Русский Робин Гуд и сёстры из яблони 103

       А князю Сифану заморские принцессы очень даже понравились. Он заигрывать с ними принялся грубовато, проверяя границы дозволенного. И так они быстро расширяться начали, что князь с непривычки даже испугался, а потом и его понесло во все тяжкие.
А заморские принцессы, почувствовав небывалую популярность у наивных простолюдинов и даже у местной немытой знати (как они их в тайне называли, почему-то игнорируя то, что «немытая» знать, да и местные простолюдины ходили в баню каждый день, в отличие от заморских принцев, которые мылись раз в месяц), так вот, принцессы решили расширять границы недозволенного до небывалых пределов. Звали сих прелестниц: Камулла, Урсалла и Самодурра. Имя последней в начале изрядно повеселило местную публику, а потом те и думать забыли про это, стали собственных дочерей так называть. Ведь же заграничное модное имя. Ну, так вот. Ещё новая придумка сих принцесс – это создать книгу «Небывалых событий». Стоит отдать им должное, все первые страницы те совершенно честно заполнили своими именами и достижениями. Первые танцевали с полуголыми ногами, первые сделали наколки на этих самых ногах. Интересные: у одной звезда, у второй солнце, у третьей – месяц. Иоанградские девушки затаили дыхание. Церковь конечно, не разрешает, но так хочется.
       А Сифан потешался над сей ситауцией от души. Ему тоже палец в рот не клади. Заманил он как-то принцесс в баню. Те в начале зажимались, мол, неприлично. Но Сифан настоял. Отправил им дворовых девок в помощь. И пообещал три страницы посвятить им в их же книге «Небывалых событий». Напустил пару, нагнал температуры, и, когда те с непривычки отключились, используя их же технологии, нанёс татуировки девушкам на руки и лицо. Чьи они теперь навечно.
Камулла, Урсалла и Самодурра Сифанова.
Так обзавёлся он незаконным гаремом. Русский народ начал роптать...
     А Гильда умудрилась с говорящей мышью связь наладить. И единственная для них помеха теперь была - это кощеева змея. Не дай Бог напороться. Сожрёт мышь и Кощею донесет, что такова была. Эту змеюку наш словоохотливый грызун заприметил в покоях Сифана, когда он решил пробежаться там, разведывая обстановку. Узнала Мышь её по характерному зелёному свечению, когда та вилась вокруг сифановой золотой статуэтки какой-то заморской безрукой и безголовой прелестницы. От волшебного грызуна тоже такое еле заметное свечение исходило, которое только знающий и наметанный глаз увидит.
Следующим важным заданием для говорящей мыши было найти кого-нибудь из лесных братьев и сестер.