Из книги Увидеть Париж и умереть

Уже в четыре-пять лет ты превосходишь своим развитием не только
сверстников, но и, пожалуй, многих взрослых. В школе тебе, в общем, и делать
нечего, но ты, как положено, ходишь туда все долгие десять лет. Тебе там
скучно, но сделать ничего нельзя. Но это не бесполезно проведённые годы —
за это время ты прочитала всю мировую и, конечно же, русскую классику.

И твоя непохожесть на всех поначалу не принимается в штыки — всё
списывается на юношеский максимализм, на то, что в молодости все мы
бунтари, вроде как молодёжи и положено «ниспровергать устои». А ты
приходишь в ужас от окружающего тебя мира. Он стоит на одной только лжи.
Ложь и лицемерие проникли повсюду в человеческие отношения, они царят
в жизни общества как единственно возможные, единственно приемлемые…
Тебе страшно, но надо жить дальше, а самое главное — надо выбирать свою
дорогу, надо учиться, приобретать специальность, становиться
самостоятельной.

А ты — ярко выраженный гуманитарий, но в этой области царит просто
беспросветная коммунистическая пропаганда, которая способна оболванить
любые, даже самые крепкие и устойчивые ко лжи мозги. Ты поступаешь в вузы
легко, почти играючи, пройдя бешеные конкурсы, но учиться в них у тебя
не получается: на свою беду ты родилась личностью, для которой невозможно
даже малейшее отклонение от истины. Ты не признаёшь ни сделок с совестью,
ни уступок хоть маленькой, самой невинной грязи.

Наконец, ты вроде как определилась с будущей профессией: ты хочешь
стать искусствоведом, потому что перечитала кучу книг по искусству. В одной
из двух библиотек твоего маленького захудалого городишки даже нашлась
знаменитая среди искусствоведов всего мира книга Джона Ревалда
об импрессионистах!

И после долгих передряг, случившихся с тобой, наивной
вороной с белоснежными крыльями (чем не ангел во плоти?), «на заре
туманной юности» ты попадаешь в славный город Питер. Там тебя, конечно,
не ждали — а впрочем, как сказать! Ты выдерживаешь несусветный конкурс
в институт Репина (у нас ведь полстраны хочет быть артистами, художниками,
писателями — ещё не наступила эпоха, когда молодёжь начнёт активно
пополнять ряды бандитов, проституток, рэкетиров, киллеров) и начинаешь
постигать азы искусства, которые, впрочем, давно тебе известны.

Но тебе не суждено стать компетентным критиком, бойко разбирающимся
в эпохах, стилях и их творцах. Вмешивается житейский фактор — ты влюбилась
по уши, и для тебя перестало существовать всё на свете. А мужчинка того
совсем не стоит. Но это делается понятным намного позже. И вот тебя выгоняют
из института за неуспеваемость — тебе ведь совсем не до учёбы, ты безумно
обожаешь своего маленького еврейчика с огромными глазищами Иисуса
Христа.

 Но вскоре тебя выгоняют и из его дома. Его папочка, профессор
юриспруденции и друг Анастасии Цветаевой, не сошёлся с тобой во взглядах на основополагающие принципы бытия, и ваши жаркие философские
дискуссии закончились вот таким вот плачевным для тебя образом…

А ты беременна. И ещё умудрилась попасть в больницу (тебя привезли без
сознания с улицы), где тебе срочно сделали тяжёлую операцию. Всё за то, что
тебе этот ребёнок не нужен. Но ты сошла с ума и с пеной у рта доказываешь
Господу Богу, что он тебе необходим, как воздух. Что без него ты просто
не останешься на этом свете.

Ты любишь воевать с Богом, это твоё самое любимое занятие в этой жизни.
И он, с сожалением вздохнув, подчиняется твоим капризам. А ведь он знает,
как будет лучше для тебя! Но ты закусила удила и несёшься в пропасть, как
сумасшедшая лошадь.

Худо-бедно, но ты «поднимаешь» своего ребёнка, совершенно одна, безо
всякой помощи извне, а впрочем, не так уж худо — хоть вначале и бедно.

А потом жизнь преподносит тебе большой подарок: у тебя появляется подруга,
которая старше тебя почти на тридцать лет. И как приятное приложение,
из ничего возникают довольно большие деньги, которые ты тратишь
на образование дочери и на многочисленные поездки за границу.

И так проходят долгие годы. Ты живёшь, как во сне, не думая ни о чём, тем
более, о будущем. Мысли о нём тебя не посещают никогда: это так здорово —
жить настоящим!

Тебе ничего не надо. О хлебе насущном думать не приходится, дочь растёт,
учится, проблем с ней нет совсем — она умница, и вы понимаете друг друга
с полуслова. И ещё рядом человек, который тебя устраивает и в плане
интеллекта, и во многом другом, и интересов у вас много общих, и ты
совершенно не чувствуешь своего бабьего одиночества.

Потом — бац! Везение кончилось, и начинается чёрная полоса. Она такая
чёрная, что чернее, наверное, не бывает. А впрочем, если сравнивать с другими,
может, не так всё и ужасно? Видимо, Богу надоело всё время тебе угождать
и подстраиваться под твои вечные прихоти, и он выдал тебе сразу за всё, чтобы
мало не показалось