Декабрь, уж, у ворот

   Помните, как на детских утренниках в декабре-январе малыши звали: «СНЕ-ГУ-РО-ЧКА!»?
 
   И она появлялась – добрая, улыбчивая, красивая, в бело-голубом одеянии, усыпанном  блестками снежинок. С ее приходом открывалась дверь в особенную жизнь, где каждую минуту случались удивительные чудесные истории. Мамы и папы, дедушки и бабушки называли этот мир сказкой. То есть не всамделишной  выдумкой. Но мы, дети, точно знали, что были частичками этого Тридевятого царства, Тридесятого государства.
   
   «Мы снегурочку найдем в Царстве тридесятом»… Помните слова этой песенки?
 
   Верить в то, о чем поешь, означает  хранить на груди золотой ключик,  отпирающий дверь в найденный тобою чудесный мир.

   У детей нет времени разбираться в слабеющей памяти взрослых. Они не задумываются о причинах, из-за которых Тридевятое царство выставляет за ворота всех, кто не успел усвоить его уроков. Разве что поэты всю свою жизнь (и когда им только заблагорассудится),  произвольно ходят туда-сюда.  На поэтов запреты не распространяются. Может быть оттого, что многие из них не быстро забывают то, во что верили в детстве?
      
   «это все равно как воскрешать
   смутный след, оставленный в душе
   нашими младенческими снами.
   Это все равно как вспоминать
   музыку, забытую давно,
   но когда-то слышанную нами»*.

А вспомнив, поэты снова молодеют до веры в золотой ключик, до надежды вернуться в Тридевятое царство, Тридесятое государство, в котором сокрыто великое множество внутренних входных дверей. Где-то среди них есть вход и в поэтические сады.

   Кстати, в былые времена чехи говорили – за девятью горами, болгары – за девятью землями, а в современной сказке про девочку в серебряных башмачках, Элли, рассказывается, как летит она в заколдованном домике через высокие, непреодолимые  горы в страну Великого Гудвина. За горами, за долами… Одним словом, все волшебное на самом деле есть. Просто оно очень далеко. И чем старше мы становимся, тем дальше уходим из мира чудес. Правда, если не становимся писателями-фантастами, то есть сами не превращаемся в сказочников.
 
   Долог и труден  путь в Тридевятое царство.  Но тот, кто не успел окончательно прогнать детскую память,  может вспомнить к нему дорогу. Хотя,   большинство взрослого  населения планеты  считает  термин Тридевятое царство, Тридесятое государство фольклорным  новообразованием.
 
   Если задуматься, то во всех  знаменитых фильмах, в сюжетах романов, в загадочных детективных историях  заложено  много сказочных элементов. Разве вера в победу добра, в дружбу, в правду  -  сказочная утопия? Разве  жители дремучего  леса, в котором живет Винни-Пух, не зовут к дружбе и терпению? Тигру любить, ой, как не просто…

   Но если двери Тридевятого царства для многих взрослых заперты, то окошки, через которые сказки хронически высыпаются в наш мир, всегда открыты. Во-первых, так  детям не столь больно взрослеть. А во-вторых,  взрослым  удается, сравнивая, видеть, куда они в итоге направляются всем хором и к чему это приведет.

   Если вы со мной не согласны, то объясните, почему такой обычный, когда-то и кем-то  назначенный день в году, с которого начинается очередное летосчисление, люди зовут праздником? Почему у всех повзрослевших детей теплится в душах вера в чудо именно в новогоднюю ночь? Ведь утром 1 января, как правило, случается разочарование, если сказка не пришла. Разве не так?  И волшебный  символ Нового года, елка, превращается в уже никому не нужный экспонат. Как карета – в тыкву.

   «я покажу сперва балкон,
   где мы увидим елочку стоящей
   как бы в преддверье
   жизни предстоящей,
   всю в ожиданье близких перемен.
   Затем я покажу ее в один
   из вечеров
   рождественской недели,
   всю в блеске мишуры и канители,
   как бы в полете всю,
   и при свечах.
   И наконец,
   я покажу вам двор,
   где мы увидим елочку лежащей
   среди метели,
   медленно кружащей
   в глухом прямоугольнике двора»**.

   С понедельника у нас официально начинается зима. Снежный декабрь ледяным посохом придет укрывать  снегом поля, леса, города, заморозит реки, выпустит из огромных рукавиц метели. Иней покроет окна. Зову зиму. Мне, женщине северной страны, ее очень не хватает. Хотя…  Речь не обо мне…

«Здесь речь о елке.
В ней-то все и дело»***.

* Поэт Юрий Левитанский
**  Он же.
*** Он же.