Кот, который говорил по-немецки, 8

Вскоре Веткин вышел на довольно-таки приметную даже в темноте тропинку, которая, обходя упавшие деревья и коряги, вела в нужном, как он считал, направлении. Васька притих у него на руках, но не спал, а внимательно вглядывался в окружающий мрак. Веткин шел быстро, как только мог, но наблюдатель со стороны сказал бы, что шагает он, словно автомат. У него в голове, не складываясь ни во что определенное, крутились обрывки разговоров, какие-то неразборчивые фразы, слова, знакомые и незнакомые. Все менялось, как в калейдоскопе, постоянным оставалось только присутствие некой чужой силы, которая гнала его через лес. Неизвестно, как долго шагал бы он так, однако Васька вдруг зашипел, словно увидел бешеную собаку. Его когти вцепились в руку хозяина с такой силой, что если бы не грубая, прочная ткань ветровки, не уберегся бы старик от страшных царапин.

Веткин выругался, беззлобно встряхнул кота и замер, оглядываясь по сторонам. Он словно вдруг проснулся и, проснувшись, понял, что все вокруг непонятным образом изменилось. Сперва ему показалось, что он ослеп. Глаза, до этого хоть что-то видевшие, отказывались что-либо различать. Деревья, кусты, сплетения ветвей, заросли травы безнадежно слились с чернотой ночи. Это было страшно. «Где я, зачем, что я здесь делаю?» – растерянно металось в сознании... Голова у него закружилась, сердце засбоило, и пришла мысль, что, пожалуй, это конец. Он умирает...

Но прошла пара минут, а он все еще был жив... А потом вдруг откуда-то дохнуло влажной речной прохладой, и это ободрило Веткина. Он вздохнул, огляделся. Глаза, адаптировавшись, стали немного различать контуры деревьев на фоне чуть светящегося неба. Одновременно воротилась и та незримая сила, что приказывала ему идти, и снова затормошила, стала гнать вперед. Но, собрав в кулак всю свою волю, Веткин решил не подчиняться. Его реально насторожила реакция кота... Он знал, что у кошек особое чутье на опасность. «Если увидишь: кот чего-то там испужался, шары шире открой! Божья тварь заране опасность чует!» – внушал ему в детстве дед. Веткин деда уважал, доверял его советам и поэтому решил немного подождать...

- Да иди уже, черт бы тебя побрал! - рявкнул нетерпеливо прежний голос. - Не будут там тебя ждать!

Старик встрепенулся и уж хотел было подчиниться, но кот испустил громкий мяв и, прижав уши, глянул на него снизу вверх глазищами перепуганного филина.

- А чо не по-немецки? – пробормотал Веткин. Кот отвернул морду и только крепче вцепился в рукав его ветровки.

– А как шпрехал! – Веткин усмехнулся и сделал шаг вперед. Кот дико взвыл и стал вырываться. В это время в небе сверкнула зарница. Вспышка на мгновение осветила все вокруг, и у самых своих ног, только глубоко внизу, метрах так в десяти, Веткин увидел блеснувшую на краткий миг поверхность воды... Волосы у него зашевелились, он понял, что стоит на краю высоченного крутого обрыва, под которым в беспорядке темнеют стволы и корневища огромных деревьев, в весеннее половодье сползших с размытого водой берега.

- Мама родная! – выдохнул старик. – Надо же, куда меня черт занес! «Ванечкин обрыв»!

Этот высокий каменистый берег у речки Черной издавна пользовался недоброй славой у местных жителей, насчитывая на своем счету немало жертв. Если спросить, вам охотно назовут всех разбившихся, утопших, заблудившихся и просто пропавших поблизости от этого гиблого места. Надо полагать, некто Ванечка, память о котором давно стерлась в веках, тоже был из их числа.

Веткин вытер пот со лба, перекрестился и прижал к себе Ваську. Если бы не кот, лежать бы ему сейчас среди переломанных древесных стволов! Немного успокоившись, он вспомнил, что метрах в трех от края обрыва должна быть нахоженная тропка, ведущая в нужном ему направлении. Возможно, он и шел по ней, да сбился. Ему случалось ходить здесь, но днем, а не в такую темную ночь. Еще шаг-другой, и не дождалась бы баба Настя своего муженька...

Отдышавшись, он решил отыскать тропинку, но, сделав с пяток шагов, неожиданно наткнулся на что-то большое и мягкое. Он нагнулся, приглядываясь, и охнул: в траве, среди травы и валежника, лежал на боку какой-то мужик

- Эй! – позвал Веткин, нагибаясь и тормоша неизвестного. – Ты чего, паря, здесь разлегся? Живой ты?

Человек зашевелился и что-то промычал...

– Чего ты тут валяешься? Пьяный, что ли?

Веткин принюхался, – алкоголем от незнакомца не пахло. Старик взял его руку и попытался нащупать пульс... Человек зашевелился, дернулся, заворочался...

«Вот незадача! – подумал Веткин. – Чего с ним теперь делать-то? С собой тащить? Ладно, если пойдет. А если здесь оставить, так еще возьмет да и сверзится с обрыва! Дай-ка гляну, как он...»

Он полез за спичками, достал, чиркнул и посветил в лицо неизвестному: тот открыл глаза, мутные, без малейшего признака мысли, тупо уставился на него... Спичка погасла. Веткин полез за новой, и тут случилось неожиданное: человек внезапно вскочил, бросился на него и обхватил руками, стараясь повалить. Он был на полголовы выше Веткина, а руки его были сильны, как медвежьи лапы. Веткин пытался сопротивляться, но не тут-то было, он охнуть не успел, как очутился на лопатках. Мужик навалился на него сверху и держал мертвой хваткой. Веткин попытался ударить его головой, однако это было все равно что стукнуться о шкаф. Однако старику все-таки удалось вывернуться и приподняться, он размахнулся, и началась драка. Дико зазвучали в тишине леса крики, удары, ругательства Веткина. Противники, сцепившись не на жизнь, а на смерть, покатились по траве. «Только бы не под обрыв!» – мелькало в голове старика...

Силы были явно неравны. Противнику скоро удалось схватить его за горло. Хрипя, задыхаясь, из последних сил пытаясь вырваться, Веткин мысленно уже прощался с жизнью...

Ему снова казалось, что это все, конец, когда из темноты внезапно выметнулся Васька и, вцепившись в голову детины, с шипением и воплями стал рвать его когтями. Ошарашенный мужик взвыл, отпустил Веткина и вскочил на ноги. Он явно не понимал, что за зверь напал на него, и, мечась из стороны в сторону, пытался отбросить взбешенного кота. Но тот держался на нём, словно разъярённая рысь, и был до того страшен, что неизвестный не выдержал и, подвывая, бросился бежать, не выбирая дороги. Однако его бег продолжался недолго. Вскоре до Веткина долетели громкий вопль, дикий треск веток и через короткий промежуток – глухой звук падения человеческого тела... И разом наступила тишина...

– Ох, Боже ж ты мой, – прохрипел старик, тяжело подымаясь на ноги и ощупывая горло. – Вот незадача-то! Пойти глянуть, что ли, жив этот придурок?


Он осторожно подошёл к обрыву и стал вглядываться в черноту под ним. Глухая тишина леса снова окутывала всё, словно и не было недавнего шума борьбы, злобных криков и кошачьих воплей. Только лёгкие порывы ветра шелестели в ветвях, густо и терпко пахло хвоей, да порой долетали с реки запахи рыбы и тины.

Веткин долго кричал, окликая незнакомца. Звал он и кота. Но в ответ не было ни звука, ни шороха. Спускаться под обрыв ночью было нереально, да и зачем? Чтобы этот сумасшедший, окажись он жив, додушил его до смерти? Веткин подождал и, отойдя от обрыва, побрел к тропинке. Он задыхался, шёл медленно, спотыкаясь, путаясь в траве и каких-то зарослях. Начинало светать. Стволы и ветви кустов и деревьев уже явственно темнели на фоне неба. Веткин не был уверен, что идёт в нужном направлении, однако оставаться рядом со страшным местом ему было невмоготу. Владевшее им напряжение постепенно спадало, сменяясь апатией и странным безразличием. Он уже еле держался на ногах, когда неподалёку раздался жалобный голос кота. «Васька!» – обрадовался Веткин, позвал его и прислушался... Трава зашуршала, в ней сверкнули зелёные глаза Васьки. Веткин нагнулся и поднял его. Кот был еле живой, весь мокрый, дрожащий, в каких-то жутких репьях. Старик опустился на землю, положил его на колени и стал гладить, ворча и приговаривая...

Васька прижался к нему, постепенно успокаиваясь, угрелся и вроде задремал, тихо и жалобно мурлыча. То ли это мурлыканье подействовало, то ли сказалась усталость, но сон потихоньку овладел и Веткиным. Он привалился к дереву. Рука, гладившая кота, замерла, веки опустились. Мёртвая тишина воцарилась вокруг, только где-то в отдалении время от времени рокотал гром, да в небе изредка вспыхивали зарницы. Время словно остановилось…