрана.

 

Гладя дочку по шелковистым густым волосам, что золотистой россыпью упали ей на грудь, Рамая успокаивающим ласковым голосом медленно произнесла:

 

- Если тебе нужен мой совет, я скажу тебе следующее: лучше сделать и потом пожалеть, чем жалеть всю жизнь о не сделанном…

 

Рогнеда подняла заплаканное лицо и пристально поглядела в глаза матери:

 

- А ты, мам? Ты когда-нибудь жалела, что не решилась… да, Метрана мне сказала, что в пору твоего девичества тоже предлагала тебе пойти учиться… на метеру.

 

Мать грустно улыбнулась, всё продолжая гладить дочку по голове, и с тоской в голосе тихо ответила:

 

- Всю жизнь.

 

Так они и просидели, обнявшись, до зари, больше ни о чём не беседуя. Было такое ощущение, что каждая из них понимает чувства другой без слов. Видя состояние матери, Рогнеда не решилась рассказать ей о другой своей тревоге, которая мучила её не меньше первой.

 

Продолжение в пути...