Герой

— Опишите, пожалуйста, ваши чувства. Что вы испытывали на тот момент, когда огонь встал у вас на пути? — журналистка протягивала микрофон герою дня, спасшего женщину с ребёнком из огня.

Мужчина стёр тыльной частью ладони пот, струящийся по лицу, и чуть наклонившись вперёд, выдохнул единственное: «ничего», пытаясь пройти через корреспондентов, обложивших его со всех сторон.

На центральной улице тушили жилое многоэтажное здание. Пожарные расчеты перекрыли дорогу. Встало всё движение. В первой карете скорой помощи откачивали пожилую женщину. У старушки случился обморок, но на фоне эмоционального всплеска. Во второй скорой сидела перепуганная молодая девушка, укачивающая малыша на руках. По её лицу струились слёзы. Врач скорой помощи осматривал её, но, к счастью, с погорельцем было всё в порядке. Как и с её малышом.

Девушка так и не успела рассмотреть своего спасителя, внезапно оказавшегося на её балконе, высаживающего балконную дверь плечом, словно та была бумажным фантиком.

— Горим! — крикнул он, чтобы перекрыть вой сирен, доносящихся с улицы и плач ребёнка, заходящегося на руках матери.

Мужчина рванул к входной двери, хватаясь за замок, чтобы провернуть его и тут же отдернул руку, обжигая пальцы.

— Пойдём через балкон, — снова возник он на пороге комнаты, хватая плюшевый плед с дивана и заворачивая обоих в него. Подхватил девушку с ребёнком на руки, словно оба ничего не весили, уходя тем же путём, каким и появился.



Пожарная лестница ползла слишком медленно вверх, чтобы помочь двум людям на верхнем этаже преодолеть перегородки балконов. Из соседних окон вырывалось пламя, облизывая стены.

Мужчина с ношей скрылся в одном из балконных проёмов. Дальше последовал взрыв.

Улица замерла. Тысяча голосов внизу ахнули в ужасе. Камеры операторов сошлись в одной точке, ловя движение. Но вот снова на балконе появился человек, обнимающий кого-то, завернутого в одеяле.

— Сюда! — махнул он рукой, заставляя пожарных шевелиться, людей замирать в ужасе и неотрывно следить за развитием событий.



Полицейский обернулся, выискивая взглядом мужчину, спасшего людей, но его нигде не было видно. Журналистка раздосадовано сжимала микрофон. От неё только что ушел замечательный сюжет. Буквально, на двоих ногах, скрываясь в толпе.



***



— Как ты мог забыть про нашу годовщину? — рычала на него жена, едва Николай перешагнул порог квартиры.

— Я не забыл. Дела задержали, — ответил он ей спокойно. Но встречный поток слов был настоящим извержением вулкана.

— У тебя всегда дела! Вечные отговорки! То совещание, то командировки. У тебя есть другая женщина? Отвечай мне!

— Я купил тебе цветы, — Николай успел вставить фразу, пока направлялся в ванную, чтобы смыть копоть с лица. Дымом пропахла одежда. Белая рубашка была безнадёжно испорчена.

— И где же они? — всплеснула она руками, топая следом. — Подарил другой женщине? И где ты был? На шашлыках с друзьями? Откуда эта вонь?

— Я заходил к Тимофею в гости. Уже собирался домой. Но…

— Но?

— Выйди, я всполоснусь. И поговорим.

— Ну уж нет. Я знаю, у тебя есть женщина. И не к Тиме ты заходил, а к ней!

— К кому, к ней? — Николай улучил момент, когда Полина сделает шаг назад и затянул дверь на себя, запирая её на щеколду.

— Ты просто бесчувственная скотина! Уже пять лет я терплю всё это, но с меня хватит!



В ванной погас свет. Николай вздохнул, что жена снова за старое, вынул телефон из кармана брюк, включил фонарик, положив телефон на полотенце у раковины, разделся и шагнул под душ, смывая с себя пот и усталость минувшего дня.



Полина рвала и метала.

— Любовь зла, полюбишь и козла! — схватила она со стула пиджак мужа, пытаясь растерзать вещь и от сладких пыток её отвлёк телефонный звонок. На дисплее высветилось «мама». Отвечать совсем не хотелось и настроение было самое поганое, но голос мамы на том конце трубки едва не оглушил её.

— Полиночка! Ты смотришь сейчас телевизор?!

— Нет, — хрипло отозвалась она.

— Включай немедленно, там Николая показывают по всем каналам!

— Чего?

Полина отбросила пиджак, решая его домучить позже и схватив пульт управления со стола, включила на первый новостной, всё ещё удерживая в другой руке телефон, который выскользнул на пол, падая под ноги.

— Полина? — встрепенулся голос по громкой связи.

— Я тебе перезвоню, — машинально отозвалась девушка, переступая трубку и приближаясь к экрану телевизора, прибавляя звук.



— … он настоящий герой! Если бы не его смелость, то женщина с ребёнком погибли бы в том пожаре. Если вам известно о месте нахождения этого человека, сообщите пожалуйста по номеру, который на экране. Город должен знать своих героев.



Полина развернулась и застучала пятками по полу в направлении ванной, тарабаня по двери.

— Ливанов! Когда ты успел обзавестись ещё и ребёнком?! — кричала она, — Отвечай мне, скотина!

— Каким ребёнком? — раздался в ответ голос мужа. Вода стихла. Что-то упало на пол.

— Которого по телевизору показывали с её мамашей! Ты с ней мне изменял? Отвечай!

Дверь отворилась. На пороге стоял Николай с полотенцем, повязанным на бёдрах. С его волос капала вода. В руке был зажат телефон с горящим фонариком.

— О ком ты?

— О ней, мать твою! Ты совсем совесть потерял?

Николай протянул руки, взяв жену за плечи и слегка её встряхнул.

— Я люблю только тебя, Полина. Ты же знаешь.

— Я уже ничего не знаю, — всхлипнула она, отталкивая от себя мужа. Николай, однако, не ослабил хватки, проталкиваясь с женой в узком коридоре к залу, сажая её на диван.

— Дело было так, — присел он рядом, — Я шел с работы и заглянул к Тимофею, так как у него самые свежие розы. Я их купил и уже намеревался уйти, но сработала пожарная тревога. Думал, что учебная. Нет. Здание медленно наполнялось дымом. Людей стали эвакуировать. Я свернул не туда и оказался в закутке, отрезанным огнём. Вернулся назад, вошел через открытые двери чужой квартиры и решил пробиваться через балкон нижнего этажа. А там женщина с ребёнком. Хотел выйти через дверь, но и там огонь. Пришлось лезть с ней через балконы, пока пожарники нас не подобрали.

Полина сидела молча. Губы её дрожали.

Николай хмуро взглянул на жену.

— Или ты бы хотела, чтобы я бросил её и дал огню погубить две жизни?

— Нет, конечно, нет, — попыталась оправдаться она. Слова, которые Николай говорил таким спокойным голосом, рисовали в её воображении страшную картину. Огонь пожирает стены, горят квартиры, а её муж отважно шагает через балконы.

— А потом я поспешил домой.

— Ты же мог сорваться, сгореть..., — замотала она головой, задрожала и крепко обняла мужа за шею, пряча мокрые глаза в его влажное плечо.

— Значит всё прояснилось? — спросил он.

— Да.

Полина виновато опустила глаза.

Мужчина на минуту оставил её, сидящей на диване. Пропал в спальне. Полина успела подобрать с пола пиджак мужа и повесить его на спинку стула. Вернулась на диван как раз в момент, когда Николай вернулся с маленькой коробочкой в руке. Бархатная, красная, она притягивала взгляд.

— С годовщиной, любимая, — произнёс он волшебную фразу, открывая створку подарка перед ней. На бархатной красной подушечке сияло тонкое золотое колечко с белым небольшим камнем, играя гранями при вечернем свете.

— Это то, что ты выбирала тогда в том магазине, — сказал он, вынимая колечко и надевая жене на безымянный палец поверх обручального.

— Но ты тогда сказал, что оно безумно дорогое, — выдохнула Полина с замиранием сердца, рассматривая подарок.

— Да. Но я так решил.

— Спасибо, мой герой!



Полина счастливо выдохнула, обнимая мужа.

От прежней обиды не осталось и следа.