Метод Фролова

Акт I

  2035 год. Москва. Или то, что от неё осталось после цифровой сегрегации. Небо за окном аудитории напоминало экран выключенного телевизора, настроенного на мертвый канал — сплошная серая рябь статического дождя. Кислотный смог, смешанный с неоновой рекламой нейроимплантов, создавал ощущение, что мы живем внутри испорченной видеокарты.
  Я стоял у кафедры. Виктор Вагнер. Тридцать пять лет, из которых последние десять я потратил на то, чтобы понять, почему этот мир катится в ад, и еще пять — чтобы найти способ сойти с этого поезда. На мне был черный плащ из матового синтетика, скрывающий худобу, и очки с фильтрами дополненной реальности, которые я принципиально отключил.
  Передо мной сидели они. Поколение «Альфа-Плюс». Дети, чьи глаза были стеклянными не от наркотиков, а от потока данных, льющегося прямо на сетчатку. Они были мертвы, даже не успев родиться. Их тела присутствовали в классе элитной школы «Сингулярность», но их сознания блуждали где-то в метавселенных, покупая скины для аватаров за родительские криптокредиты.
— Отключить интерфейсы, — мой голос прозвучал как выстрел в пустом ангаре. Тихий, но с эхом безысходности.
  Никто не шелохнулся.
— Я сказал, оффлайн! — я ударил ладонью по сенсорной панели стола, вызвав кратковременный глитч голограммы.
  Глаза подростков медленно сфокусировались. В них читалась ломка. Возвращение в «базовую реальность» для них было сродни пытке.
— Сегодня не будет биологии, — я закурил электронный стик, выпуская струю пара, пахнущего озоном и жженым сахаром. Директивы запрещали курить, но я был единственным, кто мог объяснить им квантовую механику, не используя Википедию, поэтому меня терпели. — Сегодня мы поговорим о том, как выжить, когда сама Вселенная пытается вас стереть.

  Я достал из портфеля устройство. Простая, даже примитивная вещь из прозрачного пластика. Трубка, гофрированный шланг, стакан. Артефакт из прошлого века.
— Кто знает, что это? — спросил я, вращая тренажер Фролова в руках, как Гамлет череп Йорика.
  Тишина. Лишь шум дождя и гул серверов за стеной.
— Это, господа, ваш единственный билет из этого цифрового концлагеря. Это дыхательный тренажер Фролова. И сегодня вы узнаете, почему вдох убивает вас, а выдох — создает миры.

Акт II

  Я начал ходить по аудитории. Мои шаги отдавались тяжелым ритмом.
— Вы дышите, как загнанные собаки, — бросил я им в лицо. — Часто, поверхностно, жадно. Вы жрете кислород, думая, что это топливо жизни. Чушь. Кислород — это окислитель. Это медленный огонь. Вы сжигаете себя изнутри. Окислительный стресс. Свободные радикалы. Вы стареете быстрее, чем обновляется ваша лента новостей.
  Я остановился у окна, глядя на пролетающий дрон-полицейский.
— Владимир Фролов был не просто инженером. Он был хакером биологического кода. Он понял, что система человека работает на ошибочных настройках. Мы гипервентилируем легкие, вымывая CO; — углекислый газ. А без CO; кислород не может отделиться от гемоглобина и попасть в клетки. Эффект Вериго-Бора. Слышали о таком? Конечно, нет. Вам важнее новый фильтр в соцсети.

  Я резко развернулся.
— Суть метода Фролова — это эндогенное дыхание. Дыхание, которое рождается внутри. Через этот прибор вы создаете сопротивление на выдохе. Вы удлиняете выдох. Вы заставляете свои легкие работать в режиме гипоксии — легкой нехватки кислорода.
— Зачем нам задыхаться? — подал голос парень с татуировкой QR-кода на шее.
— Чтобы проснуться! — рявкнул я. — Гипоксия — это сигнал тревоги для организма. Это эволюционный пинок. Когда кислорода становится чуть меньше, а углекислого газа чуть больше, ваши митохондрии — эти крошечные электростанции внутри клеток — начинают сходить с ума. Слабые погибают. Происходит митохондриальный отбор. Остаются только суперэффективные.
  Я понизил голос до шепота, входя в раж. Атмосфера в классе сгущалась. Казалось, тени в углах стали длиннее.
— Ваше тело начинает перестраиваться. Сосуды расширяются. Кровь становится текучей, как ртуть. Иммунитет превращается в несокрушимую крепость. Вы перестаете болеть, перестаете уставать. Но это лишь физиология. Скучная, мясная физиология. Главное начинается там, где заканчивается мясо.
  Я подошел к доске и маркером нарисовал жирную точку.
— Это вы.
Затем нарисовал вокруг нее волну.
— А это то, где вы находитесь на самом деле.

Акт III

  Свет в классе мигнул. Напряжение в сети скакало, но мне казалось, что это пространство реагирует на мои слова.

— Кто-нибудь из вас, жертв ЕГЭ, слышал о корпускулярно-волновом дуализме? О том, что электрон — это и частица, и волна одновременно?
  Они молчали. Их лица бледнели в полумраке.
— Квантовая физика, — я произнес это с придыханием, словно имя любовницы. — Она говорит нам: реальности не существует, пока нет Наблюдателя. Кот Шредингера и жив, и мертв, пока мы не откроем коробку. Мир вокруг нас — этот класс, этот дождь, ваши жалкие жизни — это суперпозиция вероятностей. Хаос. Волновой суп. И только ваше сознание «схлопывает» этот суп в твердую материю.
  Я снова поднял тренажер Фролова.
— Но вот в чем трагедия, дети мои. Ваш Наблюдатель сломан. Он настроен на частоту страха, потребления и апатии. Вы вибрируете на низких частотах. Ваш мозг, измученный токсинами и нехваткой энергии, коллапсирует реальность в самый скучный, самый убогий вариант из возможных. Вы создаете ад, просто глядя на него.
  Я начал расхаживать быстрее, жестикулируя, как одержимый.
— Метод Фролова меняет биохимию. Меняет структуру клеточной мембраны. Но главное — он меняет частоту вибрации вашего мозга. Удлиненный выдох вводит вас в состояние измененного сознания. Альфа-ритмы, тета-ритмы... Вы начинаете звучать иначе.
  В этот момент реальность действительно поплыла. Стены класса начали дышать. Парты, казалось, теряли свои очертания, превращаясь в геометрические абстракции. Это была не галлюцинация. Это была демонстрация.
— Вспомните уравнение Шредингера:
 i; ; / ; t ;(;,t) = ^H ;(;,t)
Пси-функция ; описывает всё. Но вы... вы можете менять оператор Гамильтона ^H. Когда вы дышите по Фролову, вы накачиваете мозг такой чистой, дистиллированной энергией, что ваша мысль обретает массу. Вы перестаете быть пассивным Наблюдателем, который смотрит кино. Вы становитесь Режиссером.
— Вы хотите сказать... — прошептала девушка с первой парты, и я увидел, как вокруг её головы начало формироваться слабое золотистое свечение. — Что мы можем менять прошлое?
— Прошлого нет, — отрезал я, улыбаясь безумной улыбкой фаталиста. — Есть только вечное Сейчас, размазанное по вероятностям. Дыхание синхронизирует вас с полем нулевой точки. Вы входите в резонанс с тканью мироздания.

Акт IV

  Я чувствовал, как воздух в комнате стал плотным, как желе. Время замедлилось. Капля дождя за окном застыла в падении, преломляя свет уличного фонаря в спектр невозможных цветов.
— Что происходит, когда Наблюдатель становится Квантовым Творцом? — мой голос звучал теперь отовсюду сразу, словно я стал частью акустики помещения.
— Вы начинаете трансформировать реальность. На практике, здесь и сейчас.
  Я закрыл глаза и сделал медленный, протяжный выдох, имитируя сопротивление воды.
— Первое качество новой реальности: Отсутствие энтропии. Хаос больше не властен над вами. Вещи перестают ломаться, отношения — рушиться, а тело — стареть. Вы структурируете пространство вокруг себя. Вы становитесь магнитом для удачи. Хотя нет, удачи не существует. Есть лишь статистическая неизбежность успеха для высокочастотного объекта.
  Стены класса растворились. Вместо серого бетона мы висели в пустоте, пронизанной струнами света. Ученики в панике хватались за несуществующие парты, но я стоял твердо.

— Второе качество: Мгновенная манифестация. В старом мире между мыслью и действием лежала пропасть времени. В реальности Фролова задержка сигнала исчезает. Вы подумали о яблоке — и вы чувствуете его вкус. Вы подумали о любви — и окситоцин затопляет вашу кровь. Вы больше не ищете ресурсы. Вы и есть ресурс.
  Я подошел к парню с QR-кодом, который плакал, глядя на свои руки, просвечивающие насквозь галактиками.
— Третье качество: Телепатическая эмпатия. Мы все — единое квантовое поле. Когда вы дышите правильно, барьеры эго истончаются. Вы чувствуете боль другого, как свою. Вы не можете причинить вред, потому что бить другого — значит бить себя. Это конец войн. Конец лжи. В новой реальности ложь физически невозможна, потому что диссонанс вибраций разорвет лжеца на части.
  Видения нарастали. Это был психоделический трип без наркотиков. Геометрия Лобачевского сплеталась с фракталами Мандельброта. Я видел, как эти дети, еще пять минут назад бывшие зомби, превращаются в титанов. Их сознания расширялись, поглощая город, страну, планету.
— Это не просто здоровье, — кричал я сквозь рев космического ветра. — Это переход на следующий уровень игры! Homo Sapiens — это бета-версия. Дыхание делает вас Homo Deus. Человеком Божественным. Вы перестаете быть следствием. Вы становитесь Причиной!

Эпилог

   Звонок прозвенел резко, как удар ножа по стеклу.
  Иллюзия схлопнулась. Стены вернулись на место. Дождь снова стал просто дождем. Серым, унылым, московским.
  Класс сидел в гробовой тишине. Никто не тянулся к смартфонам. Никто не жевал жвачку. Их лица изменились. В глазах, некогда пустых, теперь горел странный, пугающий огонь. Они видели Бездну, и Бездна посмотрела на них в ответ.

  Тренажер Фролова лежал на моем столе. Простой кусок пластика, способный взломать код матрицы.
— Урок окончен, — тихо сказал я, собирая вещи. — Домашнее задание: двадцать минут дыхания перед сном. Или оставайтесь в Матрице и сдохните батарейками. Выбор, как всегда, за Наблюдателем.
  Я вышел в коридор, подняв воротник плаща. Тьма в конце коридора казалась густой и хищной, но я улыбался. Я знал, что дышу. Я знал, что мой следующий выдох создаст мост над пропастью.
  Мир был обречен. Но мы... мы только начинали просыпаться.
  Где-то вдалеке завыла сирена, но в моем ритме, в моих венах, текла уже совсем другая, новая музыка. Музыка квантовой тишины.