Зимний Санкт-Петербург

Смотрящий ангел выйдет на дозор,
Когда укроет вьюга тихий город.
Над шпилем вспыхнет звёздный метеор,
Звук млечного пути в туннелях коридора.

Уснувших улиц пламенный пробор,
Разделит свет и тень на мостовые.
Снег засыпает площади и порт,
Скрывая и рубцы, и раны вековые.

Спят корабли, застывшие во льдах,
Им снятся рейды и просторы океана,
Солёный ветер в конопляных парусах,
И крики чаек в мареве из сизого тумана.

Не набережной и не камнем, не дворцом,
А мыслью, что застыла в белой стуже,
С морозным и незыблемым лицом,
Он отразится в мёрзлой луже.

Уснувший Петербург увидит нас —
Прохожих, тени, призраков летящих,
И каждую секунду, прожитый им час,
Хранит в молчаньи окон, вдаль глядящих.

Отважный ангел с ледяных высот,
И город стережёт и холит новую идею,
Он сквозь метель и время пронесёт
Знак стойкости — живую орхидею.

И в сказке, явь хрупка, как лёд,
История созвучна с будущим летящим,
Невы озябшая вода торопится вперёд,
Советовать каналам уходящим.

Молчат мосты, распахнутые в вечность,
Чугунные перила, узорчатая вязь,
Стиль Петербуржский — идентичность,—
С Невой перекликаться, не стыдясь.

Фонарный свет, мерцающий, усталый,
Рисует нимбы в кружеве снегов
Размытый оттиск запоздалый,—
Две акварели неразгадонных миров.

Один — реалистично-неподвижный,
Гранитный камень — памятник судьбе.
Другой — мистический и книжный,
Что Пётр Первый выдумал себе.

И город спящий как титаны мифа,
Под тяжестью песчаника, легенд.
И только ветер, будто струны скифа,
Перебирает арфы постамент.

Он шепчет небылицы северного края,
Про поселенья шведов, русского царя,
Мелодию метели повторяя,
Над куполом Исаакия паря.

И кажется, что в этой тишине,
Не эхо урбанизма, а душа застыла,
Чтоб на рассвете, в солнечном огне,
Воскреснуть вновь с невиданною силой.

Но до утра ещё так далеко...
И ангел свой не прекратит дозор.
И снег летит так мягко и легко,
Сплетая кружево в божественный узор.

2025 г.