Последний день. Пламя и пепел

Вечер мягко опускался на мир, как искусный художник, покрывая его тёмным бархатом ночи, и звёзды, словно жемчужины, начинали мерцать на небесном полотне. Последняя тень, наподобие нежного покрова, закрыла мои глаза, и я почувствовал, как усталый белый день, словно мудрый старец, склонивший голову, уходил за горизонт, унося с собой всю мою земную жизнь, вместе с грузом моих тревог. Перейдя грань бытия, ублажённая смертию, освободившись от земных оков, душа моя, как невидимая птица, расправила крылья и устремилась ввысь, в сладостном соединении с бесконечностью.
Там, на берегу иного сна, где границы реальности тонки, память расцветала в танце огня, неугасимого, как священная лампада. Мой внутренний огонь, как бесстрашный странник, смело шагал сквозь холодные воды, не трепеща и не покоряясь зловещим теням, спутникам мрака, вечно следовавшим за ним. Я чувствовал, как зло пыталось притянуть меня к себе, но огонь моего духа горел слишком ярко, чтобы быть угашенным.
Моя душа, запертая в темнице в железных оковах судьбы, подобно заточенному свету, всегда горела внутри меня, преображая тело в славный прах, как дерево, которое доверяет свои листья ветру. Однако пламя её любви и стремления к жизни было неистребимо, как свет угасшей звезды, светящий ярко ещё миллионы лет на земном небосклоне.
И вот, когда всё превратится в пепел, он разлетится в вихре страсти, как драгоценные искры, рассказывающие истории о страстях и восторгах. Прах мой влюблённый в память жизни, останется сиять, не подчиняясь ни времени, ни забвению, подобно редкому самоцвету, найденному в пыльных развалинах древности. В этом вечном мерцании искры обретут своё истинное значение, придавая смысл и красоту вечности.
Быть может, это и есть суть бытия: лишь превращаясь в пепел, мы становимся огнём. Всё вокруг преображается, заполняя космическое безмолвие светом и теплом, и в этом круговороте исчезают все границы. В вечном сне мы находим истину, и она сияет ярче, чем день, растворяя всю тьму.