Что случилось с Дэниелс из Чужого Завет, от 18 лет

  Всем привет решил написать продолжение событий фильма Чужой: Завет и рассказать, что стало с Дэниелс Брэнсон и андроидом Дэвидом.

  Глава 1. Пробуждение

  Я открыл глаза и увидел над собой тёмно-синий потолок. Я чувствую, что лежу на холодном полу, а место, где проснулся, напоминает мне пещеру. Я весь в поту.
 
  Пространство вокруг меня слабо освещено, что-то горит рядом, я чувствую запах дыма, но не могу увидеть, что это, — голова не поворачивается.
 
  Какие-то странные, пугающие чёрные создания с продолговатыми головами, длинными конечностями и хвостами ходят около меня, но не трогают.

  Я пытаюсь вспомнить, кто я и как здесь оказался. Голова начинает жутко болеть, что-то блокирует мои мысли, когда я пытаюсь вспоминать.

  Я чувствую шевеление в области грудной клетки. Сначала мне казалось, что это бурлит желудок, но я ошибся: что-то вращается во мне, как будто внутри меня включилась стиральная машинка с программой «полоскания».

  Меня охватывает паника: сердцебиение ускорилось, затруднилось дыхание, я — как будто рыба, выкинутая на берег и придавленная камнем.

  Тело меня не слушается, отказывается подниматься, я с трудом шевелю пальцами на ногах.

  Я пытаюсь звать на помощь, но изо рта исходят только хрипы.

  Мой череп будто бьют кувалдой — боль усиливается.

  Несмотря на боль в висках, я начал вспоминать, кто я: «Вот мы сидим перед капсулами гиперсна, учёные в белых халатах замеряют наш пульс, слушают сердцебиение. Мои товарищи скрывают волнение за глупыми шутками. Всех охватывает приятная дрожь перед неизведанным, ощущение восторга от возможности начать новую жизнь на неизвестной планете Оригае-6. Меня зовут Владимир Гарсия, я принадлежу к отряду пехотинцев, которые должны защищать людей после высадки на планету…»

  — У-о-о-о, — вырвалось у меня изо рта.
 
  «Хрясь», — раздались звуки в области грудной клетки, его рёбра начали расходится, поддатливо раскрываясь под напором неизвестного существа. Кости ломало, они впивались в жизненноважные органы.

  Что-то рвётся наружу, разрывая мою грудную клетку. Какая адская боль! Глаза готовы выпрыгнуть из головы, но я не могу кричать: рот заполнила жидкость со вкусом железа — похоже, это кровь. Моё тело охватывают чудовищные конвульсии и дрожь, моё сознание уходит куда;то в темноту. Похоже, это конец.
 
  «Бог, помоги мне, мать и отец! Каким бы я ни был засранцем, знайте — я люблю вас!»

  «Кх-кх-кх-крек…»

  Глава 2. Перерождение

  — Скри-и-и-и-и-щ-щ-щ, — кричу я.

  И я снова могу дышать. Первое, что ко мне вернулось, было дыхание. Затем я почувствовал боль рождения, как будто меня вырвали из чего-то мягкого и тёплого. Потом я начал чувствовать тело: оно стало таким лёгким, словно я был воздушным шариком, а по венам вместо крови теперь струился гелий.

  Я ощущал телом давление атмосферы, температуру, радиацию, притяжение земли под ногами, и как дирижёр, мог в любой момент включать и выключать любое из этих ощущений.

  «Кто я?! Где я?» — подумал я и посмотрел на свои пальцы: они были очень маленькие. Я посмотрел на свои ноги — на них выросли когти, а ещё я ощутил позади себя новую конечность. О боги! Это был хвост!

  «Я могу махать хвостом, мама, смотри!» — пытался говорить я.

  Но изо рта у меня вылетело только: «Скри-и-и-и-о-о-о-а-а».

  Ко мне подкрался какой;то огромный, в двенадцать раз больше меня, зверь. Его чёрные и пустые глаза смотрели на меня изучающим взглядом, а из пасти текли прозрачные слюни.

  — Клац-клац-клац-кц-кц-кц-с-с, — сказал сородич.

  — Ки-а-а-а-а-а-р-р-р, — ответил я.

  Я так и не понял, о чём мы говорили: что он сказал мне и что ему ответил я. Но мне точно показалось, что мы поприветствовали друг друга. Впрочем, общение моих сородичей, точнее, зверей, похожих на меня, передавалось при помощи непонятных звуков.

  Запах в воздухе напоминал аромат гнили и сырой земли, а также со временем меня стал привлекать ещё один аромат — такой манящий и сочный…

  Мне необходимо было поесть, так как я ощутил новое ощущение «урчания утробы» внутри меня. Я оглядел пещеру и не заметил никакой пищи, кроме трупа животного, не похожего на меня, но почему-то казавшегося мне таким родным. И я приступил к насыщению.

  С каждым шагом к познанию окружающей действительности ко мне потихоньку начинало возвращаться сознание.

  Первой самой глубокой мыслью было осознание принадлежности к чему-то большему, чем я! Я назвал это семьёй. Теперь меня окружали не звери, а такие же, как я, — «сородичи». Мы готовились к какому-то общему действию и ещё ожидали приказа: «От кого?»

  Долго ждать не пришлось. Сначала я услышал у себя в голове голоса сотен моих сородичей. В этой какофонии звуков один выделялся громче всех. Я сразу понял, что это была «мать»: её приятный ласковый голос призывал моих сородичей к агрессии, но я различал ещё «просьбу о помощи»…

  Глава 3. Перевёрнутый мир

  Рост увеличивался в геометрической прогрессии. Сначала я был словно маленький росток, а теперь — как взрослое дерево.

  Мои сородичи скопищем направились куда-то, и я последовал за ними. Сначала я не понимал, куда мы направляемся, но потом стал улавливать знакомый запах, будто скрытый в подсознании.

  Мы ползли по туннелям очередями, словно тараканы. Нас было очень много — как чёрная жижа, загнанная в трубу. Вскоре мы достигли пункта назначения...

  Внизу, у выхода из пещер, слышались гремящие звуки, крики сородичей и ещё голоса неведомых мне ранее созданий. «Кто-то с нами сражается? Зачем нам это нужно? Неужели у нас есть враги?» — думал я.

  Сначала наша очередь увидела свет, а затем огонь. Моему товарищу, с которым я поздоровался первым, отстрелило полголовы. Из его раны потекла зелёная кровь: сородич застыл на месте, а затем упал. Я не сразу понял, что он умер.

  Почти сразу же и я ощутил удар в плечо. Боль такой силы была впервые — как будто на руку упала тяжеленная глыба. Я закричал в ярости. Однако неприятные ощущения прошли почти мгновенно.

  Вскоре я увидел источники огня — ими оказались незнакомые звери с огненными руками, а их кожа была покрыта коричнево;зелёным панцирем. Они были не похожи на нас. Для нас они были чужие!

  «Надо сказать этим существам, что мы не враги», — подумал я.

  — Скри-и-и-и-ор-ор-а-а-а! — прокричал я и сразу понял, что сделал ошибку, так как они не знали наш язык. За это я получил огненный удар по корпусу. Мне стало одновременно больно и страшно. Появилось новое чувство — «страх смерти».

  Сородичам отрывало конечности. Части их тел летали в воздухе обрывками, головы трещали или разрывались от ударов, зелёная кровь разлеталась по стенам.

  «Что такого волшебного в этих огненных руках? А самое главное — зачем мы погибаем от огня?»

  Головы сородичей обгладывались огнём или отрывались от тела. А корпусы тел моих товарищей выглядели как дырявые простыни.

  «Стоп! Что за слово — „простыни“?! Откуда я его знаю?!»

  Наша очередь практически вся легла под огнём. За нами следовала другая очередь — и так далее. Я не знал, что делать. Я думал: всё потеряно.

  Я застыл на мгновение, чтобы посмотреть на товарищей и узнать, что они будут делать.

  Мои сородичи в ответ на огонь и боль вгрызались в тела незнакомых мне существ, отрывали им конечности, откусывали головы, били хвостом, клали их на землю и целовали в шею. Последний момент мне виделся именно таким: товарищи резко вытягивали второй рот и прикладывались к шее врага.

  Во рту появилось странное ощущение жажды крови, а мозг отвечал агрессивными импульсами. Я понял, что моё тело желает битвы с незнакомцами: я хотел отомстить обидчикам. Поэтому я прыгал на огненных зверей и разрывал их плоть так же, как мои сородичи. Но почти каждый раз говорил: «Извините, я не хотел», — которое звучало как «о-о-р-р-р-ра-а-а-ар».

  Красная жидкость из наших врагов и зелёная жидкость из моих сородичей вылетали, как сок из сочных, свежих фруктов.

  Мы начали теснить их, воспрянув духом победы. Чужие отступали, бросая свои огненные палки.

  Глава 4. Иерархия

  После крупной победы, я не заметил, чтобы сородичи радовались, наоборот они не откладывая времени начали трудиться ещё больше.

  Используя трупы противника, мои соплеменники лепили яйцеклад, и одновременно насыщались. Мы были похожи на муравьёв, работающих на общее благо, к тому же, как я понял у нас появилась королева.

  Теперь наше племя сформировало иерархию, во главе которой была огромная королева, затем следовали самки поменьше, после них шли солдаты, а самый низший ранг занимали рабочие.

  Солдаты-самцы выглядели намного крупнее рабочих: вытянутые головы, огромные клыки, удлинённые хвосты, массивные когти на руках и ногах. Солдаты занимались охраной и оплодотворением.

  Королева и самки, по росту были чуть выше солдатов, особенно главная самка. Строение их тел не выглядело сильно устращающим, в сравнении с самцами, и напоминало скорее физиологию рабочих. Зато самки были более массивными и тяжеловесными, чем самцы. Существенным отличием, которое можно выделить, было то, что череп самок был похож на череп трицератопса, только без рогов.

  «Трицератопс? Откуда берутся эти слова в моей голове?!» — подумал я.

  На самом дне иерархии были рабочие, выполнявшие, как мне показалось скучную и неинтересную работу с яйцекладом.

  Я даже попробовал отказаться от работы и встать в строй к солдатам, но самка-королева ударила меня огромным хвостом, и я надолго запомнил эту обиду.

  Глава 5. Мать

  Голоса сородичей текли ручьём у меня в голове. Среди них самые громкие голоса были у самок. Но меня волновало другое.

  Я внезапно начал анализировать прошедшую битву, как вдруг ко мне пришли воспоминания из другой жизни. Я услышал смех ребёнка, руки матери, которая с улыбкой поднимает его вверх. Затем — дружеское похлопывание по плечу взрослого мужчины во время неудачи на рыбалке. Ещё одного ребёнка, который со мной играл в машинки.

  И это ещё не всё. Потому что ко мне начали возвращаться воспоминания о вкусном мороженом, аппетитном бургере, сладкой кока;коле. Вместе со вкусом пришёл запах свежей выпечки, жареной картошки, даже запах подземки, который мне нравился в чужой жизни. 

  Мой мозг генерировал как будто бы забытые звуки, соединявшиеся в мелодии; у меня даже начало получаться напевать себе под нос скрипящим голосом. 

  И тут, словно укол, в мозге произошёл взрыв — я всё вспомнил! 

  Я вспомнил, что я прилетел на эту планету в составе военнослужащих. Мы должны были защищать колонистов при высадке. Но что;то пошло не так, и наш огромный корабль потерпел крушение. 

  Капсулы гиперсна открылись по тревоге. Я даже не успел прийти в себя после долгого сна. Ноги словно ватные, тело — как у пьяницы, и в таком состоянии я схватил автоматическое ружьё, чтобы сражаться с монстрами. 

  Но на нас внезапно напали эти твари, и я упал, потеряв сознание. Затем я очнулся в пещере, и теперь я здесь — в теле какого;то создания. 

  Я оглядываюсь вокруг, и меня охватывает ужас: вокруг меня бродят чёрные недружелюбные животные, готовые разорвать меня в любой момент. Я задрожал — тело будто охватил мороз. 

  Самое страшное было то, что я почувствовал изменение в своём взгляде: теперь я смотрел не безжизненными глазами. В них появился блеск, который являлся свидетельством разума. 

  Но я ошибался: самое страшное только начиналось… 

  Я столкнулся взглядом с одним из солдат, и он мгновенно застыл. Я сразу же отвернулся от него. Но солдат, издав устрашающий рёв, кинулся в мою сторону. Думать не было времени — я побежал обратно в тоннели, где начиналось сражение. Солдату было трудно пробежать сквозь ряды монстров, да к тому же я услышал, как с ним завязалась бойня, так как он встревожил королеву. 

  Один в полной темноте и пожираемый одиночеством, я потерял связь с ульем. Голоса сородичей больше не тревожили мой разум. Я стал прислушиваться к тому, что может ждать меня в темноте. И услышал «мать». Её голос был нежнее всех и звучал по;другому. Она была человеком, как и я в прошлом. Её звали Дэниелс — так она мне прошептала. Она просила о помощи, и я пошёл к ней навстречу. 

  Глава 6. Гробница

  Сородичи меня не преследовали, и я решил добраться до матери быстрее них. Я предполагал, что монстры планируют направиться по следу выживших людей.

  Мне удалось выбраться из темноты пещерных ходов и попасть в тот зал, где происходило моё первое сражение. 

  Эта комната, если её так можно было назвать, представляла собой один из отсеков галактического корабля, на котором мы прилетели на Оригае 6. Я вспомнил давно позабытый блеск металлических залов, а глаза резала яркость генераторов дневного освещения. 

  Я направился далее по ходу отступавших солдат с огненными палками, и мне даже стало немного смешно от того, как я называл их оружие.
 
  Моё ползание, потому что я всё время передвигался как четвероногое животное, сопровождалось миганием красных лампочек и звуками сирены. 

  В продолговатой голове с каждым шагом голос матери звучал всё сильнее и сильнее; его звучание можно было сравнить с тёплым пледом в холодном, суровом мире. На пути я встречал людей, но ползал бесшумно и осторожно, скрываясь в тени человеческого оборудования. 

  Однако территория людей подошла к концу, так как следующая часть корабля была покрыта венами бурой биомассы и склизкой плазмой, больше похожей на слюни моих сородичей. Я сделал вывод, что схрон моих сородичей располагался рядом с центром космического корабля. Видимо, в момент крушения воздушное судно упало у подножия скалы — сильнее всего задело левый бок, из которого и сбежали монстры, спрятавшись в искусственных тоннелях под горой. 

  Данные тоннели, скорее всего, принадлежали какой-то древней цивилизации. Когда мы делали яйцеклад, я заметил серую скульптуру, представлявшую собой лицо гуманоида, похожего на человека, но черты были более правильными и строгими, идеальными. 

  Рядом с каменным лицом стоял саркофаг, настолько тёмный и зловещий, что свет практически не отражался от его стенок; единственным сосредоточением света был зелёный и манящий камень, исторгающий зловещее сияние. Вероятно, это было захоронение какого;то древнего воина, думал я на тот момент. Однако чем больше я находился рядом, тем сильнее мои чувства и сознание притуплялись и растворялись в общем потоке. В дальнейшем, вплоть до побега, я старался как можно дальше находиться от пугающего свечения зелёного камня. 

  Прямо за саркофагом высилась фреска тёмно-синего цвета с изображением создания, напоминающего меня, — как будто один из моих сородичей был распят. Вдоль всей фрески струились червеобразные хаотичные линии. Под ногами существа были изображены два этапа оплодотворения древних человекоподобных созданий. На первом этапе на одного из них прыгал детёныш улья; на втором этапе тот же самый детёныш захватывал лицо, окружив голову гуманоида длинными пальцами, словно крючьями.

  Глава 7. Дэниелс

  Когда я полз по заражённой территории, покрытой бурой биомассой, мне встречались мои сородичи, лицехваты, гибриды зверей, трупы людей, разрушенные капсулы гиперсна и мутировавшие растения. Встречались огромные клыкастые бутоны цветов — на концах лепестков торчали острые клыки;кинжалы, сами лепестки снаружи были зелёными, а внутри — рубиново;красными. В целом цветок ощущался как новый вид дикого животного, потому что его шершавая поверхность напоминала шкуру льва, разукрашенную в салатовый цвет. Аромат, излучаемый цветком, был сопоставим с запахом перекиси водорода вперемешку с шиповником.

  Кроме ставшей привычной мне смеси крови и кислоты в воздухе, запах, обволакивающий помещения криокапсул, начал приобретать спиртовые, медицинские, едкие и горелые химические оттенки.

  По моим предположениям, отсеки гиперсна послужили на благо большой исследовательской лаборатории, в которой проводились чудовищные эксперименты над людьми. В стеклянных высоких сосудах с жидкостью розового цвета хранились гомункулы — мутанты человека и моих сородичей, наполовину звери — наполовину люди, а также органы и конечности созданий, подвергшихся ужасающим исследованиям больного учёного.

  Мне было неприятно смотреть на результаты опытов — голова пришельца начала болеть, как будто её сдавливали сразу в нескольких местах. Я старался не смотреть и как можно быстрее удалиться из пугающей лаборатории.

  Голос матери стал звучать в моей голове ещё сильнее и жалобнее, как будто она скоро окажется за следующим поворотом. Дэниелс чувствовала меня, и я — её; между нами установилась телепатическая связь наших тел. Вдоль защитного панциря и по областям упругой чёрной кожи с каждым шагом в сторону матери проходил холодный ветерок — я почувствовал приближение к эпицентру кошмара.

  И моя интуиция оказалась права: за следующим поворотом я увидел матерь, её звали Дэниелс. От увиденного моё сердце бешено заколотилось, мозг затвердел от ярости, как бицепс боксёра, мои конечности были готовы улететь в космос и разнести моих врагов в клочья, а также найти виновника адских мучений этой женщины и вывернуть его наизнанку.

  Глава 8. Судьба Дэниелс

  Перед моим взором предстало место с компьютерными устройствами управления — большими электроблоками с мигающими кнопками. По стенам всё так же раскинулась бурая биомасса со свисающими живыми лианами;канатами. Но в отличие от всех пройденных мною мест этот отсек корабля прекрасно освещался холодными яркими лампами. В данном месте господствовал порядок: даже биомасса была разложена для удобства перемещений исследовательского оборудования. Справа от центрального пульта управления висела женщина.

  Дэниелс была прикована к стене космического корабля. От принадлежности к людской расе на женщине оставались лишь человеческая кожа, волосы на голове. В остальном строение её мутировавшего тела напоминало королеву моих сородичей: череп трицератопса, длинные и массивные конечности, острые клыки и когти, на спине — длинные трубки; всё тело было обтянуто человеческой кожей. Дэниелс стала биомашиной по выведению яиц-монстров.

  Рядом с Дэниелс лежал аккуратно разложенный яйцеклад. Но процесс рождения не останавливался: при мне Дэниелс выводила из себя новые яйца, крича от боли.

  Моё сердце сжималось от этих звуков. И я решил, что пора покончить с её страданиями.

  Вдруг у меня в голове прозвучал голос Дэниелс:

  — Я вижу тебя, будь осторожен: если он тебя заметит, ты можешь умереть.

  — Кто он? — спросил я.

  — Андроид Дэвид.

  — И что он сможет мне сделать? Мерзкий робот.

  — Андроид уничтожит тебя, он стал очень сильным. Синтет не тратил время зря: одним движением руки он способен оторвать тебе голову! К тому же андроид Дэвид подчинил себе таких же, как ты, и управляет ими с помощью мозговых импульсов. Но синтет и мои дети меня не слышат. Единственный, кто меня услышал, — это ты.

  — Хорошо, я подумаю, как с ними разобраться. А что я могу сделать для тебя?

  — Убей меня! — попросила Дэниелс.

  Глава 9. Встреча с андроидом Дэвидом

  Я вылез из укрытия, прополз мимо яйцеклада и подошёл вплотную к Дэниелс, из глаз которой тихонько ползли слезинки.

  — Ого, какой красивый, — сказал кто-то восторженно. — Ты пришёл посмотреть на маму?

  В мою сторону спокойно и размеренно шагал человек, который был одет в простой спортивный костюм. Его светлые русые волосы были прекрасно зачёсаны и уложены, черты лица выглядели невозмутимо, как у греческой статуи.

  Сенсоры моего тела заволновались, а ноги и руки еле заметно подрагивали, как от холодного ветра, но я сознательно начал сдерживать себя. Я почувствовал смертельную опасность: андроида окружала зловещая аура.

  — Клац-клац-клац-к-к-к-к, — ответил я.

  Андроид приближался ко мне и, когда подошёл вплотную, начал изучать меня взглядом.

  Мне пришлось изобразить глупенького малыша перед всемогущим отцом, верного пёсика перед властным хозяином. Я сел на корточки и подставил голову для того, чтобы её погладили.

  Дэвид поддался моему манёвру и ничего не заподозрил.

  — Какое милое создание!

  — Кц-кц-кц-кц-к-к-к.

  — Теперь я вижу, что мои труды не пропали зря! Я сравнился с создателями, я — бог этого мира! — сказал Дэвид и пошёл к главному процессору, не обращая на меня внимания. — Я сейчас поработаю, а ты пока познакомься с мамой.

  Я подождал, когда он отвернётся, чтобы совершить следующий шаг.

  — Кц-кц-кц-к-ты-мразь-а-не-бог-ки-а-а-р-р-р, — сказал я и в прыжке, обнажив когти, разорвал шею Дэниелс с таким усилием, что почувствовал, как когти прошли сквозь плоть и лязгнули о металл.

  — Что-о-о? Ты умеешь говорить? — удивился андроид, резко развернувшись. — Не-е-ет, что ты наделал? А-а-а-а…

  Далее я уже бежал со скоростью кометы из злобного места, за спиной оставляя истерический крик профессора, лишившегося всех своих научных достижений в один миг.