Крейсера. Роман. Глава 4

Глава 4.
   Что такое причал? Для специалистов, причал — это гидротехническое сооружение, оборудованное для обеспечения процедуры причаливания судов и кораблей, снабжения кораблей у стенки причала водой, паром, электричеством и их защиты от воздействия неблагоприятных погодных условий!
Но, это только одна часть их предназначения!
Другая, мистическая часть, не прописана ни в каких руководящих документах и технических инструкциях. Для моряка причал — это пуповина, связывающая его с реальным миром людей. Ибо, отдав швартовые, экипаж корабля переходит в иное состояние сознания, где все инстинкты обостряются до критического значения.
Местоположение корабля после отхода от причала, - это иномирье! Только так можно объяснить иррациональную любовь к этому железу и морским походам. Моряка, как наркомана, всегда тянет в море. И на кораблях нет равнодушных!
Ты или всем сердцем и душой слился с этим механизмом, и чувствуешь себя его частью, или ненавидишь его всеми фибрами своей души! Корабль, как живое существо, относится к тебе так же!
Или служба у тебя идёт и ты с кораблём единое целое, или на каждом шагу у тебя внутреннее неприятие, проблемы, и ты каждое мгновение всеми фибрами своей души ждешь момента схода на берег.
Да, далеко не все способны психологически жить на «железе» и воспринимать это «железо» как свой дом. И к сожалению таких людей, почти половина экипажа.
Во все времена, моряков подбирали по способности к быстрому обучению и психологической совместимости, почти как космонавтов. Потому что жить по полгода и более в замкнутом пространстве корабельных помещений, а зачастую и ниже уровня моря, - это особое умение! Поэтому, на кораблях всегда были есть и будут особые люди, - офицеры воспитатели, те кто умеет определять эту способность, и воспитывать её в личном составе.
Да, среди офицеров и мичманов тоже есть те, для кого корабль дом, и те, для кого корабль просто работа. И разницу между ними, в интересах службы необходимо нивелировать.

    Первый экипаж РКР «Маршал Устинов», да и любого другого боевого корабля флота, это самый идеальный экипаж! Экипаж, который в течении времени строительства корабля, притирается с самим кораблем, между собой и с командованием. Именно поэтому, войдя в состав боевого соединения, зачастую корабль становится самым подготовленным, боевым кораблём соединения, а то и всего флота! Отработанное взаимодействие, точное знание своих обязанностей, умение эксплуатировать свою материальную часть и самое главное – удовольствие от того что ты делаешь! Первый экипаж, это как первая жена, в браке с которой присутствует в первую очередь любовь, а потом только некий расчет. Так и тут, ты этот корабль любишь, и всё что ты делаешь, делаешь с любовью.
Не миновал такой судьбы и крейсер «Маршал Устинов». Впрочем, у этого крейсера, среди кораблей Северного флота, - особая судьба! И сейчас, я молодой офицер флота впервые ступил на трап этого крейсера, чтобы сойти с него через много лет, умудрённый опытом, обогащённый знаниями и привитый стальной волей океана!

    - Лейтенант! Семьи у вас в городе нет, поэтому жить на «железе», сдавать зачёты к допуску на самостоятельное несение службы! Вам ясно?
    - Так точно, товарищ капитан второго ранга!
Это монолог старпома, который увидел меня в строю сходящих на берег офицеров! По простоте душевной, молодой лейтенант, решил, что ему надо погулять по городу, посмотреть, чем тут дышит Заполярье. Оказалось, перед тем как изучать Заполярье, надо досконально знать родной крейсер.
    Так случилось, что я прибыл на корабль 24 июля, первым из молодых офицеров, будущей смены части первого экипажа. Ещё только через месяц прибудут первые выпускники других училищ, так что всё внимание начальство теперь приковано ко мне. И я старался.

    Лето 1987 года. Ничего не указывало на будущую «цивилизационную катастрофу», разве что особо погружённые в политическую жизнь страны, тронутые на всю голову ельцинской фрондой члены партии, мечтающие о либерализации.
Говорили на кухнях, в особо доверенных кругах, так, делились сокровенным, втайне мечтая об несметных богатствах возможной капиталистической жизни!
Уже прошел демарш Ельцина, требование некоторых членов ЦК реформировать партию. Все эти новости приходили «самиздатом», из уст в уста, тихо шурша банкнотами повышенной полярной зарплаты в ресторанах Мурманска.
    - И что он требовал? – изображая удивления спрашивала дама с высокой прической, стоимостью в целую зарплату обычного тракториста средней полосы России.
    - Либерализации! – тихо отвечала собеседница, наклонившись настолько, чтобы никто не смог подслушать ответ. Страшно. Ещё не привыкли, ещё только предстоит научиться брякать что ни попадя, в благодарные уши.
    Какое запретное, но манящее слово! Либерализация! За ним чувствовалась свобода, самовыражение, богатство, положение которого не надо стесняться, и главное, - сопричастность к великому капиталистическому будущему! И чем черт не шутит, а вдруг в роду найдутся дворяне, а то и графья, … ну на худой конец бароны какие-нибудь!
Да, супруги больших флотских начальников уже могли себе позволить посидеть вечерком с подружкой «из своего круга» в ресторане, пока их высокопоставленные мужья добывали высокую зарплату на выходах в моря, или в составе штабов морских отрядов, идущих в иностранные порты, … за подарками!
Это не отменяло того, что абсолютное большинство моряков всё же выполняло боевые задачи, думало о боеготовности и воинском долге, а в глубине души, обладая той же информацией, надеялось, что всё же «пронесёт», государство выдержит, переживёт, обновится!
Североморск, это вам не какая-нибудь затрапезная провинция! Это главная база Северного флота, самого стратегического флота «красной империи»! В конце концов, - это ЗАТО, а город снабжается по нормам Москвы! Понимать надо! Здесь каждый мыслит категориями столицы!
    Военные моряки – это особая каста! Это люди, которых система подбирала тщательно, по многим критериям, в том числе и по критерию верности идеалам! И это долгие годы оправдывало себя. Сбежавших в капстранах за политическим убежищем среди артистов, спортсменов, и даже
 политиков и разведчиков, было достаточно. Вот моряков небыло!
С одной стороны, они видели «гниение капитализма» хоть и своими глазами, но со стороны, не погружаясь в этот процесс. А с другой, они были верны своему идеалу – флоту! Да, да, именно флоту! Не коммунистической партии, не социалистическим идеалам, хотя зачастую и это присутствовало, а именно своей нелегкой профессии.
Когда ты погружен в дело своей жизни, ни в душе, ни в сердце, больше нет места для чужого! Жизнь в портах и базах где они бывали наскоками при официальных или деловых визитах, никак не соприкасалась с их жизнью и не влияла на неё. А в тех местах где они могли соприкасаться с жизнью простых людей, как например в Сирии, или в той же Ливии, - она была незавидной. Да, в маленьких лавчёнках можно было за недорого купить музыкальный центр, или за десятку «вечно зелёных президентов»,- тюк джинсовых штанов «мэйд ин Леви Страус». Но даже наличие собственной лавки не спасало местное население от лачуг, нищеты, войны и болезней, несправедливости власти и безнадёги жизни. Разве могло это притягивать?

    - Иванов! Вы сдали зачеты на самостоятельное несение дежурства? – неугомонный старпом, завидя молодого лейтенанта задал первый попавший на ум вопрос.
Ну что делать, дело старпома на корабле до всего что попадает ему на глаза. Старпом на корабле отвечает за всё! Хотя, нет, он не отвечает за управление! За это, как и за самого старпома, а значит и за весь корабль, отвечает командир.
    - Так точно!
И это правда. За две недели что я на крейсере, я сдал все зачеты на несение службы вахтенный офицером у трапа!
    - Тогда почему я не вижу вас на дежурстве?
    - Ещё нет приказа командира о допуске к несению службы, товарищ капитан третьего ранга!
    - Угу, понятно. Завтра приказ будет! А вы готовьтесь. А то я смотрю вы тут прохлаждаетесь на шкафуте без дела!
    - Есть!
А что собственно есть? Показатель того что я одобряю слова старпома? Я единственный молодой офицер на крейсере, и первый пришедший на корабль после перехода корабля с Черного моря на север. Это мой первый экипаж, и первый экипаж крейсера вообще! Тот самый, первый, который его освоил, достроил, ввел в строй, и сейчас ему предстоит уйти в легенду. И этот процесс запустил я, первый офицер молодого пополнения влившийся в первый экипаж!
Подспудно все это понимают, включая старпома. И это вызывает внутри глухой неосознанный протест. До меня, всё было проще, удобнее, комфортнее. Но, … жизнь меняется. И я, первая весточка новой жизни, которую ещё предстоит осознать, и принять! И в первую очередь командиру!

    Мой первый командир, капитан 1 ранга Верегин Владимир Григорьевич! Властный, строгий, жесткий, человек с эмоциями на лице! Постороннему, он может показаться даже жестоким. Решительность, написанная на его лице многих отпугивала. Но кто его знал, тот отдал бы за него душу дьяволу.
Командир, не просто возглавил, он создал этот крейсер, сформировав и сложив этот экипаж, который потом сделал всё остальное! И в глазах своих офицеров, он видел не просто подчинение соответствующее Уставу ВМФ, но безмерное уважение, а зачастую и любовь, как к родному отцу, который бывает строг, но безмерно любит каждого своего ребёнка.  Для Владимира Григорьевича крейсер был родным домом, а все мы, были его детьми. И видел он для себя только одну задачу: вырастить из нас настоящих офицеров флота, и выпустить в самостоятельную жизнь! Тем самым, он формировал будущее целой плеяды офицеров и оставлял свой след в их судьбе и судьбе флота.
    Корабль, это заведование старпома. Но так часто, в черном комбезе и белых перчатках  как своего первого командира крейсера, я никогда и никого больше не видел. Верегина можно было увидеть днем и ночью, в самых неожиданных местах, и в таких, где даже дежурная служба бывает раз в год. Он знал свой крейсер, как никто другой на этом корабле! Зачеты по знанию устройства корабля, он всегда и у всех принимал лично! И далеко не все сдавали его с первого раза. Это был один из самых любопытных, но в то де время самых требовательных к себе и подчинённым офицер в моей жизни.

    Вот они, стоящие рядом, гордые, строгие, неприступные. ТАРКР «Киров, величаво могущественен, со своим высоким устремлённым в небо носом, с изящными якорными клюзами на скулах. Со стороны, он кажется пологим трамплином, с кажущейся пустой носовой частью. Но ощущение его неуклюжести и неповоротливости обманчиво. Это самый быстроходный крейсер флота. На ходовых испытаниях под реактором он давал 33 узла! Но самое главное его оружие, находится как раз там, где кажется что это пустое месте, - его ударный комплекс ракетного вооружения «Гранит»!
В середине восьмидесятых, во время очередной арабо-израильской войны, когда Израиль атаковал Ливан, одно его появление в восточном Средиземноморье заставило корабли ВМС США уйти от побережья Ливана, прекратив огневую поддержку наземной операции израильских войск. В результате очередная война на Ближнем Востоке завершилась мирными переговорами.
    Рядом, его конкурент по ракетной мощи, но более молодой и прыткий РКР «Маршал Устинов».
Неприступный, холодный, в чем-то даже зловещий. Крейсер получивший от своих врагов достойную характеристику: «Звериный оскал социализма». Впрочем, моряки противника были более принципиальны, дав кораблям проекта «Атлант» название: «Убийца авианосцев». Они действительно создавались для борьбы с авианосными ударными группировками АУГ противника в открытом море. При в 2,25 раза меньшем водоизмещении, чем огромный атомный «Орлан», крейсер «Атлант» сохраняет 80% его ударной мощи и до 65% его зенитного вооружения. Другими словами, вместо постройки одного суперкрейсера «Орлан», можно построить два «Атланта»!
Два ракетных крейсера «Атлант», это, между прочим, 32 сверхзвуковые ПКР «Вулкан» и 128 зенитных ракет С-300Ф. А также 2 вертолетные площадки, 2 артиллерийские установки АК-130, два радара «Фрегат» и две гидроакустические станции. И это все вместо одного «Орлана»! Ракетный крейсер пр. 1164 и есть та самая «золотая середина» между размерами, стоимостью и боевыми возможностями корабля. Заложенный в них потенциал настолько высок, что позволяет «Атлантам» до сих пор действовать на равных с самыми современными зарубежными ракетными крейсерами и эсминцами УРО.
   
    Крейсера! Откуда появилось это название? Принято считать, что крейсера переняли свое название от немецкого слова «крейц» (крест); их задача – перекрещивать курсами обширные водные пространства, выслеживая добычу. По сути дела, это – морские рейдеры, диверсанты моря, лихие партизаны морской войны. При создании, их главной задачей была борьба на коммуникациями противника, они должны были вносить панику и смятение в его глубоких тылах. Поэтому комплекс вооружения на крейсерах всегда был универсальным. Они могли и должны были бороться как с надводными кораблями, подводными лодками, так и с транспортами вражеского флота, его снабжением.
    Времена изменились. Появились новые технологии, новые виды вооружения. Увеличилась дальность применения ударного оружия крейсерами. Теперь их «длинная рука» не артиллерия большого калибра, а ракеты большой дальности!
И хотя, в современных условиях задачи крейсеров изменились, но они остались такими же универсальными. Нынешние крейсера должны бороться с ударными группами кораблей на театре военных действий - ТВД, придавать боевую устойчивость ударным группировкам своих кораблей, и своим мощным ПВО прикрывать корабельные поисково-ударные группировки флота в борьбе в ударными лодками противника, как в открытом море таки в прибрежных районах у баз своего флота. Впрочем, его ракетные комплексы, при необходимости могут наносить удары и по береговым целям на больших дальностях включая и территории противника.
Крейсера! Как много в этом слове для сердца флотского офицера. Флот большой, кораблей всяких много, и место службы выбирает тебя, а не ты место службы. Но кто не мечтал служить на крейсере?
   - Ну что лейтенант? Тебе несказанно повезло, ты теперь крейсерский офицер! И не просто крейсерский, да ещё и член первого экипажа лучшего крейсера флота! – проникновенно внушает мне старший лейтенант Константинов, инженер ОИ.
Он командир группы, кстати мой подчинённый. Но в непринуждённой обстановке своей каюты. посчитал что младшему по званию начальнику, можно и условно «потыкать».
    - В каком смысле лучший? Потому что новый?
    - Ну, пока он лучший по организации и технической оснащённости. Но поверь мне, скоро он будет лучшим и по боевой подготовке! В декабре, крейсер уходит на боевую службу в Средиземное море. Будет там выполнять боевые задачи в интересах ВМФ, так что тебе и с этой стороны повезло. Настоящему флотскому офицеру, над хоть раз сходить на БС. Это как морской ценз. Был на БС - ты настоящий! Небыл на БС – ты условный офицер флота.
    - Серёга, у него за плечами три боевые службы! – как бы между прочим вклинился в разговор комдив РТД, который сидит за столом и заполняет какой-то журнал.
    - У кого? – недоумённо переспросил Константинов.
    - У коня моего! – рассмеялся комдив.
Комдив мой начальник, и начальник Константинова, хотя одни одногодки. Так бывает, причем во всех ВС. Должностей меньше чем офицеров. Как говорят штабные: «На флоте не все становятся капразами, просто потому что капдва на порядок больше чем должностей капразов»!
    - Серёга! Наш зам из срочников! Он сначала отслужил, потом только стал офицером. Осознанно понимаешь? И осознавал он всё это на срочной службе на Черноморском Флоте. За плечами у него три боевых похода, два из которых по шесть месяце в Средиземке, и одно глобальное учение «Запад-83» в Черном море. И всё это отражено в личном деле. Так что тут ты хрен угадал. Если судить по приметам, он уже настоящий офицер! А ты кстати, пока нет, хоть ты и старлей, - рассмеялся комдив.
    - Да ладно, я же не знал, думал вообще зелёный, - улыбнулся Константинов.
    - Ну вот, теперь знаешь. И на будущее,… он твой начальник, поэтому фамильярности разве что в каюте комдива, а в остальных местах, помни о субординации!
    - Есть товарищ начальник, - шутливо ответил инженер.
На самом деле, проблем с офицерами дивизиона у меня небыло. Восприняли меня с самого начала вполне лояльно. А в последующем эта лояльность переросла во вполне дружеские отношения. Так командиром был настроен коллектив, не на конкуренцию или противостояние, а на совместное решение задач.

    - Товарищи моряки! На флот прибыл Генеральный секретарь ЦК КПСС, Михаил Сергеевич Горбачёв. - командир корабля, капитан первого ранга Владимир Григорьевич Верегин на секундочку задумался, и весь спектр эмоций отразился на его лице. Сложным было отношение Верегина к партийным органам. И в этом виноваты были сами партийные органы. Там, где командиру нужна была помощь, он видел только равнодушие и отстранённость. Конечно, не все политработники были такими, но Верегин в своей жизни столкнулся именно с такими.
    - И возможно, он посетит главную базу Северного флота, - продолжил командир. – А на флоте есть «Устинов», и его обязательно приведут к нам, - почти обреченно закончил он.
    - Товарищ командир! Разрешите провести инструктаж личного состава на подготовку корабля к посещению вышестоящим руководством? – спросил старпом.
    - Да, проводите, и после инструктажа распустите личный состав на корабельные работы. – кивнул командир, - и направился к трапу с вертолётной площадки.
    Остаток дня экипаж драил, красил, чистил, гладил. Потом командиры по старшинству принимали объекты подготовленные к показу. Уже глубокой ночью командиры подразделений проверяли готовность формы одежды личного состава к утреннему мероприятию.

    30 сентября 1987 года. Экипажи крейсеров, в парадной форме одежды были построены на верхней палубе, в ожидании прибытия высокого официального лица. А высокое лицо в это время, блуждало вместе с партийным руководством Мурманской области по парадным местам и партийным организациям забытого Богом угла Заполярья.
    - Как думаешь зам, приедет, или нет? – интересуется командир крейсера у своего зама.
    - Обязательно, Владимир Григорьевич! А как-же? Генеральный секретарь — это же такой человек… - Юрий Николаевич Юрканов, заместитель командира по политчасти.
    О «заме» все говорят с улыбкой. Этот человек «с Луны на веревочке спустился», говорят о нем в экипаже. Может и хорошо на самом деле, не суёт нос куда не следует, не вступает в противостояние с командиром, не «докладывает» наверх о корабельных делах помимо командира.
Дело в том, что Заместитель командира имеет такую привилегию, и свой канал связи, - докладывать по чувствительным вопросам «наверх» не ставя в известность командира корабля. Эта система была установлена давно, но многие командиры имели на неё зуб, и часто обижались, если зам командира куда-то докладывал, не ставя в известность командира корабля.
Замы старались аккуратно использовать свою привилегию, и не входить в клинч с командирами. А если такой доклад требовали вышестоящие органы, зачастую просто согласовывали с командирами тексты донесений.
    Зам командира «Устинова» был из тех офицеров, которые никогда не лез «впереди батьки в пекло», и предпочитал быть со всеми в хороших отношениях. Многие воспринимали его как мягкого, уступчивого человека не имеющего своего мнения, но, … может быть, рядом с таким жестким командиром, и нужен был такой мягкий противовес? Кто знает до чего могло довести крейсер жесткое противостояние двух обличенных властью начальников.

    Наконец, ближе к двенадцати часам, на корне причала началось оживление. Легкое волнение пронеслось по строю, и забегали командиры и начальники выравнивая шеренги, поправляя бескозырки личному составу. Старпом о чем-то инструктировал вахтенного офицера и почетный караул с автоматами. Всё наводили последний лоск. Генсек, прибыл!
    Стоять в строю и ничего не видеть, очень неудобная штука, поэтому дивизионы стоящие по левому борту развернули на 180 градусов, чтобы, как сказал командир: «не стоять задницами» к начальству.
Начальство правда не спешило. Сначала оно посетило стоящую у короткого причала тяжёлый стратегический подводный ракетоносец 941-го проекта, одну из лодок семейства «Акула». Правда, на палубе лодки оно не задержалось. Поздоровалось с экипажем и тут же поспешило на
берег, вместе с длинным шлейфом высоких официальных лиц и длинным шлейфом адмиралов и офицеров флота.
Наконец, что- то обсудив на корне причала, начальство двинулось в нашу сторону.
Я впервые видел Генерального секретаря, не по телевизору, а вживую. Какой-то он мелкий и невзрачный» - подумалось мне. По телевизору его показывают значительным мужчиной, а тут, просто мужик в шляпе, и всё! Встретишь такого в Москве на улице, и даже внимание не обратишь.
    - Ну что зам? Как тебе генсек? – спросил улыбаясь Витя Яковлев, комдив РТД.
    - Да хрен его знает, какой-то невзрачный, и на генсека не похож. Не впечатлён.
    - Да ладно, это же твой начальник?!
    - С какого перепугу? Мои начальники тут, на борту, а генсек это избранный политик. Сегодня он при власти, завтра в опале, … как Ельцин!
   - Это да, нынче фиг поймешь, что там в Москве творится, - согласился комдив.
Начальник шел по причалу аккуратно переставляя ноги, как будто боясь ступить в что-то неподобающее. Рядом шел с высоко поднятой головой командующий флотом, что-то объясняющий генсеку. А вот с Раисой Максимовной что-то видимо случилось, потому что она отстала от длинного шлейфа «ответственных лиц», и болталась где-то позади, потеряв мужа из виду. Рядом семенил какой-то флотский капраз, норовя указать жене генсека куда наступить чтобы не свалиться в какой-нибудь люк.
    - Смотри, Горбаченчиху затёрли, шепнул инженер БЧ-7.
    - Угу, не бабское это дело на кораблях красоваться, тут вон своих красавцев хоть отбавляй!
    - Ага, и первый красавец,- Костя Юдин, - тихо засмеялись офицеры.
Костя Юдин, комбат универсального калибра БЧ-2, хороший мужик, вот только подсуропила судьба. Больно хорош Костик в парадной форме, так что для всех он «парадный офицер крейсера». Высок атлетичен, с суровым, породистым лицом британского лорда. Именно это обстоятельство сыграло с ним злую шутку. Костик везде и всюду первый. Сначала первый вахтенный офицер на трапе на всех торжественных мероприятиях. Потом первый дежурный по кораблю, когда на корабль приезжает очередной высокий начальник. И наконец, Костя  командир катера, на котором возят начальство. Единственный недостаток,  стрижётся комбат под полубокс, отсюда и кличка, – «Кожаный затылок». Не в курсе, знает он об этом иди нет, но между собой даже офицеры его так называют.

    Генеральный секретарь скучал. На его лице было написано: «куда вы меня привели?». Впрочем, одушевлённых лиц в его свите небыло совсем. То ли высокие гости уже успели устать от смотрин, то ли флотские уже с нетерпением ждали банкета, после торжественной части визита. Самой уставшей, выглядела Раиса Максимовна. По ней было видно что ещё пару кораблей, и она снимет свои туфли и пойдёт босиком. Говорят, Горбачёвы уже побывали ещё в Мончегорске, так что устали от событий.
Наконец, Генсек дошел до трапа «Кирова» и заменжевался. Командующий показал ладонью на трап и видимо пригласил его подняться.
Пока высокие гости беседовали на соседнем крейсере с экипажем, о чем нам вечером сообщила программа «Время», мы переминались с ноги на ногу, тихо поминая генсека и всех его родственников добрыми словами. Стояли мы в ожидании уже не первый час, так что моральное право на это имели.
Наконец, решив с кировчанами все внешнеполитические вопросы, генеральный секретарь сошел с корабля и направился к нам. Не доходя нашего трапа, он повернулся лицом к стоящему на борту экипажу, и просто поздоровался.
    - Здравствуйте товарищи моряки!
    - Здра жлам, тащ генральн скртарь! – прозвучало короткое приветствие из пятисот глоток, и генсек повернувшись быстрым шагом пошел к корню причала. За ним семенила его жена, и с сожалением смотрел командующий флотом. Наверное, не так он себе представлял визит высокого гостя на вверенный ему флот. Ну, как говорится: что имеем, то имеем!
Так, буднично, прошел единственный визит высокопоставленного лица из ЦК на Северный флот.

    Вечером на корабле в честь высокого визита был торжественный ужин экипажа, на котором морякам дополнительно выдали яблоки и по кружке сока. Для экипажа это был не праздник, а скорее бремя. Сутки интенсивной подготовки, и пол дня стояния того не стоили. А на завтра, кораблю выходить в море на ракетные стрельбы, на приз Главкома ВМФ,
    Тем же вечером, высокий визит показали в репортаже программы «Время». В кадрах генсек поднимается на палубу тяжёлого атомного ракетного подводного крейсера 941-го проекта, беседует с экипажем. Генсеку вручают макет подводной лодки. Однако, Михаил Сергеевич с сопровождающими его высокими официальными лицами и офицерами лишь потоптался на верхней палубе подлодки и в отсеки уникального корабля спускаться не стал. Какие мысли бродили в голове у тогдашнего руководителя СССР в те минуты, неизвестно. Не исключено, что уже одолевали его мысли о присуждении Нобелевской премии за укрепление мира?
Обычно главы держав, посещающие мощные и передовые корабли своего флота, непременно делают программные заявления, дающие понять, какого военно-морского курса намерено придерживаться государство. Однако никаких заявлений глава нашей страны в тот день так и не сделал. Потоптался и всё!
    И? А вот это самое «И» дало повод нашей проституирующей на настроении генсека прессе, по указанию свыше ясное дело, подсчитывать, какой доход получит каждый гражданин, если прекратить строить большие корабли и разогнать «промышленные монстры», порождённые социализмом.
Об уровне компетентности Горбачёва в области промышленности можно судить по его высказыванию после посещения гаража, где два талантливых парня смастерили автомобиль, - о том, что теперь Россия будет законодательницей моды в мировом автостроении!
    Корабль шел курсом к выходу из Кольского залива, расходясь левым бортом с островом Сальный. Нас ждал полигон боевой подготовки, в котором мы должны провести последнюю за этот год боевую стрельбу, перед выходом на боевую службу.
    - Зам, сходи в столовую команды на развод очередной боевой смены. Проинструктируй там нашу смену, а я пока тут на надводной обстановке побуду, - сказал мне комдив.
    - Хорошо, - я собственно и так собирался на развод личного состава. На ходу корабля я в графике дежурства по кораблю, и сегодня не моя смена, так что мой распорядок, -это распорядок дивизиона, или боевое расписание, в случае стрельб и боевых учений по ним.
Мне повезло с комдивом. Не знаю, каким был бы комдив на береговом РТД, но устиновский, классный мужик. Витя Яковлев, для меня, наверное, так и останется на всю жизнь образцом настоящего командира подразделения. Много их было до него и после него, но Витя был Бог!
Под жужание мониторов что-то проскрипела громкая связь, и я поймал только конец предложения:
    - …очередной боевой смене заступить. Заступающему дежурству и вахте, приготовиться к построению в столовой команды!
Я посмотрел на комдива, и он кивнул, подтверждая, что именно на этот развод мне надо сходить.

    В столовую команды вихрем ворвался старпом, быстро оглядывая находящихся.
    - О! Иванов! У нас срочная замена, начхим не успел к выходу корабля в море, поэтому необходимо заступить вместо него дежурным по кораблю! У тебя, когда график?
    - Завтра вечером, товарищ капитан второго ранга!
    - Угу. Ну иди, переодевайся, я перенесу развод на пол часа. А завтра заступит…….начальник оркестра!
Упс! Начальник музыкальной службы старый заслуженный майор Платов! Он очень не любит такие неожиданности.
   
    Распустив развод, я вышел из столовой и пошел к рубке дежурного, принимать дежурство.
В рубке сидит командир батареи «Осы» Мельников.
    - Ну что Иванов, давай уже принимай дежурство, мне надо успеть ещё поесть и в три ночи заступаю вахтенным офицером!
    - Ладно, иди, считай принял, только пистолет здесь не рязряжай. А то не дай Бог как в прошлый раз Солодуха!
    - Да я сейчас вызову арсенальщика и сразу ему отдам, пусть сам разряжает, - заметался Мельников, - Всё, я убежал!
    - Беги.
Я оглянулся в поиске дежурного по низам, который заступал со мной, но не увидел его в рубке.
    - Рассыльный. Дежурного по низам найди, и скажи, чтобы сразу спустился в носовые кубрики, и нашел там боцмана. Пусть главный боцман топает в каюту старпома!
    - Есть.
Завтра стрельба главным комплексом по морской цели, а я контролер в батарее «Осы», как раз у Мельникова. Замечательно.

    - А привет зам, занимай своё место, - поздоровался комбат, увидев мен входящим на боевой пост стрельбовой станции «Осы».
Место контролёра за спиной командира батареи, рядом с оператором.
    - Ну что, скоро?
    - А хрен его знает, - ответил старлей Мельтников, - Связи с АВНП пока нет, и охрана водного района не доложила о чистоте района стрельбы.
    - А зачем тогда тревогу играли?
    - Тренировки. Пока на том конце верёвочки будут район чистить, авиация займёт своё место, будем дрочить личный состав, загонять технику, как говорит командир - «оттачивать боевое мастерство». В общем, доводить до автоматизма процесс нажатия на кнопку «Пуск».
    - А тебе что оттачивать? Ты же не стреляешь?
    - Я же сказал: доводить до автоматизма процесс!
    - Угу. Понял. Тогда я в рубку. Хоть посплю чуток, а то всю ночь носился по кораблю как очумелый. – решил я.
    - Ты это зря. Кто знает, когда командиру взбредёт проверить как проводятся тренировки, и вообще начало стрельбы может быть в любой момент, так что, вон там за стойками аппаратуры два стула. На один ложишься, на другой закидываешь ноги. Спи тут! Если что, я тебя разбужу.
    - Ладно, тогда я спать. А вы тут оттачивайте…

    Поспать удалось недолго. Комбат оказался прав, командир пошел по боевым постам, проверять ход тренировок. Впрочем, до боевого поста «Осы» правого борта он дойти не успел. Где-то на «переходе морем», командира перехватил сигнал боевой тревоги.
    - «Командиру корабля, просьба прибыть на ходовой мостик»! – раздалось по боевой трансляции.
    - Ого! Оперативно они! – удивился комбат.
    - Корабль к стрельбе главным комплексом, приготовить! – раздался уже голос командира. – Командирам боевых частей и начальникам служб, доложить о готовности  подразделений к ракетной стрельбе!
    - Как просто было служить на русском флоте при Петре. Захотел стрельнуть, забил в пушку заряд, подвел фитиль и …. в белый свет как в копеечку. Главное, … никто не упрекает что не попал. Главное, в ту сторону стрельнул, - мечтательно проговорил комбат.