Студенческие отрядные истории

              Часть 1. Бельтыры

 Будучи молодыми, студентами, конечно, хотелось и покушать, и хорошие книги почитать. В кино и театр сходить. И не одному, а с девушкой!
Поэтому летом старались найти работу, чтоб заработать на "Студенческую жизнь зимой!" Летом обычно уезжали далеко далеко туда, где требовались крепкие и сильные, рукастые и головастые!
После второго курса МВТУ им. Н. Э. Баумана мы были призваны работать в составе комсомольского строительного отряда под городом Абакан. Это Хакасский автономный округ. Замечательный и богатый край лесов и рек Сибири. Есть там такой поселок Бельтырский. И при нем ... или под ним находится Азскизский лесоперевалочный комбинат ( ЛПК). В верховьях реки Абакан артель лесорубов рубят и пилят деревья, заготавливают лес. Затем "каскадеры- плотовщики" гонят связанные стволы в виде плотов, сплавляют его по горной бушующей реке вниз до Бельтыр на ЛПК. Комбинат принимает плоты уже как отдельные бревна, сортирует и отправляет, цепляя через бревнотаски, на "четырехрамник" для производства бруса, досок, и всего, что можно напилить, навоять из дерева.
В общем, изготовление древесного материала для промышленности страны.
       Ах, какие истории и приключения бывали в строительных отрядах! Про это надо писать и рассказывать для нашей молодежи, для юношей и девушек. Эта энергия, этот огонь общеотрядного труда объединял и , как сварка, спаивал, сращивал нас в один организм, с одной задачей, с одной целью для всех: сделать, произвести, пустить в эксплуатацию!  Тяжёлый и изнурительный труд в этих таёжных местах только укреплял молодой организм и физически, и психологически.
Но не спроста нас студентов, будущих инженеров, просили и призывали в далёкую "тьму таракань". Труд здесь был для нас во многом и интеллектуальным, поскольку приходилось решать много инженерно-технических вопросов с местным руководством предприятий, экономических, а также оптимизации и модернизации применяемой техники на местах.
Работа начиналась с самого раннего утра и до позднего вечера. С шести подъём и до восьми часов на производстве. Потом еще до полуночи проработка планов работ следующего дня и, как сегодня бы сказали, логистика движения рабочей техники в отряде по бригадам.
Уставали очень, но всегда интерес получить результат помогал восстанавливать силы, бодрил. Ну и отдыхали по полной, с азартом, правда изредка. Выходной раз в две недели. Баня, агитбригада, выезд на отдых!
Моя бригада, помню, получила задачу по капитальному ремонту ДОЦа. Это деревообрабатывающий цех. По всей территории цеха древесный материал перемещали на вагонетка по рельсам Р 17.
Это значит, что метр рельса весил 17 кг.
Нашей бригаде требовалось сделать полный демонтаж "железки", убрать всю прогнившую основу шпал и построить новую железную дорогу для вагонеток. 
Мы имели богатый опыт работ по ремонту подкрановых путей на основе рельсов Р50.
За лето ставили на рельсы 3-4 крана, причем и башенные ( КБ, БКСМ) высотные для перемещения,  в основном, бревен, и складские большие тельферные ( ЛТ- 62) с размахом движения 40 метров.
Тот объем работы, который нам предлагали, был, конечно, большим. Но, если учесть, что рельсы под вагонетку не очень тяжелые и небольшие по размеру, соответственно и шпала под ними без больших перегрузок "работала". Расход не везде большой, частичный. К тому же и цех, рассчитанный на деревянные изделия, сухой и чистый. Только стружка да опилок куча.
Отвели бригаде ( из пяти человек) на ремонт месяц по плану. Но внимательно всё посмотрев (руководством отряда) , взвесив наши умения и силы, решили достаточно двух недель с учётом "без выходных".
Территория цеха была квадратной формы, примерно 40 на 40 метров.
                Часть 2. Печи
Но к ДОЦу как бы прикреплялись, подходили сушильные печи в виде туннелей с рельсами.
Вагоны-платформы заполняли пИленным брусом или шпалой и загоняли в эти  каналы.Потом закрывали и при температуре 200- 250°С приводили в кондицию, выводили влагу из дерева.
Почему я это так подробно рассказываю?Потому, что это и есть сама история, которая отсюда и начала завязываться.
Когда мы еще не приступали к капитальному ремонту цеха, а только разглядывали и рассчитывали свои возможности, в камеры начали загонять два вагона со шпалой для сушки.
Из десяти печей работали только шесть и то по две, очередями.
Вагоны заезжали по тяжелым рельсам   Р50. А это 50 кг на метр. Каждый рельс был в длину 12,5 метров и весил соответственно 625 кг.  Двери затем с двух сторон закрывались наглухо и включался обогрев .
Всё сушилось сутки. Потом температура отпускалась до нормальной, и груз отправлялся в ДОЦ, на обработку антисептиком и т.д.
Печные камеры в длину, примерно, 16-18 метров. За пятьдесят лет работы вся основа поизносилась, и рельсы держались на "честном слове".
Случилось как всегда всё как по заказу для нас.
В тот момент, когда вагон въезжал в печь, его тряхнуло, может от того, что резко тормознули или рельс провалился.
Но в результате груз чуть сместился. Верхнюю шпалу развернуло, да так, что она царапнула боковину печи и упёрлась  в стену. А обратной стороной долбануло по основному штабелю.
Поскольку вагон продолжал двигаться, нагрузка передалась на колеса и платформу.
"Терпевшие" до селе рельсы, шпалы, и крепежные костыли, не выдержали и разъехались.
Вот такое было начало рухнувших планов отряда и нашего Заказчика.
Срочно собрался консилиум из главного инженера, начальника цеха, инспекторов технадзора.  И т. д и т. п.
В общем, на другой день, в экстренном порядке, после "разбора полётов" была поставлена задача срочного капитального ремонта сушильных печей ДОЦа!
Никто этим никогда не занимался. Всё нужно было самим делать, как Америку открывать.
Основная задача сделать демонтаж в камерах въездной железной дороги и, соответственно, потом собрать обратно. Но уже новенькую.
Мы понимали, самое сложное эту конструкцию как-то разобрать, хотя бы один канал печи.
А там, по образу и подобию!
Из под бетонного пола по всей длине туннеля торчали только рельсы , которые частично провалились внутрь, и, конечно, из-за износа их тоже надо было менять.
Если на комбинате своей шпалы из лиственницы хватало сколько не попроси, то рельсы надо было где-то добывать.
Это отдельная история.
Но, первым делом, требовалось поднять бетонный пол из под рельс, убрать трухлявые и положить новые шпалы. А потом монтаж, подсыпка, подбивка, штопка...
Бригада в полном составе занялась подготовкой к авральной работе.

              Часть 3. Кузня

      Вот тут начинается необычная история.
Обсудив с бригадой проблему, решили изготовить три типа инструментов:
    Первый - тяж;лые пешни или, как мы их называли " карандаши". Это такие стальные ломики толщиной, примерно, 25- 30 мм и весом чуть меньше пуда, заточенные с одной стороны и сплющенные с другой.
     Второй - кайло, такого же веса, в форме дуги- коготка, острое с одного конца и лопаткой с другого.
      Третий - конечно, железнодорожные молотки, но по размеру больше стандартных и потяжелее.
Всё это требовалось срочно отковать в кузне.
Получил от главного инженера карт-бланш на производство свого наряда.
Вечером изготавливаю чертежи примерных форм и размеров инструментов. С самого утра направляюсь в кузню, захожу, осматриваюсь.
Вижу, сидит кузнец, с виду крупный пожилой мужчина лет 45, с крепкими ручищами. Такой твердый взгляд из под лобья, волосы взъерошены. Я поздоровался, представился, показал чертежи и начал объяснять что и зачем.
Не прерывая, он молчаливо слушал. Когда я закончил, ещё долго сидел и смотрел на меня.
На мои бумаги даже не глянул. Мне показалось, просто не заметил. Тяжело встал, подошёл к своим железным шкафам ( а там всё было только железное), тихо так открыл створку. Потом повернулся ко мне и, улыбнувшись одними глазами, сказал:
"Вчера кум приходил. Немного посидели. Выпили. Сухо, горит все внутри. Ты как, будешь!? "
Если учесть, что ещё утро... А на дворе уже жара 30 градусов. К тому же это Хакассия, и июль месяц. А в кузне потихоньку всё разгорается, печь пылает!!!
Звали его Архип Ксенофонтович.
Одной рукой он вытащил из шкафа с инструментом бутылку поллитровки непочатую, а другой - только одними пальцами - стакан, корку хлеба и папиросу Беломор-канал.
Папиросу он сразу сунул в рот. Потом поставил на чистый верстак пустой граненый стакан, предварительно дунув в него пару раз, и рядом положил хлебную горбушку.
Только потом, свободной рукой взявши пробку за "козырёк" , мягко и нежно открыл водку.
 Пожилые люди знают что такое "бескозырка". Круглые пробки бутылок делались из сплава алюминия.
  А ещё раньше был у этих крышек козырек для удобства открывания. Но чья-то " умная башка" решила сэкономить на металле, и е; убрали. Говорят, много тонн металла сэкономили в рамках страны...
Получилась БЕСКОЗЫРКА.
Легко, не булькая , налил пол-стакана и, всё ещё улыбаясь, посмотрел на меня. Потом помял гильзу своего Беломора.
Наверное, у меня на лице всё было написано, потому как он отвернулся и молча, вытащив папиросу изо рта и опрокинув голову, выпил. СухАрь он только несколько раз понюхал и положил обратно в шкаф вместе с бутылкой. От печки зажег щепку и прикурил.
Меня , в отличии от его цветущего лица, немножко мутило. Я сказал, что срочно нужно отойти до руководства. Причём, это сказал уже практически выходя. На что он просто махнул рукой, мол, давай, давай, делай сво; дело.
Выйдя на воздух, мне полегчало. У меня и в правду нашлось много дел и по цеху, и по печам с начальником ДОЦа.
Прошло почти три часа, я не очень торопился, не надеясь сегодня что-то сделать по ковке инструмента, решил все же зайти в кузню, поговорить, узнать о перспективах.
Как мы всё же чаще всего ошибаемся в людях.
Наш эгоизм и самомнение очень велики.
Дойдя до полураскрытых ворот, начал прикидывать варианты разговора.
Внутри стоял жар, копоть и как-то тихо.
Кое-как глаза после солнца пообвыклись к помещению, и я разглядел сидящего и курящего на железном ящике Архипа Ксенофонтовича. Не могу его после этого не называть без имени отчества.
Ведь он, как я думал, не только не слушал меня, но и чертежи мои не заметил.
Передо мной на полу валялись блестящие два шикарнейших ломика и два койла.
Это было один в один то, что я хотел.
До молотков дело не дошло, но это было совсем не срочно.
Кузнец покуривал, посматривал на меня. Спросил: "Ну как, паря, струмент, похож? Еже ли что, поправим по форме. "
Потом встал, отошёл к своему шкафчику. Повернулся ко мне, как-то виновато сказал: "Горит после вчерашнего. Поправлюсь".
После этого достал бутылку, налил там же, опрокинув донышко, полстакана и медленно выпил, не закусывая. Посуда была пуста. Ксенофонтович опять подсел на свой ящик и закурил Беломор.
Твёрдо сказал: "Молотки и остальное сделаем. Завтра. "
Я теперь в этом совсем не сомневался.
Ошарашенный результатом, не зная что сказать, взял в руки одно кайло.
Пощупал концы и ощутил тяжесть. Инструмент был очень острым и увесистым. Благодарно взглянув на мастера и похлопав по кайлу ладошкой, попросил его пойти домой, выспаться, чтобы на завтра завершить начатое. Кузнец молча кивнул, но продолжал смотреть на огонь в печи и курить.
Наша жизнь в отряде была рассчитана можно сказать по минутам. Важен был всем сухой результат.
Я вышел и двинулся к плотникам заказывать деревянные ручки, по дороге не переставая удивляться этому сильному и умеющему работать человеку.