Глебыч

За последние три года в моей жизни появились люди, которые в обычной жизни просто не могли возникнуть на орбите моих интересов. Некоторые из них были бы рады не спотыкаться об меня, но я уже явился в клубах дыма и серы и без хорошей молитвы тут не обойтись. Для большинства донецких моё воздействие не столь пагубно и меня терпят, как неизбежное зло, что нет-нет, но проносит благо.

Я хочу рассказать о конкретном человеке - Глебыче. Для меня это старший товарищ, точка опоры, а порой, образец для подражания. Не думаю, что Глебыч в восторге от меня, но, к счастью, экзорцизм он не практикует, а радушие у него встроенная функция. Мне тоже бывает нелегко выдержать напор его гостеприимства, но я не жалуюсь. Просто я не злоупотребляю визитами, а он нравоучениями. Идеальный баланс между авантюристом и идеалистом.

Глебыч это бурый медведь, натянувший на себя образ Винни пуха, жизнерадостного, весёлого и лёгкого на подъём. Звучит очень выразительно, но выглядит не убедительно. Медвежью суть Глебыча выдаёт убежденность в максиме: добро должно быть с кулаками. Мою попытку расширить арсенал этой концепции до пистолета и доброго слова, старый вояка отметает сходу. Поскольку добрый кулак это индивидуальная профилактика, а оружие в военных руках — групповая терапия. Сказывается боевое прошлое, количество налётных часов и сын на СВО.

В активе Глебыча больше прошлого, чем будущего, но очень много настоящего. В этом настоящем он живёт в своём доме, в родном городе, а местами и в своё удовольствие. Золотые руки, большое сердце и  светлая голова — основа его успеха и смысла жизни.   Глебыч возделывает сад/огород, растит детей/внуков и привечает меня с сотоварищами. Я поставляю старому ветерану новых слушателей (своих попутчиков) и свежие эмоции, а он кров в круглосуточном режиме и старые истории на новый лад.

У моих попутчиков разные интересы, но один мотив. Они волонтёры. Всегда с грузом забот и обязательств перед другими. Кто-то мой давний товарищ, кто-то изредка оказывается моим пассажиром, а кто-то  случайный спутник по дороге в Донецк или обратно. Для Глебыча это не имеет значение. Раз эти люди со мной, значит всё нормально. Он принимает меня в любое время и в любом составе. Это эффектно выглядит для моих путников, но я знаю, как утомительны такие визиты для хозяина.

Из мои попутчиков, душу Глебычу разбередили двое. Ирка и Рапунцель. Когда я приезжаю один, он всякий раз, тяжко вздыхает и предаётся мечтам и грёзам. Могу его понять.   Появление столь своеобразных женщин в размеренной жизни старого солдата, незнающего слов любви, выглядело феерично. Одну сложно забыть, а другую трудно не запомнить.

Ирка сравнима со стихийным бедствием или оружием массовым поражением. Смеётся всей грудью, ходит всей попой. В работе неутомима, в готовке изобретательна. Фигурой и голосом она приковывает внимание, а женственностью и широтой души - притягивает ресурсы. В гомеопатических дозах, Ирка поднимает давление и стимулирует воображение. К ногам таких женщин бросают цветы, деньги и разбитые сердца. У особо отчаянных дополнительной опцией идут: цыгане, медведи и разгул страстей.

Наш совокупный бюджет с Глебычем не вписывался рамки и возможности настоящих гусар.  Мизансцену с Паратовым и Юлием Капитонычем мы не  тянули. От банкротства и позора нас спас коллекционный коньяк и наличие у Ирки покровителя — короля подушек и одеял. После себя Ирка оставила нам пару одеял, нереализованные эротические фантазии и горечь поражения.

Рапунцель другая. Она не была воплощением греха и олицетворение порока. Высокая блондинка со сложной логикой, необычным талантом и обострённым чувством собственного достоинства. Алкоголь в организме Рапунцель расщеплялся на безвредные фракции и сносное миролюбие. В этой метаморфозе застенчивая девочка превращается в идеального собутыльника и отличного собеседника. Периодичность и Преодоление — главные черты её характера и неоспоримого достоинства. Периодичность авантюр и преодоление их последствий. Лёгкость принятия того и другого делают её верным товарищем и надёжным соучастником.

Это шальную девицу мне подкинули, в качестве источника бензина на дорогу и всяких полезных связей. Я потащил её гуманитарку в Донецк, а её саму повёз, как сомнительную благость, в люди. Глебыч был в восторге от Рапунцель. Он первый оценил её таланты и достоинства. В его вселенной Блондинка, похоая на училку из юношеских фантазий, оказалась единственной кто дослушал его истории до финальных титров. Такая усидчивость и терпение Рапунцель позволили мне выспаться перед дорогой, а Глебычу рассказать всё о  своей жизни.

Жизненный путь Глебыча можно уместить в одну строку: служил, летал, защищал, но пересказать её сложно даже в топовом сериале. Главные персонажи, второстепенные герои, клубок сюжетных линий, драматический сюжет, аллюзии и флешбеки — не укладывается в один вечер и большую часть ночи. История жизни Глебыча, это путь воина и невообразимый личный опыт несовместимый со здравым смыслом и малыми дозами алкоголя. Придумать такое трудно, а держать в голове столько деталей нереально. Такое можно только прожить, если у тебя, как у Глебыча, есть навыки выживания на земле, на воде, в горах и воздухе.

За три с половиной года у меня не хватило сил дослушать финальные сцены и боковые сюжетные ветви. С первых же дней я запутался в именах, званиях и местах службы. Рапунцель это удалось за один раз и восемь часов бдения. Она запомнила всех героев, если не в лицо, то по именам, точно. С точностью магнитофона она воспроизвела краткую биографию Глебыча. Упомянула всех и каждого, озвучила адреса и явочные квартиры, перечислила имена и возраст всех детей хозяина. В тот день, я снял шляпу перед отчаянной женщиной, а  Глебыч её зауважал.

Старый хитрец знает в людях толк и даёт им меткие характеристики и определения. Мой приезд с Ари впервые сбил с толку бывшего летуна. Впервые я приехал с возлюбленной, а не попутчиком. Ари — женщина редкой красоты и терпения. Из её достоинств, лично меня подкупает: огнеупорный характер, взрывоопасный темперамент и приобретенный иммунитет к моим выходкам и эскападам.  Глебыч оценил, благословил и посоветовал не рассказывать ей все мои истории. Мало ли...

Мои истории звучат не столь впечатлительно и театрально, как рассказы Глебыча. Они тоже наполнены драматизмом, страстями и нездоровой порцией рефлексии, но им не хватает размаха и локаций. Глебыча это не смущает. Он всегда меня внимательно слушает, без морализаторства и поучений. Старый вояка, помнит все мои приключения и залёты. Помнит по дням и месяцам, все мои неожиданные приезды и заполошные визиты. Справляется о каждом моём попутчике. Напоминает мне о деталях и нюансах прожитых событий. А главное, он не верит, что я могу что-то не помнить или запамятовать.

В первый же приезд, Глебыч решил, что я эфэсбэшник под прикрытием. Такой Штрилиц на минималках, на задании партии. Он упорно пытался меня расколоть, находя недостатки в  моей «легенде» волонтёра и недочёты в личных мотивах почтальона. Изучив мой патриотизм и проанализировав моральные устои, Глебыч остался доволен моей подготовкой и твердостью политических убеждений. Мои контрдоводы по поводу работы на контору, он поднимал на смех, оставаясь верен версии лучшего меня. Мой батя был бы счастлив, такой карьере своего непутёвого сына.

В конце-концов, я махнул рукой на своё реноме и послужной список. Все мы во что-то верим, почему бы кому-то не верить в мою шпионскую сущность и служебное рвение. Со временем я научился отдавать честь и щёлкать каблуками. Глебыч остался доволен, но легенду просил подтянуть. Бывший лётчик штурмовой авиации, считает, что за три с половиной года моя личина волонтёра «подсохла» и меня пора повысить в звании и денежном довольствии.

Я с ним соглашаюсь и всякий раз обещаю написать рапорт о моём досрочном переводе, куда-нибудь на Кубу, поближе к тёмному рому и горячим мулаткам. Глебыч смеётся в усы:

- Ты упрямый. Не  сможешь сойти с  дороги. Ты собираешься переть до геройской погибели или звания героя?

- Не самые худшие варианты в карьере особиста, - соглашаюсь я с ним.

- Ты уже наездился достаточно. Многое видел и много где был. Может тебе пора писать мемуары?

- Я не писатель, Глебыч.

- Дело твоё. Если надоело быть оперативником, становись кем-то другим.

- Убедил. У меня теперь новая личность, легенда и гонорар?

- Теперь у тебя уже есть семья и… и новый сооавтор, - хохотнул Глебыч, превращаясь в добродушного и весёлого Винни пуха. - Летим мы, значит, на малой высоте…

Дмитрий Мактаз
29. ноября 2025г.
#Донецкие_истории