Элиза Блюменталь

   В качестве эпиграфа хотелось бы сразу дать некоторые вводные о главной героине, чтобы больше к этому не возвращаться и свободно поплыть, так сказать, далее по волнам повествования. Итак, Вера окончила филологический факультет и первую половину жизни проработала учителем, а вторую — редактором в литературном журнале. Человеком она была скорее прагматичным. Упрямым, но не упёртым. — Умела признать свои ошибки и принять мир в итоге таким, как есть.
   
   Выйдя на пенсию, Вера Сергеевна наконец-то смогла вплотную заняться своим собственным романом «Новолуние». Интенсивная работа над текстом шла долго, мучительно и заняла в итоге около двух лет, проведённых преимущественно за ноутбуком. В этот жизненный период персонажи романа стали для Веры, пожалуй, реальнее родных и близких, а вселенная Новолуния как бы постоянно накладывалась поверх объективной реальности полупрозрачным слоем. 
   Но вот, спустя два года миссия была наконец выполнена, и этому безумию пришёл конец. Распечатка законченного романа лежала на письменном столе. Первым делом Вера Сергеевна показала произведение своим друзьям и знакомым, а так же парочке бывших коллег. Все в унисон нахваливали работу, отмечали богатый образный язык, оригинальный стиль и глубокий философский посыл, провозглашавший уникальность и неповторимость каждого человека, наличие у него некоего индивидуального предназначения, которое каждому из нас следует лишь отыскать… Ну, или что-то вроде этого. Кстати будет сказать, что своим личным и профессиональным предназначением Вера, разумеется, считала литературу.
   Вдохновлённая положительными отзывами, Вера Сергеевна принялась рассылать свою работу по издательствам под немного комичным псевдонимом Элиза Блюменталь, который она как-то сразу придумала неизвестно откуда. Ей не хотелось, чтобы успех романа был обусловлен профессиональными связями.
   Однако, время шло. За год несколько издательств ответили отказом, а другие не соизволили сделать и этого. Вера начинала терять веру, и всё чаще задумывалась, что, может быть, друзья и коллеги просто не захотели её обижать?
   Вера Сергеевна поняла, что ей необходимо независимое мнение, и чтобы его получить, она зарегистрировалась, под уже известным нам псевдонимом, на одном литературном сайте. Заполнила анкету и даже поделилась информацией о своём образовании, профессии и некоторых профессиональных заслугах. После окончания регистрации появилась наконец возможность опубликоваться, чем Вера Сергеевна тут же и воспользовалась.
   В первый же день она получила настоящий независимый отзыв! Ну, что тут сказать — он был прекрасен, как первая любовь или закрытый кредит. Культурная грамотная речь, подробный разбор первой главы, анализ смыслов, оценка стиля... Весь день Элиза Блюменталь парила в облаках, а вечером продолжила переписку со своим идеальным первым читателем, неким Марком Филиным. И всё бы ничего, но кое-что в этом человеке настораживало Элизу: уж слишком подробными и любезными были его ответы... В какой-то момент в их беседу вмешался некто Просто Прохожий, который пояснил, что Марк Филин — преимущественно не человек, а бот-программа и нейросеть, которые пишут за автора публикации и комментарии к произведениям других авторов.
   Конечно, Вера слышала про нейросети, но даже не подозревала, что они стали настолько совершенными. Ведь она, филолог, к своему стыду, в текстовом общении не смогла отличить живого человека от робота.
   Элиза решила изучить страницу Марка Филина подробнее. Для начала она прочла несколько его рассказов и стихов. Ну, что сказать… Произведения не произвели особого впечатления, хотя и были выполнены безукоризненно грамотно, и часто  даже будто бы напоминали кого-то из классиков. Потом Элиза почитала отзывы Филина и его читателей, невольно вспомнив замечания друзей о своём романе... Внезапный укол жгучего стыда поразил Веру Сергеевну до глубины души, от чего она даже зарделась краской, как школьница, что бывало с ней крайне редко.

   Ознакомившись со статистикой страницы Марка, Элиза обнаружила, что практически каждый день Марк публикует по произведению, оставляет порядка двух десятков развёрнутых отзывов и получает примерно столько же ответных рецензий. В итоге благодаря всей этой активности автор выходит в топ рейтинга, и на какое-то время становится, так сказать, лицом сетевой литературы.
   Следующим независимым читателем оказался некто Доктор Чувашов, занимавший топ сайта до Филина. Весь Доктор сразу же уместился в трёх словах: «Изумительная проза! Замечательно!». Анализ страницы Чувашова — его графомански-огромный список публикаций с соответствующим содержанием сразу же насторожили Элизу. Почитав комментарии Доктора, ограниченные, как правило, двумя-тремя прилагательными в превосходной степени, стало ясно, что это либо очень «добрый» человек, либо бот с одной извилиной. Однако, проанализировав количество «прочтённых» Чувашовым произведений в секунду, Элиза быстро склонилась ко второй версии про бота.
   На следующий день объявился третий, так называемый, "независимый читатель". Похвалил произведение и непринуждённо так завязал разговор на около-литературную тему, которая быстро, впрочем, свелась к предложениям издательства «Напрасный труд» (как успела окрестить его Элиза), которое обещало отпечатать высококачественный продукт сверхмалым тиражом от 50 штук.
   
   В скором времени Вера поняла, что живых людей на сайте практически нет и большая часть активности генерируется ботами и нейросетями. Роботы пишут литературу, роботы её читают и роботы же её рецензируют. Роботы поднимают роботов в топ рейтинга и свергают друг друга с пьедестала, а люди превратились в стадо баранов, вынужденных читать и нахваливать то, что предложено роботами же свыше! «О, чудный новый мир...» — думала Вера Сергеевна. Но ведь за каждым ИИ или ботом всё таки ещё пока стоит живой человек. Пусть жуликоватый, но человек! Из плоти и крови. Вот этого-то «настоящего человека» ей и захотелось пристыдить. Воззвать, так сказать, к его элементарной человеческой чести и совести.
   С этой благородной миссией (явно, впрочем, имеющей оттенок праведного возмездия) Элиза Блюменталь прочла очередной, вот-вот появившийся, как из печки пирожок, рассказ Марка Филина «Противостояние», и оставила к нему небольшой комментарий. (Рассказ, надо заметить, был вполне читабельный.)

Элиза Блюменталь:
Доброго времени суток, уважаемый Марк, скажите, пожалуйста, зачем Вы пытаетесь выдавать тексты нейросети за свои?

Марк Филин:
Добрый день. Спасибо за отзыв, Элиза. Нейросеть — всего лишь инструмент в моих руках, как кисть в руках художника… Сама по себе кисть картину не напишет…

Элиза Блюменталь:
Почему бы Вам тогда хотя бы не предупреждать читателя, что публикация создана в соавторстве с нейросетью?

Марк Филин:
Думаю, в этом нет нужды, дорогая Элиза. Ведь нейросеть — всего лишь инструмент в моих руках, как, например, клавиатура. Автор же не делит авторское право с клавиатурой…

Элиза Блюменталь:
Не лукавьте. Клавиатура не пишет за автора текст, не подбирает слова, не формулирует их в логически связанные предложения, то есть ничего за автора не придумывает.

Марк Филин:
Боюсь, Вы немного отстали в этом вопросе от жизни, уважаемая Элиза. Да, современные инструменты делают больше, чем традиционные, но они всё равно остаются лишь инструментами, с которыми ещё надо уметь работать…

Элиза Блюменталь:
Вы правы: инструменты остаются инструментами. Но если текст сочинён преимущественно инструментом, то преимущественно инструмент и является автором. Выдавать же себя за полноценного автора произведения, будучи лишь автором короткого промта для нейросети, как минимум, нечестно. Вам так не кажется?

   Но дальнейших комментариев от Марка не последовало, а в скором времени он подчистил всю их переписку, включая комментарий Просто Прохожего, будто таких людей и таких замечаний тут никогда и не было.
   Тогда Элиза написала Марку личное сообщение следующего содержания: «Уважаемый Марк, простите, если обидела Вас, но, положа руку на сердце, неужели Вы станете отрицать, что авторский вклад оператора нейросети сильно не равен полностью авторской работе?»

   Марк ответил почти молниеносно:

   «Так слушай чо те надо а? Это литература будущего! Теперь все станут грамотные и такие как ты больше не смогут никому тыкать в дуратские запятые или жи-ши. А ты можешь и дальше копать своей палкой копалкой. Это твой выбор. А я использую камбаин! Все авторские права за мной по закону!!»

   «Боже мой, — подумала Элиза, — да он же абсолютно безграмотен. Столько ошибок в двух строках! Человек даже не в курсе, что  комбайн не копает землю… Это же не экскаватор… И вот этот двоечник сидит в топе рейтинга литературного сайта и морочит людям голову с помощью своего „инструмента“. Элизу Блюменталь аж передёрнуло. «Но должны же тут быть настоящие живые люди…» — подумала она и тут же вспомнила про читателя с ником Просто Прохожий, который открыл ей глаза на феномен Марка Филина. Своих публикаций у Прохожего не было. Следовательно, рейтинг его априори не интересовал. Как раз такой персонаж и может сказать честно, что думает, без фальши и лести. Элиза написала Прохожему личное сообщение.

Элиза Блюменталь:
Доброго времени суток. (Простите, не знаю, как Вас правильно величать). Благодарю за правду о сущности Марка. Тут вообще живые ещё остались?

Просто Прохожий:
Привет. Кое-кто есть... Но все они под толстым слоем тины, через которую, впрочем, Вас легко выведет мой список избранных авторов. У этих авторов свои списки избранных авторов и т. д. Так Вы и попадёте в мир живых…

«А-хах, — подумала Вера Сергеевна. — Чувство юмора… Признак живого человека.»

Элиза Блюменталь:
Спасибо за навигацию, но позвольте нескромный вопрос... Я видела Вы посещали мою единственную публикацию. Вы её прочли?

Просто Прохожий:
Только самое начало. Вполне себе, по-моему. У Вас есть свой уникальный авторский стиль. Но обычно я не читаю крупную сетевую прозу — нет времени. А Вам бы не рекомендовал публиковать в открытом доступе свой роман. Только в печатном виде.

Элиза Блюменталь:
Это почему?!

Просто Прохожий:
Нейросети наверняка уже впитали и успели растворить в общем котле Ваш уникальный стиль. Он больше не уникален, и Вы не уникальны, как автор, ведь любой идиот за несколько секунд, при желании, сможет теперь сгенерировать текст в Вашем стиле.

   Об этом Вера и не подумала… «А ведь это вовсе не рождение новой литературы, — вдруг осенило её, — скорее это её конец… Если любой школяр-двоечник со смартфоном за несколько минут сможет создать произведение уровня Достоевского или Толстого, значит, настоящие Достоевские больше не нужны. И вообще — грош цена писательскому труду!»

   Вера откинулась на спинку кресла и сидела неподвижно с закрытыми глазами около получаса. Потом издала странный грудной звук, похожий на сдавленный стон, поднесла руки к глазам и несколько минут усиленно тёрла веки. Затем долго глядела мутным бессмысленным взором на дисплей ноутбука с открытой страницей Элизы Блюменталь... Сложно было сказать, плакала ли она или её глаза просто немного слезились после натирания. Наконец курсор мыши медленно пополз к кнопке «Удалить» напротив публикации «Новолуние»...
   
   Когда дело было сделано, Вера Сергеевна поднялась с кресла, подошла к окну и отворила его настежь, впустив в комнату свежий воздух и стрекот кузнечиков. На дворе середина мая — время цветения яблони и вишни... Внуки плескались в бассейне возле беседки, в которой молодая сноха стелила скатерть на стол. Муж с сыном  разжигали мангал на лужайке...
   Прихватив по пути распечатку романа, Вера практически сбежала из спальни, как из затянувшегося кошмарного сна про тщеславие.