Мировоззрение

Мировоззрение

Посмотрите в зеркало. Кого вы там видите?
Нам нравится думать, что человек в отражении — это полноправный автор своего жизненного романа. Мы гордо носим свои убеждения, словно медали, завоеванные в тяжелых интеллектуальных битвах. Мы абсолютно уверены: «Я сам выбрал свои моральные принципы», «Я осознанно решил, за кого голосовать», «Я сформировал свой уникальный вкус в музыке и литературе». Нам жизненно необходимо верить, что мы — капитаны, чьи руки крепко сжимают штурвал, и курс нашего корабля зависит исключительно от нашей воли и силы разума.
Но если набраться смелости и заглянуть за пыльные кулисы собственного «Я», придется признать пугающую и одновременно завораживающую правду. Мы не архитекторы этого величественного здания. Мы — жильцы дома, который построили для нас другие. И фундамент этого дома залит бетоном случайностей, на который мы не имели никакого влияния.
Первый акт вашей драмы был написан задолго до вашего выхода на сцену. Это «Лотерея Рождения».
Представьте на секунду, что искра вашего сознания вспыхнула не здесь, в XXI веке, а в Древней Спарте, две с половиной тысячи лет назад. Вы бы не просто думали иначе — вы бы чувствовали иначе на физическом уровне. То, что сегодня вызывает у вас ужас и отвращение — жестокость, сбрасывание слабых со скалы, тотальное подчинение, — там вызывало бы у вас священный трепет и гордость. Высшей добродетелью для вас было бы умение убивать без жалости ради процветания государства, а современное понятие «права личности» или «гуманизм» показалось бы вам опасным, разрушительным безумием. И самое страшное в этом мысленном эксперименте: вы бы считали эти кровожадные мысли своими. Вы бы так же искренне, с пеной у рта, как и сейчас отстаиваете свободу, готовы были бы умереть за тиранию полиса.
Но не обязательно путешествовать во времени, чтобы увидеть эту зависимость. География — это тоже судьба. Если бы вы родились в Токио, а не в Париже или Нью-Йорке, сама «оптика» вашего мозга была бы настроена иначе. Когнитивная наука и социальная психология подтверждают поразительный факт: западный человек смотрит на мир как снайпер, фокусируясь на центральной цели, на объекте, на своем «Я». Человек восточной культуры смотрит как художник-пейзажист, видя картину холистически: он замечает фон, контекст и невидимые нити связей между людьми, которые западный ум просто игнорирует. Это не вопрос этикета или воспитания, это физиология внимания. Культура с пеленок буквально тренирует наши глазные мышцы и нейронные связи, указывая, куда смотреть и что видеть, а мы покорно следуем её указке, даже не замечая штор на глазах.
Еще более тонкая, почти прозрачная тюрьма — это наш язык. Мы наивно думаем, что управляем словами, используя их как инструмент, но на самом деле слова управляют нами. Язык — это формочка для отливки реальности. Вспомните племя куук-тайорре из Австралии. В их уникальном мире не существует понятий «лево» и «право». Есть только абсолютные стороны света: Север, Юг, Запад, Восток. Даже чтобы просто поздороваться, они должны точно знать свое местоположение в координатах планеты, иначе фраза не будет иметь смысла. Пятилетний ребенок этого племени чувствует магнитное поле Земли лучше, чем мы чувствуем собственную кожу. Мы же заперты в клетке своих привычных понятий, нарезая бесшовную, единую ткань мира на привычные, но такие ограниченные ломтики слов, упуская всё то, для чего в нашем языке нет названий.
А теперь спуститесь глубже, в темные, бурлящие воды вашей биологии. Ваши жаркие политические дебаты, ваши ночные моральные терзания — часто это просто эхо химических бурь в вашем мозгу, предопределенных генетикой.
Знаменитое Миннесотское исследование разлученных близнецов стало настоящим землетрясением для психологии. Люди, выросшие на разных континентах, в разных социальных слоях, не зная друг друга, спустя 40 лет обнаруживали пугающее, мистическое сходство. Они одинаково голосовали, одинаково верили (или не верили) в Бога, выбирали одинаковые профессии и даже называли собак одинаковыми именами. Оказывается, даже наш выбор между консерватизмом и либерализмом может быть прописан в рецепторах дофамина и строении мозга.
Если ваше миндалевидное тело (центр страха) чуть крупнее и бьет тревогу громче — вы будете инстинктивно искать защиты в традициях, иерархии и порядке. Если же ваша передняя поясная кора жаждет новизны — вы станете бунтарем и либералом. Ваши «железные принципы», которые вы считаете плодом логики, — это часто лишь попытка вашего ума рационализировать и оправдать то, что уже решила ваша кровь и гормоны.
И, наконец, Великий Хаос. Жизнь каждого из нас соткана из миллиарда случайностей. Книга, случайно забытая кем-то в метро, которую вы открыли от скуки, могла перевернуть ваше сознание и определить вашу профессию. Случайная встреча на улице, опоздание на поезд, одна вовремя (или не вовремя) сказанная фраза школьного учителя... Ваша личность — это пестрое лоскутное одеяло, сшитое слепым портным по имени Случай.
Вспомните Виктора Франкла. Великий психиатр прошел через немыслимый ад концлагерей, потеряв всё, и там, на самом дне отчаяния, родил великую идею о Смысле. Если бы не эта чудовищная трагедия, мир никогда не узнал бы логотерапию, а сам Франкл остался бы, возможно, обычным врачом. Наши шрамы, наши потери и наши внезапные подарки судьбы — это и есть уникальная карта нашей души.
Так кто же мы в сухом остатке? Биороботы? Марионетки, подвешенные на нитках генов и культурных кодов? Где в этом гигантском, бездушном механизме место для Нас?
Именно здесь, в этой точке отчаяния, начинается магия человеческого духа. Наша свобода — не во всемогуществе. Мы действительно не выбираем океан, по которому плывем, мы не выбираем погоду, и зачастую мы даже не выбираем сам корабль. Но у нас есть одна, великая, неприкосновенная и святая свобода. Свобода Интерпретации.
Это тот крошечный, почти невидимый зазор между ударом судьбы и нашей реакцией на него.
Два человека могут пройти через один и тот же ад, пережить одинаковую потерю. Один выйдет из него сломленным, с сердцем, полным ненависти, решив, что мир — это бессмысленная бойня, где правит зло. Другой выйдет из того же самого огня с сердцем, полным сострадания и мудрости, решив, что теперь его миссия — согревать других, потому что он знает цену холода. Факты одинаковы. События абсолютно одинаковы. Но Смысл создаем мы сами.
Именно в тишине этого внутреннего выбора — как назвать то, что с нами происходит, и как встроить это в свою картину мира — и рождается наше подлинное, неповторимое «Я». Мы не выбираем кирпичи, которые грузовики жизни сваливают нам под ноги. Но только мы — главные архитекторы своей души — решаем, что из них построить: глухую стену плача, отделяющую нас от жизни, или мост к звездам.

С благодарностью и тишиной,
«Между Мыслями»
Зоар Лео Пальффи де Эрдёд