Велик. рассказ

                В Е Л И К.               
      Витька шел домой радостный, в  приподнятом настроении. Он первоклассник и сегодня закончилась первая учебная четверть. Его похвалила учительница Надежда Ивановна перед всем классом за то, что текст из сорока букв он за одну минуту прочитал выразительно и без ошибок, лучше всех.  Завтра начинались каникулы и целую неделю можно не ходить в школу. В честь этого школьный кукольный театр поставил для учащихся начальных классов спектакль «Буратино», всем было интересно и весело, вместе со всеми Витька смеялся и громко хлопал в ладоши. Выйдя со школы, поиграл с ребятами в снежки, радуясь первому по-настоящему зимнему снегу, его белизне и свежести.
   
     Он прошел по школьной улице и начал спускаться с горы. Спуск был пологий, потому что проложен  не прямо под гору, а уходил в сторону по склону и пересекал дорогу, ведущую к мосту через речку. Речка была маленькая, про неё говорят: -        Воробью по колено.
     По мосту жители ходили редко, далеко, только в непогоду, когда через речку не перебраться. Обычно по проторенной дорожке, утоптанной многими пешеходами, спускались к речке, через деревянные мостки перебирались на другой берег и дальше шли понизу через луг, забирая вправо, выходили на сельскую улицу. В этой части  села жило много людей, только детей школьного возраста было не меньше сорока. Витька увидел идущего навстречу дядю Николая, его дом стоял в самом конце улицы, и еще издали, улыбаясь, громко поздоровался:
         -Здрасьте, дядя Николай!
Тот остановился и приветливо ответил:
-Здорово, сосед, что-то поздно сегодня, четвертый час уже, вон солнце садится?
      Дядя Николай, мужчина лет пятидесяти, как и Витькин отец, работал на тракторе, осенью убирал хлеб на комбайне. Всех, кто жил в этой части села, называл своими соседями.   
     Витька остановился и ответил:
-Каникулы, дядя Коля. Не удержался и добавил:
-Нам спектакль кукольный показывали, «Буратино», интересный.

     Витька подошел к мосткам через русло речки, решил проверить крепость льда. Прошел рядом с мостками и осторожно ступил на лед, затем  сделал несколько шагов и быстро перебежал на другой берег. На льду не образовалось ни одной трещины. Вернулся на лед, каблуком сапога сильно ударил по льду, затем попрыгал – лед был крепок. Несколько раз прошел возле мостков, удаляясь, каждый раз на несколько метров. Лед прочно держал везде. Разогнался и прокатился на подошвах сапог. Затем еще и еще. Каток был отменный.
Витька вышел на тропинку, настроение было такое, что хотелось что-то делать, петь, кричать. Вдруг он остановился, появилось что-то необычное,  стоял и не понимал, что случилось. Тишина. Он почувствовал тишину. Она была такая, что звенело в ушах. Даже от хозяйских дворов, что виднелись в трех, четырехстах метрах не доносились ни собачий лай, ни рев домашней скотины, ни звуки работающей техники. Переступил с ноги на ногу, услышал резкий, тугой скрип морозного снега. Огляделся. Увидел необычный пейзаж: речка с её берегами, гора, поле, на котором он стоял, - все, куда дотягивался его взгляд, было ослепительно белое, не видно было ни одной темной точки. Каждая травинка приняла смену времени года и укрылась зимним покрывалом,  с высоких трав свешивались снежные сережки. Воздух был наполнен чистотой и свежестью, распирало грудь от его живительной силы. Витька развёл в стороны руки и что есть мочи закричал:
          - Э-э-э-й-е-е-й,         - Э-г-е-г-е-й,     - У-р-а-а.
Побежал домой. Ему хотелось скорее рассказать родным весь сегодняшний день, включая увиденную и прочувствованную только что неземную красоту природы, среди которой он живет. Подходя к своей ограде понял, что отец уже дома и обрадовался этому. Дорожки во дворе были расчищены, коровы с теленком не было видно, значит, отец напоил их и завел в теплый зимний пригон. Отец Витьки крепкий сорокалетний мужчина, работал механизатором в совхозе, про него говорили, что опытный и умелый работник. Механизатор на селе – главная фигура. От его труда зависит благосостояние всего совхоза. Витька гордился отцом. Много раз  ездил с ним в поле и видел, как он обрабатывает землю, чтобы получить хороший урожай. Несколько раз давал Витьке управлять трактором, и они вместе радовались этому. Нынче в сентябре, в начале уборочных работ, его дядя по матери, работающий в совхозе на бензовозе,  заправляющий технику в поле, брал Витьку с собой к отцу и из кабины комбайна Витька наблюдал, как обмолачивается пшеница, как из бункера тяжелым золотистым потоком выгружается в кузов автомобиля зерно. Поразили его  широта, раздолье хлебных полей. Он видел, как от лёгкого дуновения ветра колышется, волнуется пшеничное поле, казалось, он слышит шелест пшеничных колосьев.
     На крыльце громко потопал, очищая, таким образом, налипший на сапоги снег. Зайдя на веранду, Витька обомлел. Слева от двери, блестя лакированной рамой и хромированным рулем, стоял новенький велосипед. Он не верил своим глазам. Сделал шаг вперед и осторожно потрогал раму, руль, легонько нажал на звонок и услышал мелодичный звон. На раме прочитал: - Урал.
    Настоящий велосипед, велик. Именно о таком он мечтал, как только научился ездить, хотя и под рамой. Отец в ответ на его просьбу ответил:
 -Посмотрим, как учиться будешь.
Вспомнил, как вечером того же дня, когда он почти спал, отец сказал матери:
    -Закажи в сельпо велик нашему ученику, чтобы осенью привезли. А по итогам года и мотоцикл купим, какой хотим, с коляской.
Сквозь сон услышал, как мать радостно с ним согласилась.

     Витька глубоко вздохнул, переживая радость, и замер. На него нахлынуло новое чувство. Оно распирало грудь, перехватывало горло, выжимало слезу. Чувство любви к близким ему людям: маме, отцу, бабушке. Они подарили ему вещь, которую он хотел, подарили, не требуя ничего взамен. Они любили его и готовы были оторвать от себя, чтобы отдать ему. Витька выдохнул, еще раз вздохнул и выдохнул, вытер набежавшие слезы и открыл дверь в избу.
За столом на кухне кроме отца сидели сосед дядя Вася, совхозный тракторист и товарищ отца. Дядя Миша, в деревне звали Миха-болтушка, что встревал в любой разговор и говорил, перебивая других,  часто не понимая  о чем и с кем говорит. На столе стояли две бутылки водки, одна открытая, немудреная сельская  закуска: хлеб, соленые огурцы, крупно порезанное сало, в большой миске квашеная капуста. Было сильно накурено.  Войдя, Витька громко поздоровался и, подойдя к отцу, ткнулся ему в плечо, таким образом, стесняясь мужиков, молча благодарил отца за велик. На мгновение отец прижал сына к себе, как бы принимая благодарность, и отстранил:
   -Ну-ну, ладно, иди, давай, бабушка сейчас покормит.

    А Миха уже говорил, как много и хорошо он с Павликом, отцом Витьки, работал на уборке. Его прервал дядя Вася:
-Только Павлик на уборке по совхозу лучший, а ты и тысячи не намолотил, все ломался, болтался по мастерской. Так что замолкни и не вякай.
Миха продолжал болтать: - А чё ты, мы нормально поработали, вон Павлику какую премию отвалили, велик пацану купил, да ещё и мотоцикл собирается. Ну, давай, Павлик, наливай, обмоем твою премию и велик. А ты, Витька, смотри, учись хорошо, - Миха переключился на Витьку, который  не хотел отходить от отца, - а то велик сломается или украдет кто, -Миха захохотал и сквозь смех продолжил,- можно и продать пока новый, а деньги мы пропьем,- и снова захохотал.
Подошла бабушка и увела внука:
    -Пойдем, внучек, переоденься в домашнее и поешь, а то ведь целый день не ел.
Переодевшись, Витька пошел к бабушке. Она была уже совсем старенькая и не могла больше жить одна. Летом отец сделал к дому пристройку и она переехала жить к ним. Помогала по хозяйству. Витька поел горячий борщ, свежевыпеченную в русской печке шаньгу с молоком и  ушел в комнату смотреть телевизор. Сытная еда, пережитые радости сегодняшнего дня разморили мальчишку и он уснул.
 
Проснулся мгновенно, как от толчка. Телевизор не работал, кто-то выключил. С кухни слышались шаркающие шаги бабушки и звуки убираемой со стола посуды. Витька резко встал и вышел на кухню. В груди зашевелилось беспокойное чувство. Мужиков не было. На его немой вопрос бабушка сказала:
-Ушли, окаянные, накурили, натоптали и ушли, слава богу. Добавить им, сказали, надо. Я тут приберусь, мать скоро придет.   
      Мама Витьки работала бухгалтером в совхозе и в ноябре вместе с другими бухгалтерами сводила отчет по уборке урожая, вынуждена была задерживаться на работе до позднего вечера.
     Витька сунул ноги в старые уличные валенки, накинул пальтишко и вышел. На веранде велика не было.  Он замер. Остолбенел. К голове прихлынула кровь, в висках застучало. Он не мог пошевелиться. Не понимал: как это, ведь его велик стоял здесь на веранде у стены, а теперь его нет. В голове пронеслось:
     -А то украду…. Пропьем…
    Из глаз хлынули слезы. Витька выскочил на улицу и громко, громко закричал:
         -П-а-п-п-к-а-а. В-е-л-и-к. В-е-л-и-к.
     Витька бежал по ночной улице. Темно. В некоторых домах уже не было света. Изредка взлаивали собаки и сразу замолкали. Старые валенки были ему велики и хлюпали на ногах, в любой момент мог их потерять. Короткое пальто  не застегнуто и его полы развевались на бегу. Холодный ветер с морозом обхватывал худенькое тельце ребенка. Он бежал и плакал, громко всхлипывая, задыхаясь от ветра и от беспрерывно бегущих слез, не чувствуя холода. Из груди с хрипом вырывалось: - В-е-ли-к, в-е-ли-к. Он бежал на другую улицу, знал, что там живет Настя-приезжая, про неё говорили, что она продает ночами водку. Подбежал к дому и остановился, не знал что делать.  В доме не было света, калитка закрыта изнутри на засов. Было тихо. За забором громко залаяла собака.
  – В-е-л-и-к, в-е-л-и-к,- с тяжелым хрипом выдавливал из себя.
    На улице никого не было видно. Жутко. Темно. Только в той стороне, откуда он прибежал, горела лампа уличного освещения.  Витька продолжал плакать и всхлипывать:
    - В-е-л-и-к, в-е-л-и-к.
    Стало страшно, что украли велосипед, что стоит один ночью посредине деревни и плачет. Он одинок и никому не нужен: будто нет у него мамы, отца, бабушки - все его бросили. Он побежал, все также давясь слезами и задыхаясь от ветра. Только всхлипывания становились все тише, а хрипы сильнее.
         Он уже не бежал, шел в бреду, в беспамятстве.
    – В-е-л-и-к, в-е-л-и-к. П-а-а-п-к-а-а-а,- продолжал повторять, но уже еле слышно.
     Витьку искали. Мама пришла с работы, и, узнав, что случилось, пошла по улице и громко звала:
     -В-и-т-я, В-и-т-я.

       Поднялись соседи. Его нашли на соседней улице. Он лежал на боку, подтянув к животу ноги. Волосы запорошены снегом, пальтишко, рубашка задрались и снежинки падали на голое тело. Валенок не было, потерял. Руки сомкнутыми ладошками заложены под голову, как будто он спал. На белом лице застыла гримаса плача.                Рядом жила бывшая фельдшер ФАП. Она оказала первую помощь, а её муж, не теряя время, завел своего «Москвича» и уже через двадцать минут Витьку везли в районную больницу.
      Его спасли. Врачи сказали, что еще бы минут десять пролежал на снегу, да вовремя не оказала помощь фельдшер, лишился бы он рук. Врачи сумели остановить тяжелейшее воспаление лёгких. Два дня, что Витька был без сознания, рядом с ним находились мать и отец.  Когда он пришел в себя, заметили, что больной ребенок не может говорить. Он увидел родителей и попытался что-то сказать, но смог только выдавить: -В-е-в-е-в-е-л-и-к.
     Павлик не выдержал и вышел из палаты. В коридоре разрыдался, не в силах удержаться.

      Из районной больницы Павлик поехал не домой, а к Михе, избил того в кровь, если бы не соседи, мог бы и убить.  Тот написал заявление участковому, дескать, пили вместе, а что парнишка чуть не замерз, это дело родителей. Участковый сказал, что за жестокое избиение Павлика могут посадить года на два, а то и три.
      На самом деле произошло следующее. Мужики вышли из дома, чтобы приобрести водку, у Павлика деньги были. Но Миха, выходя из дома последним, выкатил из веранды велосипед и шел следом за мужиками. Павлик оглянулся, увидел велосипед и, не стесняясь в выражениях, велел  вернуть его на место. Миха хоть и побоялся, но велосипед на место не вернул, а поставил его к забору соседнего дома.
      Мужики в мастерской поговорили с ним по-своему, и он забрал заявление. Жить в деревне Михе не дали. Никто не хотел с ним работать, общаться, обходили стороной. Он пробовал проставиться, то есть обещал мужикам выставить водку, но никто его не поддержал. Месяца через два  уехал из деревни навсегда.
      Из больницы Витьку выписали через месяц. Врачи сказали, организм ребенка ослаблен, ему нужно специальное санаторное лечение. То, что ребенок не говорит – следствие пережитого сильнейшего стресса, со временем речь вернется. Чем лечить не говорили, не знали. Повторяли: время лечит. В конце декабря Витька был дома, несколько дней ходил на уроки, был на Новогодней елке, вел себя как и все мальчишки. Но не говорил.

      Родители выхлопотали путевку в детский пульмологический санаторий, и в феврале мать увезла Витьку на юг, к морю.  В санатории не только лечили, но и обучали по общеобразовательной программе первого класса. С ним отдельно занимались психолог и логопед. Через три месяца мать съездила и привезла сына домой. Витька был совершенно здоров, он не только легко говорил, но и полюбил пение, которое было частью занятий с психологом. Летом он лихо гонял на велике по сельским улицам, на поляне, вместе с другими пацанами, ловко выписывал восьмерки и круги, с разрешения родителей ездил со старшими ребятами в лес.
    
     Павлик держал данное слово, никто не видел его выпивающим. Он каждую свободную минуту возился с сыном, часто брал с собой на работу. Особенно Витьке нравилось бывать в машинной мастерской, где он с удовольствием крутил гайки, помогал отцу ремонтировать узлы и агрегаты. Механизаторы привыкли к нему, звали его не иначе как инженер. Ставили в пример своим детям.
 
     20.11.25г.