Яд и чернила. О феномене пасквиля в литературе

Литературная сфера деятельности, редко походит на тихую прогулку в саду задумчивых муз.
Куда чаще — это шумное ристалище, а то и вовсе бедуинский базар, где сталкиваются не только идеи, но и непомерные амбиции, желчные обиды и кошельки.
  И среди всего арсенала, отточенного на этой брани, самым подлым, но и самым живучим оружием был и остаётся пасквиль.

В отличие от благородной критики, что препарирует творение, или даже хлёсткого памфлета, бичующего общественные язвы, пасквиль целит не в книгу, а в автора, а зачастую в Пезиденда и народ.
 Его задача — не спор, а травля, впоть до оскорблений. Он не желает опровергнуть мысль — он жаждет втоптать в грязь имя. Отчего же это ядовитое ремесло так прочно угнездилось в среде, казалось бы, творцов и мыслителей?

  "Критик, памфлетист и пасквилянт": не путайте врача, палача и уличного ругателя.

   Чтобы не смешивать праведное с грешным, попробую очертить границы, взяв за основу длительную переписку в прениях и главное - на основании изучения творчества моего оппонента. Это некий Леонид, проживающий не в России.

  1. Критик — это анатом. Он обращён к произведению. Его скальпель — анализ, его цель — познание.
  2. Памфлетист — это глашатай. Он обращён к пороку общества, к глупости власти. Его оружие — сатира, его мишень — Президент или трон или кафедра, но не частная спальня.
  3. Пасквилянт — это всегда лакей, подслушивающий у замочной скважины, собирающий чужие цитаты, которые потом мусолит и выдает за свои. Если его уличить - он говорит это не мои слова, это цитаьты от правителей... Его цель — личность. Вместо аргументов — сплетни, подмена понятий, софизм. Вместо анализа — брань.
  Он не пишет — он пачкает.

Именно этот переход на личности, это копание в чужом белье и есть родовое клеймо пасквилянта.

  "Чернильница с ядом".

Причины этого недуга многообразны, как лики человеческой низости.

  1. Рынок и зависть, или «Не можешь написать лучше — облей грязью».
     Литература, увы, не только искусство, но и товар. Мест на олимпе мало, а желающих — легион. И вот пасквиль становится дубиной нечистоплотного торговца.
  2. Устранение соперника: Зачем пытаться превзойти талантливого коллегу в честном бою, если можно просто распустить слух, что он бьёт жену, пьёт без просыпу и крадёт серебряные ложки? Публика падка на скандалы, и вот уже его гениальный роман никто не читает, ибо все обсуждают его мнимые грехи.
  3. Шум из ничего: В наш век, как видно, дурная слава лучше, чем никакая. Оскорбительный выпад в сторону оппонента — и вот уже имя пасквилянта у всех на устах. Он на миг вылез из своей безвестности, погрелся в лучах чужого, хоть и скандального, внимания.

  4. Идейная нетерпимость, или «Кто не с нами, тот безнравственный урод, амеба, насекомое».
Порой пасквиль рядится в тогу идейного борца. Противник видится не просто иным художником, а носителем вселенского зла, и тут уж все средства хороши.
  5. Битва за «истинное» искусство: Классики против романтиков, «архаисты» против «новаторов»! В пылу таких сражений оппонента легко объявить не просто бездарностью, а развратителем нравов, безбожником и агентом вражеских разведок. Его дурной вкус объявляется симптомом дурной души.

  6. Душевные недуги, помутнение сознания, зависть или «Комплекс Сальери»
Как часто корень зла лежит в тёмных закоулках души самого писаки!
  7. Творческое бессилие: Что может быть мучительнее, чем видеть, как другой легко и играючи создаёт повести, романы, стихи, пока ты в поте лица рождаешь лишь мертворождённые строки? Эта зависть, чёрная и едкая, ищет выхода. И находит его в пасквиле. Унижая талантливого писателя, бездарность тешит себя мыслью: «Может, он и талантлив, зато человек-то какой дрянной!».
  Обида и месть пасквилянта. Его не похвалили вовремя, отвергли, высмеяли... Для самовлюблённой натуры это рана смертельная! И пасквиль становится отравленным кинжалом, которым он мстит миру за свою уязвлённую гордыню. Я думаю, что один из оппонентов начинает себя угадывать, читая эту этатью.

  Интернет — дал этому ремеслу невиданный простор!

  Чем всё это грозит словесности?
Вред от пасквиля велик. Он не только ранит жертву, он отравляет саму атмосферу литературы.
    В заключение.
Пасквиль — это тень литературы, её тёмный двойник, рождённый завистью, бессилием и злобой. Он будет существовать, покуда существуют эти пороки в человеческой душе. Но долг всякого честного литератора и просвещённого читателя — уметь отличать мёд критики от яда клеветы, а благородный поединок идей — от подлого удара в спину.
 
    Уважаемый Леонид Колос, в этом и заключается здоровье и зрелость настоящей литературы. Вы, судя по творчеству, не знали этого, бросив все свои силы на составление ядовитых стихов и пасквилей в адрес россиян и руководства.
   
  Тебе не надоело источать заразу в наш адрес, прикрываясь маской патриота, а зачастую и без маскировки?

Мои пожелания вам — вы знаете, не затягивайте с их исполнением, идите на базар, исполняйте!

Эпиграмма на пасквилянта.

В чужой талант, как в зеркало, глядишь,
И корчишься, своей убогой доле вторя.
Ты не творишь, бедняга, ты шипишь,
И брызжешь ядом от чужого моря.

Твой слог — укус беззубого щенка,
Твоя тетрадь полна не мыслей — желчи.
Но знай, пигмей, твоя судьба горька:
Орёл взлетит, а ты останешься на мельчи.