Сентенции ноября 2025г

-1--      Люди отличаются разными свойствами.  На старости лет мне стал заметным важный критерий такого различия между людьми. Это – то, как ощущает себя человек в повседневности. Есть те, кто всегда чувствуют себя главными в любой ситуации и окружении. И есть другие, кто всегда присутствуют и только. Правда такие скромники всё равно замечают для себя выгодные варианты поведения и пользуются ими, как бы невзначай, втихаря. Такие люди не любят прямых столкновений, они готовы терпеть временные неудобства и отыгрываются позднее и без выяснения отношений. Эти персонажи ставят себе в заслугу вроде бы их смирение и умение терпеть. Однако такие их свойства порождают неискренность, трусость и предательства.  Наоборот, якобы нахалы и хамы, то есть те, кто ясно и чётко выражают свои желания и предпочтения, они сохраняют в себе то, что было в них заложено при рождении, то есть сохраняют самих себя. Эти персонажи стараются обманывать тех, с кем общаются отменной вежливостью, которая, по сути, есть садизм. Они, обычно, говорят примерно так: «Ведь тебя же не затруднит отдать все свои деньги мне. Ты же, как умный человек, понимаешь, что эти деньги мне важнее, чем для тебя»  И они очень гордятся своей учтивостью.  Таким бессмысленно говорить об эмпатии, они обычно или нарциссы, или психопаты. Скромником я советую быть поумнее и посмелее, и пусть будет так, как будет.

-2--     Мысль и чувство:   Сейчас телевизор демонстрирует последнюю поделку Андрона Кончаловского: «Хроники русской революции»  Я уверен, что вскоре появятся отзывы амбициозных, но мелких людей о том, где хроники искажают прошлое, а где – нет. До сих пор полно теоретиков бьющихся «за красных» и «за белых»  Это всё люди смыслов, мыслей. Они растворены в некоторых идеях, моделях общества и его развития.  Но помимо мыслей, идей и смыслов существует и  другое наполнение жизни: это чувства и ощущения. Это наше содержание мимолетно и непостоянно и мы, ошибочно, считаем что оно – так, - чепуха.  В  своей жизни я, когда-то гордо решил, что чувства – должны молчать, когда вещает мысль. Теперь же я уверен, что чувства и ощущение – это тонкое, робкое, но дальновидное постижение себя и жизни вокруг.   Собственно  - это и есть жизнь, тогда как мысль – это специфическое, слишком ограниченное, слишком специальное, как очки, скальпели,  костыли  приспособления в жизни.  Кончаловский сделал благое дело: он не разъяснял, почему на нас обрушилась революция,  он дал нам почувствовать то время, те события, ту неразбериху, сомнения и ужас.  Мы, наследники наших дедов и отцов благодаря мастеру смогли лучше понимать наше прошлое и наших предков.

-3--        О постижении:   Когда мы едем и смотрим в окно, мы замечаем, как меняется пейзаж за окном и нам кажется, что мы постигаем новое. Когда мы сидим на лавочке в парке и смотрим вокруг, то пейзаж не меняется, нового нет и нам - скучно. Когда мы читаем, мы как бы едем и смотрим в окно: декорации всё время меняют, и нам бывает интересно: к чему это приведёт.  Когда мы вспоминаем, мы как бы летим в самолёте и смотрим в иллюминатор как меняются детали на земле  и  рядом – в облаках, и нам снова – нескучно.   Если бы мы умели размышлять, то мы бы были увлечены постижением смыслов, мыслей, понятий и были бы захвачены этим. К сожалению, научиться думать  так же как и научится видеть  или слышать – нельзя: это дано или нет. Ватсону было бы скучно, как Лейстрейду, понимать преступников, если бы рядом не было Шерлока.  Нам всем хочется видеть меняющиеся подробности жизни и постигать их. В этом помогают книги, фильмы, вообще искусство, спорт и болтовня.  Забавно, что нас увлекает сам процесс постижения чего-то, вполне может статься, и пустого как болтовня или пейзаж.
-4--          Наблюдение:   Я заметил, что когда начинаешь что-то делать, например: писать интернет программу, или собирать табуретку, то встречаются две противоположные ситуации процесса: бывает, что трудности нарастают, всё усложняется. В программе не просматривается перспектива,  она становится всё более сложной.  Табуретка неустойчива и так далее.  Второй тип ситуации – программа получается простой и ясной, а табуретка – устойчивой и красивой.  Наша жизнь похожа на эти процессы. Иногда ощущается, что всё  в жизни правильно и надёжно, а иногда – страшно и непонятно что будет.    Откуда эти ощущения, что всё в жизни правильно или наоборот?  Это не результат анализа или размышлений, это интуитивные ощущения. Чтобы эти ощущения чувствовались, нужно поменьше общаться и нервничать,  жить спокойно и  без происшествий.  Я предполагаю, что эти ощущения – реакция нашего глубинного я на текущие события и ближайшие перспективы. И можно больше догадаться про самого себя, когда пытаешься понять  эти тонкие реакции на свою жизнь.

-5--    Наблюдение:   Старые люди иногда теряются потому, что не помнят дорогу к дому, не узнают своих родственников, иногда забывают и свои профессиональные навыки.  Они всё видят, слышат, могут логически рассуждать, идти, петь, работать руками и так далее. Но они ничего не узнают. А мы ещё спрашиваем себя иногда: « Что есть человек?»  Без узнавания прошедшего – нет и человека: он есть как объект типа камня, воробья, кошки, но как человек он – исчез, пропал. А почему так мы считаем?  Для нас, как для социума, коллектива, общества на первое место ставятся профессиональные навыки и способность жить самостоятельно без опеки других людей.  Нам неважно, что кто-то может чувствовать, думать, мечтать. Если он ничего не помнит – для нас такая персона страшна, неприятна, не существует в нашем контексте: мы её вычеркиваем из нашей жизни. Этому есть простая причина: все мы живём в системе объектов, а не живых существ. Объект – это нечто, имеющее обязательные характеристики, как то профессия, адрес, имя и фамилию, своё прошлое и тому подобное. Мы и к самим себе в большинстве относимся как к объектам и обижаемся не потому, что чувствуем обиду, а из-за того, что в отношении нас были нарушены общепринятые нормы.  Счастливцы те, кто легко различает и чувствует разницу между объектами и жизнью, с которой мы знакомы только  лично,  творя её, а не на примерах других людей или героев, или персонажей книг.

-6--      О музыке:   Я скажу не о том, что общество, люди называют музыкой, а о том, что лично я думаю о музыке.   Она имеет отвратительный недостаток, она связана со звуками.  Многие на своих дачных участках включают Радио-шансон, Дорожное радио так громко, что слышно на удалении полукилометра от такого «любителя» музыки.  Это, конечно, очевидное хамство. Но и другая музыка, классическая, звучащая в квартире приемлемой громкостью тоже часто мучает, так как я  не хочу, чтобы меня  отвлекали от моего состояния.  Но я не желаю моим родным доставлять неудобство и диктовать им свою волю.  Так что же: я против музыки?  Нет, я музыку люблю, когда я её слушаю в наушниках или вспоминаю её.  Когда музыка – в моей памяти, она мне очень нравится. У музыки есть ещё большой недостаток для меня. Я сразу же соотношу её с психологией исполнителя или автора.  Очень часто исполнитель похож на пропагандиста, демагога, выступающего на митинге. Это противно. Я ценю тихую, глубокую музыку без истерики, спокойно излагающую про открывшиеся композитору состояния в его душе.  Я не признаю абстрактную музыку, она мне кажется бессодержательной.  Ближе всего к абстрактности – джаз. Близко к пропаганде – марши и танцевальная музыка. Чистая музыка – это Бах, Шопен, Моцарт, Шуман. Очень психологичны – Чайковский, Лист, Мусоргский.  Рихард Вагнер местами – яркий оратор, зовущий под свои знамёна. Также абстрактна часть музыки Шостаковича,  Прокофьева,  Родиона Щедрина.  Эту музыку, всю, я отношу к психологическим этюдам на абстрактные потенциальные содержания в человеке. Она меня удивляет, изобретательностью и неожиданностями, но нравиться – не может.  Мне неприятно, когда кто-то говорит, что его цель, его жизнь, его главное – это музыка.  Музыка  –  как бесконечный ряд натуральных чисел. Есть очень противные, убогие натурой числа, есть «так себе» и есть прекрасные.  Современные музыканты: Щедрин и другие пишут музыку, напоминающую комплексные числа, где мнимая часть иногда очень велика.  Мне нравится музыка, напоминающая натуральные (Моцарт)  и иррациональные, бесконечно глубокие числа.

-8--    О литературе:  Литература, особенно художественная проза, в большей степени, чем поэзия – это учебник жизни: обстоятельств, ситуаций, состояний человека.  Мы знаем, что мир – велик и сложен, но подробности про мир мы узнаём из литературы. Именно она разъясняет нам, что может быть с тобой или рядом.  Конечно её истины, как конфеты, содержат сладкую начинку занимательности, приключений, очарования редкими чувствами персонажей. Но суть в том, что мы начинаем, благодаря этой начинке, чувствовать глубину каждого мига жизни персонажей и, следовательно, жизни вообще и нашей тоже. А как ещё возможно рассказать о непостижимой жизни человека и научить его распознавать глубину и сложность, если не развернуть перед читающим примеры этой необъяснимой и непонятной до конца жизни. Взрослым нет нужды в учебнике, но есть потребность глубже понимать, чувствовать и ощущать жизнь и наш мир. И нет писателей, которые пишут исходя из желания кого-то научить. Писатель ощущает зов сложных проблем и описывает их в своих рассказах или романах.  Эти проблемы – это зуд в душе творца, касаясь которого он пытается сам понять и утолить его.  У каждого свой жанр, свой зуд. Кто-то трепещет от побед в схватках, приключениях, другой - от представления тонких чувств и мыслей, вызванных отношениями: любовью или ненавистью.  Писатели сами чувствуют масштаб ими содеянного и не стесняются публиковать свои переживания.  Мы же благодарны за это невольное проявление хвастовства, растиражированного во множестве экземпляров и вознаграждённое финансово.  Велик тот творец, который взволнован большими проблемами, и осветил подходы к этим вершинам в жизни любого человека.  Не всякий читатель возьмётся штурмовать грозные высоты, но всякий хочет хотя бы рассмотреть их. Добавлю ещё про то, что невозможно назвать, обозначить словами. Это нечто фантастическое, тонкое и неопределенное, что веет в душе при чтении и позднее.

-9--   Раньше и теперь, когда исчезла природа:    Одиссей, Колумб,  Пётр Первый,  Миклухо-Маклай, Робинзон, другие герои и персонажи, например: Жуля Верна,  Беляева, Лема, Гомера и прочие – они жили и действовали в декорациях волшебной природы: океана, гор, затерянного острова, иных планет. Души этих счастливцев общались с Зевсом и Посейдоном, Змеем Горынычем и Кощеем Бессмертным,  непреодолимыми ураганами и другими природными силами. И сами они могли стать невидимыми и всемогущими как Илья Муромец и Иван-дурак, посетить царство Мёртвых и пообщаться с его героями,  летать на Пегасе, свершить подвиги Геракла и так далее.  А что сейчас? Что доступно нам?  Природа нам неинтересна, она – давно брошенная нами любовница. У нас есть политика – могучая сила, поработившая для Америки и Англии другие народы. У нас есть  тонкие ироничные психологические театры и книги, мы интригуем и обманываем, мы рассчитываем и побеждаем, просчитав, как в шахматах больше ходов, чем конкуренты.  У нас есть машины и гонки, спортивные и карточные игры. И что? Это может сравниться с волшебной красотой нетронутой природы  и  битвами с её демонами?  Что даст людям будущее?   Существование,  где вместо природы – абстрактные объекты и один спасательный круг – вера в Бога. Думаю, что каждое новое поколение несчастнее своих предков. Похоже, мы  стремимся к судьбам натуральных, вещественных и комплексных чисел или элементарных частиц, типа нейтрино, и станем объектами в  неволе других сущностей,  пока не признаваемых  людьми. ;  Может быть, глубины жизни их и не содержат, а мы просто самоуничтожаемся, как непригодные жить в данной нам природе. А может этот процесс слишком медленный, и мы успеем всё уничтожить сами в термоядерной мировой войне, если Россия не сможет  защитить этот мир.

-10--        Песенки, музыка:  Когда я слушаю «заводные» эстрадные песенки, то я нахожу ту музыку, песенки хорошими, когда мне сразу мечтается, что это не артисты исполняют номер, а я и это мне публика выражает любовь.  Если такие  фантазии не появляются, то для меня – эта музыка и песенка – скучна и я переключаюсь на новости.  Конечно, есть великая музыка, например Бах и Моцарт. Здесь мне не приходит в голову представлять, что автор музыки – я.  Чувствую радость, удивление, потрясение от масштаба и нюансов этой музыки.  В голове рождаются неожиданные и удивительные мысли и образы и желание общения живьём с авторами, что реальность дать не может.  Музыка таких авторов так прекрасна, что не возникает даже раздражения, если она звучит громче желаемого.  Почему-то эти авторы провоцируют размышления на очень разные темы в том числе не связанные с музыкой или с удивлением от чувства прекрасного.

-11--    Какое время суток мне нравится?   Это, когда я испытываю  жалость к себе из-за того, что такое прекрасное, удивительное время проходит и может закончиться. Обычно это вечернее время от 20 до 2 часов ночи. Голова ясная и быстро понимающая, энергия – в достатке, не так, как утром и днём. Для стимулирования фантазий и мыслей можно полистать хороших авторов или включить телевизор при условии редких и глубоких программ, например: линия жизни, или прекрасный фильм, или музыкальная программа. Я в таких случаях не смотрю «от корки до корки», но склёвываю, как курочка, лучшие зёрнышки этих передач.  Вот такая зависимость духовного от материального у меня есть.  И когда это время уходит, я чувствую удовлетворение от прочувствованного и понятого мною. На смену времени творчества  приходит  пора непредсказуемых снов, а затем – долгих и безрадостных забот по самообслуживанию. 

-12--      О похоти:   Мы, мужчины засматриваемся на встречных женщин и мечтаем овладеть ими. Это действие похоти. Юноши, бывает, много своего времени жертвуют напрасным поискам женщин и надеждам удовлетворить свою похоть.  Но здесь скрыт капкан  мужской сексуальности. Она ведёт к объятиям, прикосновению своего лица с ногами, животом, грудью женщины. А это уже совсем не так призывно сексуально как вид красотки со стороны.  Это не вызывает неприятных ощущений только если есть большая, искренняя любовь, а не только влечение, похоть.  Но заранее, мужчины не понимают, что придётся им испытать в процессе соития с женщиной. Если бы они могли догадаться, что их ждёт, они бы отбросили своё вожделение и похоть. Уточняю, что неприятные чувства – это не брезгливость, но страх соединения с чужой сущностью.    Если любишь, то "чужая" сущность становится родной.