Однажды в моей голове, душе и даже во сне

     Запустивший мое ассоциативное мышление Вэф привел не просто к нокауту, но к полнейшему пониманию мною русской народной пословицы : от добра добра не ищут. Раз уж я получил сегодня истинное удовольствие от собственного веб - серфинга, скача Мартовским Зайцем по звеньям ассоциативной цепочки, тасуя сказочки и меняя их оформление, нисколько не заморачиваясь ненавистной палитикой и говенными нолями и единицами, доставляющими лишь раздражение, хорошо зная, что ждут меня мемуары Скорцени и историческая документалистика Халески, не исключая порнофоток прелестных трансов и даже кроссдрессеров с лоликоном, то и нет никакого минимального смысла окунаться в суету и чепуху того сегмента мировой сети, что я назвал рунетом, хотя и понимаю, что мои избранные киносайты и электронные библиотеки тоже суть рунет, они же на русском, вот тебе и рунет. Но то - то и оно - то,  что я вкладываю в это понятие только и лишь СМИ на русском, соцсети вне зависимости от языка, короче, всю ту реально поеб...ь, что выбешивает и раздражает, а комменты мудаков или рекламки ледей гаг с прочим говном вполне можно и пробегать махом не глядя. Решил по опубликовании этой жизнерадостной сказочки проверить эмпирически, зайду вот на Филмикс, невероятно разозливший именно ледями гагами и анонсами сериалов, что не есть кино, и постараюсь не заметить ахинеи и говна.
    - Завидую я тебе, Толян, - плакал в стакан портвейна горючими слезами рыжий, - как ты умудряешься не видеть в упор советскую власть ?
    - Время - то какое, Федор ! - орал ему с продавленной кушетки Толян.
    - Иосиф я, - бросался в пьяный спор рыжий, бросая стаканом в приятеля, - сам знаешь, что Бродский. Зырь на численник.
    Нейман вскакивал и бросался к висевшему на стене кочегарки календарю с улыбчивой полуголой японкой на белоснежном песке пляжа островов Бикини.
    - Восьмидесятый, - говорил Толян, возвращаясь на кушетку. - Как раз Союз наказали обструкцией международности за вторжение в Афганистан. И чо ?
    - Х... в очо ! - орал обычно крайне воспитанный и вежливый Бродский, доставая из рюкзака еще одну бутылку портвейна. - Из каждого утюга воют кликуши, на каждом заборе если не короткое слово, то лозунг или плакат, люди шарятся оглоушенные, как зомби, понимаешь ?
    - Понимаю, - хохотал во весь зубастый рот Нейман. - Но и ты пойми тех немчиков, что жили с тридцать третьего по сорок пятый в Германии. То ли не умели эмигрировать, то ли просто не хотели, жили, короче.
    Бродский задумался и скоро ужаснулся.
    - В - натуре ! - заорал он. - Точь в точь как мы сейчас.
    - И через сорок лет будет такое же, - серьезно прошептал Толян, разливая портвейн по чайным стаканам. - Вот почему коала строжайше самоограничился, лишь бы не видеть торжествующее свиное рыло русского мiра.
    Они выпивали и нахваливали находчивого коалу разными культурными словами, делая ему ( мне ) очень даже приятно.