Наблюдатель

Глава I

  Мир — это не сцена. Это рендер. Дешевый, забагованный рендер, запущенный на биологическом железе, которое устарело еще во времена палеолита. Я сидел у окна, наблюдая, как дождь размывает неон вывесок, превращая улицу в психоделический суп из фотонов. В моей руке дымилась сигарета — классический атрибут нуарного героя, ищущего смысл там, где есть только холодная статистика и случайные флуктуации вакуума.
  Мы все — заложники углерода. Мясные марионетки, танцующие под дудку нейромедиаторов. Допамин обещает счастье, кортизол шепчет о неизбежном крахе, а серотонин просто пытается удержать нас от того, чтобы мы не вышли в окно, поняв всю бессмысленность этой шутки под названием «Жизнь».
  Фатализм — это не сдача позиций. Это понимание исходного кода. Мы — волновые функции, запертые в суперпозиции до тех пор, пока кто-то не соизволит на нас посмотреть. Но кто смотрит? Бог? Вселенная? Или просто наш собственный Мозг, этот серый паразит, уютно устроившийся в черепной коробке и жрущий наши эмоции, как гурман устриц?
  Современная квантовая физика и теория Пенроуза-Хамероффа намекают нам: сознание рождается в микротрубочках нейронов, в моменты коллапса волновой функции. То есть, реальность буквально создается в момент осознания. Но что, если механизм сломался? Что, если оператор заснул за пультом?
  Сон отличается от реальности только плотностью сигнала и временем пинга. Во сне задержка между мыслью и её материализацией минимальна. В реальности — буфер обмена переполнен материей, поэтому приходится ждать. Но суть одна: это галлюцинация. Просто одна коллективная и стабильная, а другая — приватная и хаотичная.

  Я затушил сигарету о подоконник. Пришло время очередной сессии в горизонтальном положении. Мозг, этот жадный продюсер моих ночных кошмаров, уже готовил сценарий. Он хотел драмы. Он хотел страха.
— Ну давай, — шепнул я в темноту. — Покажи, что ты там нарендерил.

Глава II

  Переход был бесшовным. Никаких загрузочных экранов. Просто мгновение назад я смотрел на дождь, а теперь стоял в коридоре, пропахшем дешевой краской и страхом. Институт. Классика. Мозг решил не изобретать велосипед и выкатил старый, проверенный хит: «Ты не сдал сессию».
  Стены пульсировали. Лица студентов проплывали мимо, размазанные, как на картинах Фрэнсиса Бэкона. Я чувствовал, как амигдала начинает накачивать кровь адреналином. Мой организм, послушная батарейка, начал вырабатывать чистую, дистиллированную панику.
— Вы не готовы, — проскрипел голос.
  Я обернулся. Преподаватель. Существо, сшитое из моих детских комплексов и авторитетных фигур. У него не было глаз, только очки, в которых отражалась бездна. На столе лежал билет. Текст на нем постоянно менялся, буквы перетекали друг в друга, как жидкие кристаллы.
— Ваш диплом аннулирован, — продолжал он, и его голос звучал как скрежет металла. — Вы никто. Вы ничего не добились. Будущее закрыто.
  Обычно в этот момент я начинал оправдываться. Я должен был потеть, заикаться, чувствовать, как пол уходит из-под ног. Мозг ожидал именно этого. Он, как вампир, уже подставил чашу под кран с моими эмоциями. Он предвкушал этот вкусный коктейль из стыда и безысходности. Трехмерное сознание добросовестно отрисовывало каждую деталь моего падения.
  Но сегодня что-то пошло не так.

  Возможно, дело было в той статье о квантовой запутанности, которую я читал перед сном. Или в том, что мне просто надоело быть жертвой собственного биокомпьютера.
  Я посмотрел на свои руки. Во сне руки всегда выглядят странно — пальцы могут менять длину, текстура кожи плывет. Я взглянул на «преподавателя».
— Слышь, — сказал я спокойно. — А какой сейчас год?
  Сценарий дрогнул. Мозг не ожидал диалога. Это было нарушение скрипта.
— Не дерзите! — рявкнул преподаватель, но в его голосе проскользнули помехи, как у испорченного радиоприемника.
— Нет, серьезно, — я подошел к столу. — Где мои родители? Почему в коридоре свет падает под углом, невозможным для этой широты? И почему у тебя, приятель, ухо перетекает в воротник пиджака?

Глава III

  Мозг напрягся. Я физически ощутил это напряжение — как гул высоковольтных проводов в голове. Он попытался усилить погружение. Стены сдвинулись, стало темнее. Звуки стали громче, давящими. Это была стандартная защитная реакция системы: напугать пользователя, чтобы он перестал задавать вопросы и вернулся к сюжету.
— Ты провалился! — орало существо за столом, увеличиваясь в размерах. Теперь это был гигантский монстр из бюрократии и чернил.
  Но я не чувствовал страха. Вместо этого пришел холодный, циничный смех. Я осознал природу спектакля.
— Какое убожество, — я рассмеялся ему в лицо. — Ты серьезно? Экзамен? В сотый раз? У тебя что, кризис жанра?
  Я подошел к стене и ударил по ней кулаком. Вместо боли я почувствовал, как рука прошла сквозь текстуру, словно сквозь густой туман.

— Это всё — дешевая декорация! — крикнул я в потолок, обращаясь напрямую к Архитектору, к своему Мозгу. — Ты пытаешься выдоить из меня кортизол, но я перекрываю кран. Слышишь? Ни капли больше!

  Пространство начало трещать. Реальность сна пошла пикселями. Лицо преподавателя рассыпалось на геометрические примитивы. Мозг вяло отмахивался, пытаясь подкинуть новые сюжетные твисты: «А вдруг ты голый?», «А вдруг у тебя выпадают зубы?».
— Скучно! — отрезал я. — Я вижу швы. Я вижу, как ты рендеришь это в реальном времени.
  И тут он сдался.
  Это было похоже на то, как если бы огромный, обиженный ребенок бросил игрушки в песочницу. Мозг, это его величество, автор и режиссер, вдруг понял, что актер вышел из роли и начал громить декорации. Я почувствовал его... обиду. Глубокую, почти человеческую обиду. Он старался, тратил глюкозу, строил нейронные связи, а я просто взял и обесценил его труд.
  Декорации рухнули. Тьма рассеялась. Я остался висеть в сияющей пустоте осознанности.
— Я победил, — пронеслось в сознании. — Я — Наблюдатель, который отказался наблюдать.

Глава IV

  Я открыл глаза. Потолок моей спальни был на месте. Шум дождя за окном стих.
  Но что-то изменилось. Фундаментально.
  Обычно после кошмара просыпаешься в холодном поту, с колотящимся сердцем, радуясь, что «это был всего лишь сон». Но сейчас я чувствовал триумф. Холодную, кристально чистую эйфорию. Мозг затих. Он сидел там, в глубинах черепа, насупившись, как побитая собака.

  Я встал и подошел к зеркалу. Из отражения на меня смотрел человек, который только что убил бога внутри себя.
  Если я смог взломать сон, только начав критически оценивать детали и отказавшись верить в навязанный сценарий... Что мешает мне сделать это сейчас и с реальностью?

  Посмотрите на это с точки зрения физики.
  Уравнение Шрёдингера  описывает эволюцию квантовой системы. До измерения (наблюдения) система находится во всех состояниях сразу. Реальность затвердевает только под взглядом Наблюдателя.
  Что такое «бодрствование»? Это просто сон с очень жесткими правилами. Сон, который мы видим коллективно от рождения до смерти. Мозг генерирует картинку комнаты, ощущение пола под ногами, звуки города. Он интерпретирует электрические сигналы от сенсоров и собирает их в удобный интерфейс пользователя.
  Мы не видим мир таким, какой он есть. Мы видим интерфейс. Иконку «Стул», иконку «Человек», иконку «Проблема».
  Моя победа над ночным кошмаром дала мне ключ. Скепсис — это инструмент взлома.
  Я посмотрел на свою руку в реальности.
— А это реально? — спросил я вслух.
  Не просто спросил. Я вложил в этот вопрос ту же интенцию, ту же яростную недоверчивость, что и во сне.

Глава V

  Мир за окном начал казаться подозрительно плоским.

  Звуки улицы — слишком цикличными.
  Вкус кофе — слишком... синтетическим…
  Я вышел на улицу. Город жил своей муравьиной жизнью. Люди спешили, машины гудели. Матрица работала на полную мощность. Но я уже видел баги. Я видел, как взгляд прохожего скользит мимо меня, не фокусируясь, потому что для его вселенной я — NPC, фоновый процесс, не требующий детальной прорисовки.
  Если сон — это симуляция без последствий, то жизнь — это симуляция с включенным режимом «перманентная смерть». Но движок-то один и тот же! Сознание.
  Теория: В реальности тоже можно стать «осознанным сновидцем».
  Что это дает? Абсолютную власть.
  Если ты искренне, на уровне квантовой веры, перестаешь принимать правила игры, игра начинает ломаться. Святые, мистики, сумасшедшие — они все нащупывали эту грань. Хождение по воде? Левитация? Это просто багоюз. Это использование уязвимостей в коде вселенной через предельную концентрацию воли.
  Я остановился посреди перекрестка. Вокруг ревели клаксоны.
— Это мой сон, — сказал я тихо. — Длинный, вязкий, детализированный сон длиной в 70-80 лет.
  Мозг попытался подкинуть страх: «Тебя сейчас собьют! Уйди с дороги!». Это была та же уловка, что и на экзамене. Та же попытка выдоить эмоцию.
— Нет, — ответил я ему. — Ты больше мной не управляешь.
  Я поднял руку и щелкнул пальцами.
  Не для того, чтобы остановить машины. А для того, чтобы остановить время внутри своего восприятия.

И мир дрогнул.

  Звук сирены растянулся в низкочастотный гул. Цвета стали инвертироваться. Асфальт под ногами превратился в сетку из полигонов. Я увидел изнанку. Я увидел пустоту между атомами. Я увидел, что материя — это просто сгущенная пустота, удерживаемая вместе моей верой в то, что она твердая.

Финал

  Осознание реальности как сна от рождения до смерти открывает двери не в рай, а в Режим Разработчика.
  В реальности можно не просто плыть по течению кармы. Можно переписывать код. Страдания, боль, неудачи — это просто скриптовые сцены, призванные удержать внимание зрителя (вашего Я). Как только вы понимаете, что боль — это просто сигнал Input_Pain_Level_10, вы можете открыть консоль и прописать god_mode = 1.
  Но концовка этой истории куда страшнее и величественнее.
  Стоя там, на замершем перекрестке, где птицы зависли в воздухе, а фотоны света застыли, как ледяные иглы, я понял главную шутку.
 
 Если я единственный Наблюдатель, создающий этот мир своим вниманием...
 
Если я могу проснуться во сне...

То что будет, если я проснусь от Жизни, не умирая?

Смерть — это принудительный выход из системы, System Shutdown.

Но просветление — это Alt+Tab.

  Я понял, что не хочу менять декорации. Я не хочу богатства, славы или полетов, как в дешевых осознанных снах. Я хочу видеть того, кто спит.

  Я закрыл глаза в реальности. Не для того, чтобы уснуть, а чтобы проснуться по-настоящему.
  Я начал удалять этот мир.
  Стирать улицу.
  Стирать свое тело.
  Стирать память о прошлом.
  Стирать саму концепцию времени.

  Мозг визжал в агонии, пытаясь удержать иллюзию существования Вселенной. Но я был неумолим. Я — холодный фаталист, и я иду до конца.

  И когда последний пиксель «реальности» погас, я не увидел тьму.
  Я открыл глаза.
  Настоящие глаза.

  Я лежал в капсуле, заполненной вязкой, сияющей жидкостью. Вокруг были мириады таких же капсул, уходящих в бесконечность. Мы все были подключены к одной гигантской сети, сплетенной из света и чистой математики.

  Ко мне склонилось существо, сотканное из геометрии, которую человеческий мозг не способен обработать. Оно улыбнулось (если это можно назвать улыбкой) и сказало голосом, звучащим сразу во всех измерениях:
— Поздравляю. Уровень «Земля-2025» пройден на сложности «Хардкор». Ты первый за эон, кто догадался использовать баг со скепсисом, чтобы выйти в лобби раньше времени. Готов к следующей симуляции? Или хочешь отдохнуть в вечности?
  Я посмотрел на свои настоящие руки — сгустки энергии, способные зажигать звезды.
— Запускай следующую, — ответил я. — Но в этот раз добавь побольше драконов. И убери экзамены. Они меня бесят…