Русская литература и антисемитизм

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА И АНТИСЕМИТИЗМ

Борис Ихлов

В разные эпохи многие выдающиеся личности негативно высказывались в адрес той или иной нации. В большинстве они не содержат национализма. Некий типичный еврей собрал негативные высказывания только советских писателей в адрес только евреев.
«Советская литература и антисемитизм» http://proza.ru/2025/11/21/1237
 Этот сборник напоминает донос в полицию. Начал же он подборку с русских писателей.

***

А. С. Пушкин в «Скупом рыцаре» описывает, как еврей предлагает сыну скупого рыцаря Альберу
отравить отца. Альбер с негодованием отвергает предложение еврея. Какой плохой еврей!

Пушкин посмел обвинить грязного ростовщика – который оказался на беду евреем!
Следовательно, рассуждает типичный еврей, великий русский пот Пушкин – антисемит. Да и все русские туда же, никакого величия. Грязный ростовщик безгрешен, ведь он еврей.
Но как семит Пушкин, темнокожий, и вдруг антисемит? Читаем пьесу дальше: затем сам Альбер хочет убить отца, уже другим способом – на дуэли! Те. Альбер не лучше ростовщика. Но типичный еврей выдирает фрагмент из контекста.
 
М. Е. Салтыков-Щедрин: «Собрал начальник еврейцев и говорит им: «Скажите, мерзавцы, в чем по-вашему мнению, настоящий вред состоит?» - И ответили еврейцы единогласно – «Дотоле, по нашему мнению настоящего вреда не получится, доколе наша программа вся во всех частях выполнена не будет. А программа наша вот какова: Чтобы мы, еврейцы говорили, а прочие все молчали. Чтобы наши, еврейцев предложения принимались немедленно, а прочих желания оставались без рассмотрения. Чтобы нас, мерзавцев, содержали в холе и нежили, а прочих - в кандалах. Чтобы о нас, о мерзавцах, никто слово сказать не смел, а мы, еврейцы, о ком задумаем, что хотим, то и делаем. Вот коли все это неукоснительно выполнится, тогда и вред настоящий получится. - Ладно, - говорит начальник, - принимаю вашу программу, господа мерзавцы. С той поры вредят еврейцы невозбранно и беспрепятственно»…

В данном фрагменте Салтыков-Щедрин издевается над антисемитами, не понять этого может только дебил – но типичный еврей записывает Салтыкова-Щедрина в антисемиты.

Еще Салтыков Щедрин: «Еврей сыскался… Наружность Лазарь имел очень приличную. Это был еврей уже культивированный, понявший, что по нынешнему времени, прежде всего, необходимо освободиться от еврейского облика. Явился он в Благовещенское в щёгольской гороховой жакетке, в цветном галстуке, с золотым пенсне на носу, коротко подстриженный и без малейшего признака пейсов. Он скромно именовал себя русским Моисеева закона… Человек он был молодой, с пунцовыми губами, пухлыми руками, с глазами, выпяченными, как у рака, и с некоторой наклонностью к окружению брюшной полости… Когда он говорил о мужичке, то в углах его рта набивалась слюна, которую он очень аппетитно присасывал. Еврей не дремал: рубил леса, продавал движимость, даже всех крупных карасей в пруду выловил… Когда мы приехали в Благовещенское, в нём не осталось уже и следа прежней зажиточности. Избы стояли почерневшие, покривившиеся, с полуразрушенными дворами, разорёнными крышами и другими изъянами… Лет пятнадцать назад здесь рос отличнейший сосновый лес, но еврей-арендатор начисто его вырубил, а со временем надеялся выкорчевать и пни, с тем, чтобы кроме мхов, ничего уже не осталось. Еврей уже был сыт по горло, и даже сам нередко мечтал пуститься в более широкое плавание, но оставалась ещё одна какая-то невырубленная пустошонка, и он чувствовал смертельную тоску при одной мысли, что она выскользнет из его рук… «Я бы и парк вырубил… - говорил он. - Какие деревья - дубы, лиственницы, кедры есть! - сколько тут добра! И вот всё пропадает задаром»…

А здесь где клевета?! Китайцы, трудовые мигранты, поскольку им плевать на Россию, разводя огурцы,  оставляют после себя лунный пейзаж. Что ж, нельзя об этом писать на том основании, что они китайцы?

Н. В. Гоголь: «Этот жид был известный Янкель. Он уже очутился тут арендатором и корчмарем; прибрал понемногу всех окружных панов и шляхтичей в свои руки, высосал понемногу почти все деньги и сильно означил свое жидовское присутствие в той стране. На расстоянии трех миль во все стороны не оставалось ни одной избы в порядке: все валилось и дряхлело, все пораспивалось, и осталась бедность да лохмотья; как после пожара или чумы, выветрился весь край. И если бы десять лет еще пожил там Янкель, то он, вероятно, выветрил бы и все воеводство. Тарас вошел в светлицу. Жид молился, накрывшись своим довольно запачканным саваном, и оборотился, чтобы в последний раз плюнуть, по обычаю своей веры, как вдруг глаза его встретили стоявшего позади Бульбу. Так и бросились жиду прежде всего в глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида»…
Но ведь Гоголь описывает ростовщиков. Что, если они евреи, их нельзя уличать в ростовщичестве? А может быть, наоборот: это евреям нужно обратить внимание на отвратительную черту своего характера?
Гоголь –описывает РЕАЛЬНОСТЬ, как бы они ни была постыдна для евреев. Но вместо того, чтобы осуждать торгашество евреев, типичный еврей обвиняет Гоголя в антисемитизме.

Чернышевский писал о русских: «Рабская нация, сверху донизу все рабы». И? Чернышевский от этого стал русофобом? Почему евреи не берут с великого Чернышевского пример?!
Итак, и в Гоголе нет никакого антисемитизма.

Г. Р. Державин: «Жиды, ездя по деревням и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание. Пьяных обсчитывая, обирают с ног до головы, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету. Всего же более упражняются в деревнях в раздаче в долги всего нужного крестьянам, с приобретением чрезвычайного росту, и потому, попав крестьянин единожды в их обязанность, не может уже выпутаться из долгу… В корчмах, открытых в чертах оседлости жидами, крестьяне развращаются, истощают свою жизнь. Из 1650 питейных заведений 1548 принадлежат жидам. Из 1297 табачных лавок 1293 были также собственностью жидов. И сама торговля и ростовщичество постоянно подвигают жидов к обману и мошенничеству, а их кагалы, их раввины, их Талмуды дозволяют жидам применять все средства для высасывания жизненных сил из крестьянства. Лишь бы был удовлетворён жидовский интерес. Честь у жидов ничего не стоит. Посему предлагаю… корчмы, в которых сидели жиды и продавали вино, – уничтожить и до вредного промысла впредь не допускать…»
Типичный еврей занес Державина в антисемиты. Но ведь Державин вовсе не врет, не клевещет, он, как и Гоголь, описывает реальность, он дает реальную статистику. Разве всего этого не было? Было. Державин описывает факты. Почему факты не должны быть фактами?

В. Г. Белинский: «Я согласен, что даже и отверженная порода капиталистов должна иметь свою долю влияния на общественные дела: но горе государству, когда она стоит во главе его! Лучше заменить её ленивою, развратною и покрытою лохмотьями сволочью: в ней скорее можно найти патриотизм, чувство национального достоинства и желание общего блага. Недаром все нации в мире, и западные, и восточные, и христианские, и мусульманские сошлись в ненависти и презрении к жидовскому племени: жид - не человек, он торгаш по преимуществу»…

И Белинский описывает реальность. Ведь о том же пишет еврей Маркс: «Эмансипация евреев есть эмансипация человечества от еврейства». Т.е. от торгашества. Маркс указывает, что евреи – преимущественно торгашеская нация.  Это не могло не сказаться на менталитете евреев.
Но Белинский-то пишет о жидах. Не о евреях.

М. Ю. Лермонтов в «Маскараде» указывает на еврея-ростовщика и рисует его нелицеприятно.
Но типичный еврей требует, чтобы Лермонтов описал грязного ростовщика красавцем, с изумительным человеческими качествами, ибо тот еврей!

И. С. Аксаков: «Можно предположить, что никогда никто из этих ревнивых заступников за еврейство и не заглядывал в наши южные и западные губернии, потому что даже поверхностное знакомство с краем не может не вызывать добросовестного человека на серьезное размышление о способах избавления от тирании еврейского могущественного кагала, о создании сносных не для евреев, а для русских социальных и экономических условий существования... Шинкарь, корчмарь, арендатор, подрядчик – везде, всюду крестьянин встречает еврея; ни купить, ни продать, ни нанять, ни наняться, ни достать денег, ничего не может он сделать без посредства жидов – жидов, знающих свою власть и силу, поддерживаемых целым кагалом (ибо все евреи тесно стоят друг за друга и подчиняются между собой строгой дисциплине), и потому дерзких и нахальных»…
А здесь что антисемитское? Здесь тоже голая правда.
Ленин пишет, что бытовой антисемитизм рабочих является реакцией на капиталистическое угнетение. Так что гнев Аксакова вполне обоснован.

Г. И. Успенский: «Приходит крестьянин к жиду, просит рубль серебром в долг и даёт в заклад полушубок. Жид берёт полушубок и говорит, что процентов на рубль в год будет тоже рубль. Мужик соглашается и взял рубль. Но только что он хотел уйти, как жид говорит ему: «Послушай, тебе ведь всё равно, когда платить проценты, теперь или через год». Мужик соглашается с этим и говорит: «Всё равно». - Так отдай теперь и уже не беспокойся целый год». Мужик и с этим согласился и отдал рубль, чтобы уже совсем не беспокоиться о процентах. Отдав рубль, он приходит домой и без денег, и без полушубка, и в долгу»…
Это анекдот, его рассказывают и про русского, и про армянина, и про татарина – никто не обижается Кроме типичного еврея.

И. С. Тургенев: «Как-то раз, после страшного проигрыша, мне повезло, и к утру (мы играли ночью) я был в сильном выигрыше. Измученный, сонный, вышел я на свежий воздух и присел на гласис. Утро было прекрасное, тихое; длинные линии наших укреплений терялись в тумане; я загляделся, а потом и задремал сидя. Осторожный кашель разбудил меня; я открыл глаза и увидел перед собою жида лет сорока, в долгополом сером кафтане, башмаках и черной ермолке. Этот жид, по прозвищу Гиршель, то и дело таскался в наш лагерь, напрашивался в факторы, доставал нам вина, съестных припасов и прочих безделок; росту был он небольшого, худенький, рябой, рыжий, беспрестанно моргал крошечными, тоже рыжими глазками, нос имел кривой и длинный и все покашливал… Он начал вертеться передо мной и униженно кланяться. - Ну, что тебе надобно?- спросил я его наконец. - А так-с, пришел узнать-с, что не могу ли их благородию чем-нибудь-с... - Не нужен ты мне; ступай. - Как прикажете-с, как угодно-с... Я думал, что, может быть-с, чем-нибудь-с... - Ты мне надоел; ступай, говорят тебе. - Извольте, извольте-с. А позвольте их благородие поздравить с выигрышем... - А ты почему знаешь? - Уж как мне не знать-с... Большой выигрыш... большой... У! какой большой... Гиршель растопырил пальцы и покачал головой. - Да что толку,- сказал я с досадой,- на какой дьявол здесь и деньги? - О! не говорите, ваше благородие; ай, ай, не говорите такое. Деньги - хорошая вещь; всегда нужны, все можно за деньги достать, ваше благородие, все! все! Прикажите только фактору, он вам все достанет, ваше благородие, все! все! - Полно врать, жид. - Ай! ай!- повторил Гиршель, встряхивая пейсиками.- Их благородие мне не верит... ай... ай... ай... - Жид закрыл глаза и медленно покачал головою направо и налево... - А я знаю, что господину офицеру угодно... знаю... уж я знаю! - Жид принял весьма плутовской вид... - В самом деле? - Жид взглянул боязливо, потом нагнулся ко мне. - Такая красавица, ваше благородие, такая!..
- Гиршель опять закрыл глаза и вытянул губы. - Ваше благородие, прикажите... увидите сами... что теперь я буду говорить, вы будете слушать... вы не будете верить... а лучше прикажите показать... вот как, вот что! Я молчал и глядел на жида. - Ну, так хорошо; ну, вот хорошо; ну, вот я вам покажу...
- Тут Гиршель засмеялся и слегка потрепал меня по плечу, но тотчас же отскочил, как обожженный.
- А что ж, ваше благородие, задаточек? - Да ты обманешь меня или покажешь мне какое-нибудь чучело.
- Ай, ваи, что вы такое говорите? - проговорил жид с необыкновенным жаром и размахивая руками. - Как можно? Да вы... ваше благородие, прикажите тогда дать мне пятьсот... четыреста пятьдесят палок, - прибавил он поспешно... - Да вы прикажите... В это время один из моих товарищей приподнял край палатки и назвал меня по имени. Я поспешно встал и бросил жиду червонец. - Вецером, вецером,- пробормотал он мне вслед... Вечером Гиршель привел мне свою дочь»…

Этого не было? А если было, то описание этого события есть антисемитизм? Типичному еврею стоило бы ткнуть мордой в говно этого Гиршеля: «Что ты делаешь, сволочь зачем нацию позоришь?» Но типичный еврей вместо этого обвиняет Тургенева в антисемитизме!

Н. А. Некрасов: «Денежки есть - нет беды, Денежки есть - нет опасности (Так говорили жиды, Слог я исправил для ясности). Вытрите слёзы свои, Преодолейте истерику. Вы нам продайте паи, Деньги пошлите в Америку… Денежки - добрый товар, - Вы поселяйтесь на жительство, Где не достанет правительство, И поживайте как - царр!»…

Так ведь евреи такие и есть. Разве не так?
Великие русские писатели и поэты ненавидят торгашество – и это нормально. Это правильно – и они, мастера конкретики, не обходят вниманием и форму, в которую облечено это торгашество. Разве это антисемитизм? Но типичный еврей хочет обгадить всё великое русское.

Н. С. Лесков: «В строю они (жиды) учились хорошо; фигуры, разумеется, имели неважные, но выучились стоять прямо и носки на маршировке вытягивать, как следует. Вскоре и ружьём стали артикул выкидывать, - словом всё, как подобало; но вдруг, когда я к ним совсем расположился и даже сделался их первым защитником, они выкинули такую каверзу, что чуть с ума меня не свели. Измыслили они такую штуку… Вдруг все мои три жида начали «падать»! Всё исполняют как надо: и маршировку, и ружейные приёмы, а как им скомандуют: «пали!» – они выпалят и повалятся, ружья бросят, а сами ногами дрыгают… И заметьте, что ведь это не один который-нибудь, а все трое: и вороной, и рыжий, и пегий… А тут точно назло, как раз в это время, получается известие, что генерал Рот… собирается объехать все части войск в местах их расположения и будет смотреть, как обучены новые рекруты… Рот - это теперь для всех один звук, а на нас тогда это имя страх и трепет наводило. Рот был начальник самый бедовый, каких не дай господи встречать: человек сухой, формалист, желчный и злой, при том такая страшная придира, что угодить ему не было никакой возможности. С этим-то прости господи, чёртом мне надо было видеться и представлять ему своих падучих жидов. А они, заметьте, успели уже произвести такой скандал, что солдаты их зачислили особою командою и прозвали «жидовская кувыркаллегия». Можете себе представить, каково было моё положение! Жидов наказывали. И по морде, и розгами. Ничего не помогает. Думаю: давай я их попробую какими-нибудь трогательными резонами обрезонить. Призвал всех троих и обращаю к ним своё командирское слово:
- Что это, - говорю, - вы такое выдумали падать?
- Сохрани бог, ваше благородие, - отвечает пегий: - мы ничего не выдумываем, а это наша природа, которая нам не позволяет палить из ружья, которое само стреляет.
- Это ещё что за вздор!
- Точно так, отвечает: - потому Бог создал жида не к тому, чтобы палить из ружья, ежели которое стреляет, а мы должны торговать и всякие мастерства делать. Мы ружьём, которое стреляет, все махать можем, а стрелять, если которое стреляет, - мы этого не можем.
- Как так «которое стреляет»? Ружьё всякое стреляет, оно для того и сделано. - Точно так, - отвечает он: - ружьё, которое стреляет, оно для того и сделано. - Ну, так и стреляйте…
Послал стрелять, а они опять попадали. Черт знает, что такое! Хоть рапорт по начальству подавай, что жиды по своей природе не могут служить в военной службе. Срам и досада! Положение усугубилось тем, что жиды стали «падать» и в других воинских частях Западного Края.
Выход подсказал начальству рядовой солдат Мамашкин. Он обещал эту жидовскую кувырколлегию уничтожить. Он взял двух приятелей, Петрова и Иванова, и они протянули веревку через реку. Прикрепили на середине реки к верёвке две лодки, на лодках положили кладь в одну доску. По приказу командира жиды должны палить с этой лодки, повернувшись лицом к воде. И… представьте себе - жид ведь в самом деле ни один не упал! Выстрелили и стоят на досточке, как журавлики. Я говорю: Что же вы не падаете? А они отвечают: - Мозе, ту глибоко… Прекратили после этого «падать» жиды и в других воинских частях»…

Но Лесков выступал не против евреев. Он выступал против революции!
Лесков в 1863-1864-м опубликовал «антинигилистический» роман «Некуда», где выступил с резкой критикой идей современной революционной молодежи «переделать весь свет» без какого-либо определенного представления о том, к чему это может привести». Лескова признали злейшим из реакционеров, который не просто нападал на новые идеи, а написал гнусный донос. Тем не менее, Лесков продолжил в том же духе в романе «На ножах» (1870 - 1871), где прежние «нигилисты» показаны уже обычными мошенниками. В следующем романе «Соборяне» (1872) писатель снова вымазал «нигилистов» в грязи. Он облекал в известную ему форму свою ненависть к революции.

Философ В. В. Розанов – действительно, антисемит и городит по этому поводу чепуху.
Типичный еврей совершенно правильно это отмечает. Хотя Розанов – вовсе не писатель, типичный еврей всё равно помечает его как писателя. Хочется ему так!
Но даже Розанов совершенно верно пишет:
«Это нация гораздо более неприятная, чем существенным образом опасная; с ней всегда много «хлопот», как с нервной и капризной женщиной. Она угрожает «историями», «сплетнями», «сварой», – и где евреи, там вечно какая-нибудь путаница и шум. … Они избегают и не выносят трудных работ … Охотника с ружьём среди евреев нельзя себе представить. Также «еврей верхом» – смешон и неуклюж, неловок и неумел, как и «баба верхом». 

А. И. Куприн: «Все мы, лучшие люди России (себя я к ним причисляю в самом-самом хвосте), давно уже бежим под хлыстом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской повышенной чувствительности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая делает этот избранный народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способных убить в болоте лошадь. Ужасно то, что все мы сознаем это, но во сто раз ужасней то, что мы об этом только шепчемся в самой интимной компании на ушко, а вслух сказать никогда не решимся. Можно иносказательно обругать царя и даже Бога, а попробуйте-ка еврея!? Ого-го! Какой вопль и визг поднимется среди этих фармацевтов, зубных врачей, адвокатов, докторов, и, особенно громко, среди русских писателей, ибо, как сказал один очень недурной беллетрист, Куприн; каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией быть русским писателем…»
 Конечно, глупости про евреев-писателей, кто таких помнит. И как это вся русская литература бежит под еврейским хлыстом? Чушь. Но ведь верно – не дай бог обругать еврея, визг поднимется на весь мир!

Далее: «Мы, русские, так уж созданы нашим русским Богом, что умеем болеть чужой болью, как своей. И никто не способен так великодушно, так скромно, так бескорыстно и так искренне бросить свою жизнь псу под хвост во имя призрачной идеи о счастье будущего человечества, как мы. И пусть это будет так. Тверже, чем в мой завтрашний день, верю в великое мировое загадочное предначертание моей страны и в числе ее милых, глупых, грубых, святых и цельных черт - горячо люблю ее безграничную христианскую душу. Но я хочу, чтобы евреи были изъяты из ее материнских забот…»
Что-то на российских заводах такой любви болеть чужой болью не заметно. В России по большей части человек человеку бревно. Ну, не было в России никакой христианской души. И где это Куприн увидел, что евреи в Росси объяты материнской заботой?
Бред, но Куприн не лучше испанца, флорентийца или англичанина, изгонявших евреев-торгашей.

Далее: «Один парикмахер стриг господина и вдруг, обкорнав ему полголовы, сказал «извините», побежал в угол мастерской и стал ссать на обои, и, когда его клиент окоченел от изумления, фигаро спокойно объяснил: «Ничего-с. Все равно завтра переезжаем-с». Таким цирюльником во всех веках и во всех народах был жид с его грядущим Сионом, за которым он всегда бежал, бежит и будет бежать, как голодная кляча за клочком сена, повешенным впереди ее оглобель… И что бы ни надевал на себя еврей: ермолку, пейсы и лапсердак, или цилиндр и смокинг, крайний ненавистнический фанатизм, или беспросветную, оскорбленную брезгливость к гою (свинья, собака, гой, верблюд, осел, менструирующая женщина - вот «нечистое» нисходящими степенями по Талмуду), - это все не от сердца и души. И потому каждый еврей ничем не связан со мною: ни землей, которую я люблю, ни языком, ни природой, ни историей, ни потом, ни кровью, ни любовью, ни ненавистью. Потому что в еврейской крови зажигается ненависть только против врагов Израиля…»

Но ведь такие черты присущие не одним евреям - но и русским, и американцам, и казахам…
Мне нравятся многие вещи у Куприна, но нет никакого желания его выгораживать. В нем, действительно, предостаточно антисемитизма, тут типичный еврей прав, как и в случае с Розановым.
Но ведь Куприн верно отмечает, что национальное в евреях затушевывает классовое.
И разве не много мелкобуржуазного национализма в типичном еврее, который ненавидит русских?

Далее: «Идет, идет еврей в Сион, вечно идет. И всегда ему кажется близким Сион, вот сейчас, за углом, в ста шагах. К чему же еврею по дороге в чужой стране строить дом, украшать чужую землю цветами, единиться в радостном общении с чужими людьми, уважать чужой хлеб, воду, одежду, обычаи, язык? Все во сто крат будет лучше там, в Сионе. И оттого-то вечный странник, - еврей, таким глубоким, но почти бессознательным, инстинктивным, привитым наследственностью, стихийным кровным презрением презирает все наше, земное. Оттого-то он так грязен физически, оттого во всем творческом у него работа второго сорта, оттого он опустошает так зверски леса, оттого он равнодушен к природе, истории, чужому языку. Оттого-то, в своем странническом равнодушии к судьбам чужих народов, еврей так часто бывает сводником, торговцем живым товаром, вором, обманщиком, провокатором, шпионом, оставаясь «честным и чистым евреем»…

То, что евреи ведут себя в России как цыгане, потребительски – это факт. Точно также ведут себя мигранты: киргизы, туркмены, азербайджанцы и пр. То, что евреи неопрятны – это тоже факт. Однако Куприн путает причину со следствием: сначала еврей торгаш, а уж потом всё остальное.

Далее: «Нельзя винить еврея за его презрительную, надменную господскую обособленность и за чуждый нам вкус и запах его души. Это не он - а его 5000 лет истории, у которой вообще даже ошибки логичны. Итак, дайте им, ради Бога, все, что они просят. Если им нужна будет помощь - поможем им. Не будем обижаться их презрением и неблагодарностью - наша мудрость древнее и неуязвимее. Но есть одна - только одна область, в которой простителен самый узкий национализм. Это область родного языка и литературы. А именно к ней еврей - вообще легко ко всему приспосабливающийся - относится с величайшей небрежностью. Кто станет спорить об этом? Ведь никто, как они, внесли и вносят в прелестный русский язык сотни немецких, французских, польских, торгово-условных, телеграфно-сокращенных, нелепых и противных слов. Они создали теперешнюю ужасную по языку нелегальную литературу и брошюрятину. Они внесли припадочную истеричность и пристрастность в критику и рецензию. Они же полезли в постель, в нужник, в столовую и в ванную к писателям…»
Мало ли чего они еще не наделали с русским словом. И наделали, и делают не со зла, не нарочно, а из-за тех же естественных глубоких свойств своей племенной души - презрения, небрежности, торопливости. Ради Бога, избранный народ! Идите в генералы, инженеры, ученые, доктора, адвокаты - куда хотите! Но не трогайте нашего языка, который вам чужд, и который даже от нас, вскормленных им, требует теперь самого нежного, самого бережного и любовного отношения. А вы впопыхах его нам вывихнули и даже сами этого не заметили, стремясь в свой Сион. Вы его обоссали, потому что вечно переезжаете на другую квартиру, и у вас нет ни времени, ни охоты, ни уважения для того, чтобы поправить свою ошибку… Эх! Писали бы вы, паразиты, на своем говенном жаргоне и читали бы сами себе вслух свои вопли. И оставили бы совсем-совсем русскую литературу. А то они привязались к русской литературе, как иногда к широкому, умному, щедрому, нежному душой, но чересчур мягкосердечному человеку привяжется старая, истеричная, припадочная ****ь, найденная на улице, но по привычке ставшая давней любовницей. И держится она около него воплями, угрозами скандала, угрозой отравиться, клеветой, шантажом, анонимными письмами, а главное - жалким зрелищем своей болезни, старости и изношенности. И самое верное средство - это дать ей однажды ногой по заднице и выбросить за дверь в горизонтальном положении»…»

Видимо, у меня пробелы в образовании, но я, убей, не помню ни одного крупного еврейского критика.
Понятно, евреи как торговое сословие, привносят  русских язык массу иностранных слов. Н в этом виноват процесс капиталистической торговли. А вовсе не еврейская национальностью Точно так же выгода того или иного набора иностранных слов вторгается в любой язык, абхазский или итальянский.
Потому ни одна экономика в мире не свихнется, чтобы «дать ногой по заднице».

Ф. М. Достоевский: «Уж не потому ли обвиняют меня в «ненависти», что я называю иногда еврея «жидом»? Но, во-первых, я не думал, чтобы это было так обидно, а во-вторых, слово «жид», сколько помню, я упоминал для обозначения известной идеи: «Жид, жидовщина, жидовское царство». Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века. Можно спорить об этой идее, не соглашаться с нею, но не обижаться словом»…
Простите, а тут-то где антисемитизм?????

Далее: «Вы вот жалуетесь на жидов в Черниговской губернии, а у нас здесь в литературе уже множество изданий, газет и журналов издается на жидовские деньги жидами (которых прибывает в литературу все больше и больше), и только редакторы, нанятые жидами, подписывают газету или журнал русским именем - вот и все в них русского. Я думаю, что это только еще начало, что жиды захватят гораздо больший круг действия в литературе, а уж до жизни, до явлений текущей жизни я не касаюсь - жид распространяется с ужасающей быстротою»…

И здесь Достоевский говорит о торгашестве, о жидах, а не о евреях. Он же дал разъяснение!

Далее: «Ну, что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов - ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собой в правах? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем? Не избили бы до тла, до окончательного истребления, как делали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю? В окраинах наших спросите коренное население, что двигает евреев и что двигало их столько веков. Получите единогласный ответ: безжалостность; двигала их столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна лишь жажда напитаться нашим потом и кровью»...

Разве не прав Достоевский? Разве нет у буржуя-торгаша жажды напиться чьими-то потом и кровью?
И разве не прав Достоевский в отношении русских? Ведь они и арабы в Израиле – люди второго сорта!

Далее: «Верхушка иудеев воцаряется все сильнее и тверже и стремится дать миру свой облик и свою суть. Вместо христианской идеи спасения лишь посредством теснейшего нравственного и братского единения наступает материализм и слепая, плотоядная жажда личного материального обеспечения. Идея жидовская охватывает весь мир. Наступает торжество идей, перед которыми никнут чувства христианские. Близится их царство, полное их царство... Жид и банк - господин уже теперь всему: и Европе, и просвещению, и цивилизации, и социализму, социализму особенно, ибо им он с корнем вырвет Христианство и разрушит ее цивилизацию. И когда останется лишь одно безначалие, тут жид антихрист и станет во главе всего. Ибо, проповедуя социализм, он останется меж собой в единении, а когда погибнет все богатство Европы, останется банк жида. Наступит нечто такое, чего никто не мыслит. Все эти парламентаризмы, все гражданские теории, все накопленные богатства, банки, науки... все рухнет в один миг бесследно, кроме евреев, которые… сумеют все прибрать к своим рукам…»

Я уже писал, что Достоевский – атеист, у него нет стремлений пропагандировать христианство, это у писателя лишь эзопов язык. И еврей Маркс, проповедуя социализм, вовсе не собирался оставить в живых какой-то банк. И социалист Ленин долге время думал, что можно обойтись без денег. Но ведь Достоевский сто раз прав: «Идея жидовская охватывает весь мир». Точно так же пишет Маркс: «Эмансипация евреев есть эмансипация человечества от еврейства». То есть, от торгашества.

Далее: «Революция жидовская должна начаться с атеизма, так как евреям надо низложить ту веру, ту религию, из которой вышли нравственные основания, сделавшие Россию и святой и великой!.. Безбожный анархизм близок: наши дети увидят его. Интернационал распорядился, чтобы еврейская революция началась в России. Она и начинается, ибо нет у нас против нее надежного отпора - ни в управлении, ни в обществе. Бунт начнется с атеизма и грабежа всех богатств, начнут разлагать религию, разрушать храмы и превращать их в казармы, в стойла, зальют мир кровью и потом сами испугаются. Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его кагал - это заговор против русских. Предвидится страшная, колоссальная, стихийная революция, которая потрясет все царства мира с изменением лика мира сего. Но для этого потребуется сто миллионов голов. Весь мир будет залит реками крови...» (Дневник,1870)

А вот это липа. Фейк. Фальсификация. Ибо нет архивного подтверждения.
1) Первый Интернационал едва был создан, в 1864 году, сведений о нем в России почти не было. Мир не обращал на него внимания. В нем были не только марксисты, но и прудонисты с бакунистами, причем марксисты жестоко воевали с анархистами. В 1876 году I Интернационал распался и был распущен (а далее был распущен и II Интернационал.
2) Достоевский был просвещенным человеком, не мог не знать: евреи исповедуют не атеизм, а иудаизм.
3) «Заговор против русских», «разрушать храмы» - это из арсенала русских шовинистов, монархической сволочи. «Сто миллионов голов» и «реки крови» - это из арсенала антикоммунистов-либералов.
4) Достоевский был просвещенным человеком и не мог не знать: храмы разрушали все русские цари.
5) Как известно, социалисты воевали с стихийностью.
6) Наконец, сам Достоевский был революционером. В кружке Петрашевского он дважды зачитывал письмо Белинского направленного против религиозных высказываний Гоголя
7) Интернационал не мог распорядиться начать революции с России. Ибо Маркс писал, что социалистическая революция происходит лишь при развитом капитализме, которого в России не было. Ни в одном документе I Интернационала нет указания начать революционный процесс с России!
Почему акцент на евреях, если В I Интернационале была прорва наций? Разве, скажем, Бакунин – еврей? Да потому акцент, что великорусские шовинисты-антикоммунисты, чтобы обгадить большевиков в глазах антисемитов, объявили Октябрьскую революцию жидовской. Хотя в ней большинство руководства было русским, включая Ленина. Шовинисты сознательно перепутали Бланка-шведа с Бланком-евреем.
То есть: этот фейк был создан ПОСЛЕ Великой Октябрьской социалистической революции.

***

Обвинять весь мир в антисемитизме – это единственный способ защиты евреев, если они преступили человеческий закон.
В секторе Газа израильские евреи убили десятки тысяч палестинских детей. Всех, кто уличает их в этом преступлении, евреи крестят антисемитами.

Ноябрь 2025