Кордон Лаура

     Мечта о том, чтобы стать сотрудником Кавказского заповедника, у меня появилась в 2017 году, когда мы с друзьями впервые побывали в пешем горном походе по заповедной территории. 3 дня подъема к Имеретинским озерам, ночевки в палатках на высоте более 2500 метров, блюдца голубых высокогорных озёр, вокруг которых пасутся стада любопытных серн. «Как называется самое большое озеро этой системы?» - спросил меня впоследствии, экзаменуя на входе в команду, сам лично директор заповедника, когда я приехала в ту самую эко-деревню, что располагается выше Красной Поляны, на самом краю цивилизации, являясь домом для тех, кто посвятил жизнь охране дикой природы. «Озеро Безмолвия», - ответила я.
     Помню, как сразу после похода заинтересовалась на сайте, каким вакансиям может быть релевантен мой опыт работы и образование. Территория заповедника огромна, это целый горно-лесной массив, в котором живут дикие животные: медведи, волки, рыси. Это уголок девственной природы, не тронутый строительством трасс и горно-лыжных курортов. И на охране этой территории стоит огромная команда специалистов: инспекторов, ученых, исследователей, спонсоров. «Методист службы экологического просвещения»: прочитала я. «Необходимо делать разметку новых троп для туристов и повышать уровень грамотности среди населения».
     Однако, стать тем самым специалистом по экологическому просвещению мне удалось много позже, только спустя 5 лет, в переломном 2022 году. Это было трудное время для всех: старый мир внезапно помахал рукой, перекрутив сотни тысяч жизней через мясорубку пандемии, экономического кризиса, войны и личных травм и потрясений. Так и меня жизнь перебросила из Петербурга в родные края к самым истокам. Тогда я вспомнила о своей мечте и составила самое красивое и вдохновляющее в мире резюме, отправив его в управление Заповедника, которое находится в Адлере. Не особо надеясь на успех, продолжила заниматься повседневными делами, до того самого дня, когда в моей телефонной трубке раздался судьбоносный звонок. Мне позвонил сам лично директор Кавказского заповедника Шевелев Сергей Георгиевич и сказал, чтобы я паковала свои вещи. Как только первая волна сумасшедшей радости схлынула, я начала обдумывать формальные стороны предстоящей поездки (мне предстоял переезд через горы, из одного известного южного курортного региона в другой, лежащий по другую сторону Кавказского хребта). Уже потом, устроившись на работу и лежа в тиши безмолвной ночи в домике посреди гор, я много раз пыталась представить кратчайшее направление до моего дома, и на вертолёте через перевалы оно бы составляло всего пару часов лёта, в то время как на поезде это стандартные 10 часов пути, в объезд всей горной системы. Люди, с которыми я по цепочке стала знакомиться один за другим, как сейчас встают перед моими глазами героями какой-нибудь книги или фильма. Помню разговор по телефону с сотрудником отдела кадров, которая знала о специфике работы каждого сотрудника заповедника как настоящий специалист, изнутри: «Олеся, вы должны быть готовы к тому, что условия проживания для женщины довольно сложные. Вы будете проживать в деревянном домике на втором этаже в одной комнате с вашей напарницей, по типу общежития. Первый этаж принадлежит старожилам, смотрителям за животными эко-центра Лаура. Душ, туалет и кухня будут общими».
     Я чекнула правила, сказала окей, собрала вещи, запрыгнула в поезд и на следующее утро стояла с походным рюкзаком и стаканчиком кофе у входа в управление, ожидая начала рабочего дня. На решение формальных вопросов ушли пару дней, которые я провела там же, в общежитии управления, питаясь в столовой для сотрудников заповедника и прогуливаясь по утрам к морю. Я ознакомилась с памятной стеллой, на которой были выгравированы имена сотрудников, погибших в разные годы при исполнении служебных обязанностей. Территория, признанная всемирным наследием ЮНЕСКО, с 1925 года существовала как организация, и вот-вот должна была отметить свой столетний юбилей. Во внутреннем дворике всегда было оживление, сотрудники перебегали из библиотеки в научные отделы, возвращались из экспедиций, договаривались о репортажах и съемках. Мне было очень волнительно. «А вы знаете, что это за растение?» - с любопытством и горящим огоньком в глазах спросила начальница отдела экопросвещения Елена Станиславовна Чайка - как оказалось, мой непосредственный начальник. Я поняла, что этот человек горит своим делом и обладает невероятными знаниями в области ботаники, ощущает себя в лесу как дома. Я почувствовала, что надо держаться поближе и прислушиваться к такому профессионалу. Мое сердце откликнулось сразу навстречу и приняло как бы одну сторону с этим человеком. Как оказалось впоследствии, этот выбор стал решающим. Елена Станиславовна была наставником и защитником ребят, живущих и работающих на передовой в эко-центре. Всего таких мест в заповеднике было два: Лаура и Гузерипль. Между ними были горы. Добраться из пункта А в пункт Б можно было только по той самой дороге в объезд гор, из Краснодарского края в Адыгею. Кроме того, на территории заповедника существует несколько пропускных пунктов, именуемых кордонами, разделенных непроходимыми лесами и вершинами гор. На один из них, под названием Лаура, по одноименному названию реки, протекающей в ущелье, и предстоял далее мой путь из Адлера вверх, мимо Красной Поляны и выше, по извилистому шоссе, до шлагбаума, за которым проезд воспрещен, а после деревянной таблички «Кавказский Заповедник» перед взором встает один сплошной лесной массив и склоны гор с заснеженными вершинами. Аибга, Ачишхо, Бзерпинский – остались в моей памяти как песня, и всякий раз вечерами, поднимая взор к небу, я с замиранием дыхания считала количество звезд над ними.
     В день встречи с местом работы до кордона на корпоративном транспорте ехали еще несколько сотрудников. Всего 2 часа пути, а воздух становится ощутимо более разряженным и морской климат незаметно сменяется горным. Первые часы знакомства со всеми, кого еще тогда не знала: начальник кордона Дарья, та самая моя напарница экскурсовод Мария, звероводы Иван, Радмир, Дима, Игорь, Максим Петрович, в прошлом госинспектор, отдавший заповеднику более 20 лет жизни. Так получилось, что команда, в основном своем составе сложилась молодая и новая, опыт работы каждого насчитывал не более полугода. Это легко объяснялось трудностями проживания в горной деревне, и мало кто действительно выдерживал дольше. Но именно в таком составе случился тот самый «мэтч», вошедший в историю. Очень скоро всем стало понятно, что мы способны противостоять не только бытовым трудностям, но и психологическим, которые то и дело пытались нас разделить или поссорить. Отгороженность здесь равноценна выживанию, а став изгоем, можно было попрощаться с карьерой своей мечты. Это объяснялось даже обыкновенной необходимостью раз в несколько дней ездить за продуктами в Эстосадок, а ближайший магазин находился в получасе (или более, в зависимости от погодных условий и темпа ходьбы) от Лауры. Не имея в наличии личного транспорта, ты вынужден договариваться с теми, у кого он есть. А те, кто уже отвоевал свое место под солнцем хотя бы пару месяцев, держался за него с полным правом. Проверка для новеньких всегда жесткая, но став «своим», ты чувствуешь, как непереносимое в самом начале, становится трамплином для твоих личных возможностей. Так, наше взаимодействие с напарницей Марией, с которой мы были вынуждены проводить вместе время практически 24/7, работая в одном визит-центре, и проживая в одной комнате, с самого начала сложилось непросто, и прошло путь становления, от первых секунд восторга, до закравшегося сомнения, через соперничество и споры, к принятию и искренней поддержке друг друга. Мы выживали как могли, столкнувшись с различием в характерах, мировоззрении, образовании, воспитании и даже религии. Кроме того, все ребята, собравшиеся там, были из разных регионов России, что придавало особую пикантность нашему командному взаимодействию. Сразу же после работы в заповеднике Мария улетела в Индию, страну своей мечты, о которой грезила с юности. Однако, заслушиваясь экскурсиями, которые мы проводили для посетителей, мы многому учились друг у друга, а туристы, приехавшие издалека, учились у нас. Гости были самыми разными, и нередко приходилось давать интервью для различных организаций и телеканалов. Знать нужно было очень много, об истории и географии заповедника, его обитателях, животных, растениях. В визит-центре постоянно проходили мероприятия, мастер-классы, выставки, открытые лекции, кинопоказы, встречи с учеными и влиятельными людьми. Так что мы и сами постоянно повышали уровень своих знаний. Думаю, самым главным сокровищем этого места был уникальный в своем роде и во всей стране Вольерный Комплекс или Реабилитационный центр для животных, так или иначе пострадавших и спасенных от рук человека или несчастного случая. Таким образом, обитателей этого центра насчитывалось около сотни различных видов: зубр, рысь, леопард, волк, шакал, серна, тур, олень, кабан, всевозможные виды птиц, по которым воочую можно было изучать фауну всего заповедника. Ежедневно через нас проходили сотни туристов, экскурсионные автобусы привозили группы школьников, студентов, взрослых и даже самых маленьких посетителей. Во время часовой экскурсии у людей формировалась насмотренность, реальное представление о настоящих представителях дикой природы. Однако, не всем удавалось понять, чем отличается эко-центр от зоопарка, а дело было в том, что животные здесь находились хоть и в собственных вольерах, однако условия их содержания были максимально приближены к естественным, а сами животные не чувствовали того, что живут в неволе. Это место было для тех особей животного царства, кто в своей естественной среде обитания уже бы не выжил. Только народившийся молодняк и выздоровевших особей выпускали на волю. А уход за ними осуществлялся целой командой специалистов, неравнодушных людей, звероводов и ветеринаров, безмерно любящих животных. Однако, я тогда была уверена и остаюсь сейчас, что все это было бы невозможно без настоящей поддержки людьми друга друга, и весь этот сложный проект не был бы осуществлен и жизнеспособен без альтруизма его строивших. Однажды у меня завязался разговор со сторожем проходной, в один из трудных для меня периодов жизни на кордоне, и в целях поддержки, человек сказал такую фразу: «Попала в волчью стаю – терпи». Но стая наша была не волчья, а самая настоящая человеческая. Сколько теплых уютных зимних вечеров мы провели на нашей общей уютной кухне, когда за окном светил один фонарь на крыльце, а ветер завывал над метровыми сугробами. Мы запекали рыбу в фольге на костре, жарили картошку, варили кофе по утрам, встречали Новый год, забегали во время перерыва на обед, дежурили по очереди, делились историями своей жизни, ведь каждый попал сюда в своих необыкновенных обстоятельствах, у всех уже была за плечами какая-то своя прожитая жизнь и почти у каждого – разбитое сердце. Это нас объединяло и спасало. Мы не были злыми. Главари по вечерам резались между собой в нарды, а по утрам учили нас ухаживать за лошадьми и ездить верхом. В один из дней с начальницей Дарьей мы выезжали на лошадях за пределы КПП по нетронутой снежной целине. А еще впервые в своей жизни я встретила Крещение купанием в ледяной горной реке, в которую сумела погрузиться почти полностью, не замерзнув и не заболев, и провести самую уютную и теплую ночь за время работы, завернувшись в теплое одеяло, как младенец, родившийся заново. Это был полный ретрит, как это сейчас модно говорить, но с налётом сентиментальной глубины и тоски по временам, когда люди жили просто и кучно на земле. Может быть, частицу такой тоски мне удалось привезти с Валаама, но в определенный момент нашей команде пришлось столкнуться с внутренними и внешними испытаниями и борьбой на вылет. Выгорая, не сумев понять правила игры, или не найдя себе роли в этой игре, ты неизбежно становился «лишним игроком». Все имеет свое начало и свой конец, и однажды я поняла, что кто-то снова должен уйти. Мария уже к тому времени уехала, уволилась Елена Станиславовна, после отчаянной борьбы за себя и за нас. И на сей раз этим человеком должна была стать я. Чтобы спасти ситуацию и сплоченность ребят между собой, я приняла решение, которое далось мне не легко и далеко не сразу было понято другими ребятами. В тот момент это казалось предательством. Но я знаю, что в итоге помогло продержать «оборону за Лауру» до сего дня. Сейчас я вспоминаю это время с благодарностью, как уникальный жизненный опыт, выходящий далеко за пределы обыкновенной рутинной работы, позволивший стать частью истории заповедника,   вспоминаю всех и радуюсь, что хоть и без меня, но им удалось вместе выйти в горы, которые мы видели на расстоянии вытянутой руки и о которых мечтали, что, «быть может, когда-нибудь, работы будет поменьше, и нас отпустят в поход…»

Продолжается жизни матч,
Воды Лауры бегут...
И Бзерпинский, и Кардывач
Вас героем своим назовут.

И опять к себе позовут,
Поманят в неведомый край
Чугуш, далёкое Псху,
Ачишхо, Вечерний Псебай.

Торопись и не отставай.
Новый путь - это лучший врач.
Оглянись и не забывай
Этих в небо отверстых врат.

И по дому не очень скучай:
Здесь все тот же футбольный матч...
А у вас, в золотистых лучах,
Омывает лицо Кардывач!

Стихотворение
Николай Снопов, 2020 г.