11. Мунгалы

11. МУНГАЛЫ. Зимой 1223 года на Руси произошло событие, аналогов в отечественной истории прежде не имевшее. В Ростове собрались дружинники, служившие у разных князей. На Съезде говорили о «великом неустроении» на Руси, о том, что князья на радость иноземцам губят мужиков и дружинников в междоусобных войнах и о том, что нужно возродить былую мощь Государства Киевского. Дружинники эти были выразителями чаяний всего народа, давно уже уставшего от княжеских усобиц и тосковавшего по спокойной мудрой старине. В заключение, участники съезда «положили ряд» - ехать им всем на службу к великому князю киевскому, дабы возродить славу «Матери Городов Русских». Всего в путь отправилось 3 тысячи профессиональных воинов – сила по тем временам немалая. Говорят, даже, что среди них был замечен сам Алеша Попович. Следует, впрочем, сразу оговориться, что идея реставрации Великой Киевской Руси была утопической по своей сути; в сложившемся порядке вещей ничего уже нельзя было исправить или повернуть вспять. Ростовским «миротворцам» была уготована участь пушечного мяса в войнах честолюбивых киевских князей со своими сородичами. Только вмешательство жестокого, но справедливого Проведения, избравшего для этих отважных воинов иную, трагическую, но куда более славную судьбу, избавило их от этой участи. Весной 1223 года Русь впервые услышала о монголах.

Первые известия о неведомом народе привез на Русь тесть Мстислава Удалого – половецкий хан Котян Сутоевич. Он поведал галицким князьям о страшной беде, постигшей его соплеменников - со склонов кавказских гор в Половецкое Поле хлынули полчища беспощадных монголов, которые разнесли половецкую орду в пух и прах. С этим народом половцы уже встречались ранее, когда в одном строю с лезгинами, черкесами и аланами успешно отбили их попытку проникнуть в предгорья Северного Кавказа. Однако, потом монгольские нойоны уговорили половецких ханов не вмешиваться в чужую войну, подкрепив свои доводы большой кучей золота. Половцы тут же рассыпались по своим становищам, бросив союзников на произвол судьбы. Оставшиеся один на один с непобедимым врагом горцы, не смотря на отчаянное сопротивление, были перебиты. Перешагнув через их тела, монголы покинули негостеприимный Кавказ, и, не теряя времени, отправились вслед за половцами с тем, чтобы отобрать у них свое золото. Вот тогда степным соседям Руси и пришлось сполна заплатить, как за свою алчность, так и за свою беспечность. Многие половецкие ханы, включая и двух великих - Юрия Кончаковича и Данилу Кобяковича, полегли в жестоком сражении. Уцелевшие орды в панике отхлынули к границам Руси в надежде на помощь русских князей.

Рассказ тестя убедил Мстислава Удалого в серьезности угрозы, нависшей над юго-западными рубежами страны, и он немедленно отправил к русским князьям воззвание с предложением собраться в Киеве на совет. В числе прочих звали и Юрия Суздальского, но тот от поездки уклонился.

Никогда еще Киев не видел в своих стенах такого громадного количества потомков Ярослава Мудрого. Впрочем, вне зависимости от количества участников княжеского съезда окончательное решение вопроса находилось в исключительной компетенции трех «великих» Мстиславов: Мстислава Романовича Киевского, Мстислава Мстиславича Галицкого и Мстислава Святославича Черниговского. На совете Котян повторил свой рассказ и попросил у русских князей помощи против нового грозного врага. «Сегодня татары взяли нашу землю, а завтра и вашу полонят, если мы дружно не встанем против них» - говорил он. Спорили князья долго. Самым ярым сторонником похода в Дикое Поле был Мстислав Удалой. Он говорил: «Если мы не поможем половцам, они соединятся с татарами и вместе нападут на нас». Очевидно, последний довод - не лишенный, кстати, логики - показался русским князьям убедительным, ибо они постановили идти соседям на выручку, решив, что врага лучше встречать «на половецкой земле, нежели на своей». Кроме трех великих Мстиславов дали свое согласие на участие в походе: сын киевского князя Всеволод, сын черниговского князя Василий, Даниил Романович Волынский, Михаил Всеволодович Переяславский, Владимир Рюрикович Смоленский, Олег Курский, Александр Туровский, Андрей Вяземский, Изяслав Луцкий, Александр Дубровецкий, Изяслав Каневский, Святослав Шумский, Юрий Несвижский, Мстислав «Немой» Пересопненкий, князья Рыльский, Путивльский, Северский, Трубчевский, Торопецкий и другие владетели, рангом пониже. Даже Юрий Суздальский в конечном итоге снарядил в помощь союзникам большой отряд, поручив его командование Василько Ростовскому. Правда, из-за большой дальности расстояния суздальцы к месту сбора не поспели и участия в походе не принимали.

Вы спросите, почему мы с такой подробностью перечисляем имена участников предстоящего похода? Да потому, что это стоит сделать. Хотя бы из уважения. Половина этих людей на Русь не вернется уже никогда.

Сбор всех дружин был назначен на берегу Днепра неподалеку от Канева, возле Зарубинского брода. Галицкие и волынские полки прибыли к месту сбора по воде через Днестр и Черное Море. Остальные сходились по суше. Последними прибыли 400 ратников из Смоленска. Численность русского войска разными источниками оценивается по-разному. Называется даже и совсем уж немыслимая цифра в 80 тысяч человек. А между тем, считается, что по всей Древней Руси в ту эпоху было не более 20 – 25 тысяч профессиональных военных. Северные князья и Великий Новгород в этом походе участия не принимали. Дружины же южных князей, которые и сходились теперь к Каневу, насчитывали от 300 до 1000 человек каждая. Таким образом, на помощь половцам Русь выделила всего 10 - 15 тысяч дружинников, а может и того менее. Князья просто не видели смысла в том, чтобы отрывать ремесленников и крестьян от повседневного труда и гнать их всех на юго-восточный рубеж. Шапкозакидательские настроения в русском войске были сильны, и проявились они довольно скоро. Разгромленные татарами половцы также не могли бросить в бой сколь-нибудь значительные силы. Таким образом, в поход на восток собралось большое по европейским меркам войско, которое для данного конкретного врага было далеко не самым большим и сильным. Косвенным подтверждением малочисленности русско-половецкого ополчения служат записи в летописях, утверждающие, что татары в несколько раз превосходили русских числом, и это при том, что в распоряжении монгольских темников Субудэя и Джебе было всего три потрепанных в многочисленных боях тумена, то есть менее 30 тысяч всадников. Не исключено, впрочем, что по ходу дела к ним и прибилось несколько сотен «бесхозных» половцев.