10. Юность короля Даниила

10. ЮНОСТЬ КОРОЛЯ ДАНИИЛА. В то время как на севере уже вовсю дрались с иноземцами, на юге продолжали драться друг с другом, наводя иноземцев на Русь. Неистребимое галицкое боярство по-прежнему не желало подчиняться вдове Романа Великого и маленькому Даниилу, за спинами которых стоял венгерский король. И если с ребенком и женщиной «лучшие люди» легко управились бы и своими силами, то король Андрей им был явно не по зубам. Вот тогда в «лучших» головах и родилась идея пригласить на княжение в Галич двоюродного дядю юных Романовичей, Мстислава Ярославича Немого. Мстислав не задумываясь – а задуматься ему стоило - прибыл в город, после чего тут же началось «веселье». Сначала стало известно о приближении разгневанного короля Андрея с венгерскими полками. Немой, опять же не задумываясь, быстро покидал свои вещи в котомку, прихватил из галицкой казны кое-какую мелочь на дорожные расходы и, словно сырость в солнечный день, испарился бесследно. Однако Андрей в тот раз до цели не добрался. У него в тылу начался бунт венгерских баронов, стоивший жизни королеве Гертруде. Королю стало не до Галича, и он позволил боярам уговорить себя уступить трон Романа Великого одному из них. Королевская рать ушла на запад, Галич стал частью Венгерского королевства, а главный зачинщик беспорядков, боярин Владислав, занял должность королевского наместника.

Вдова Романа Великого и ее юные сыновья вновь оказались у разбитого корыта. В Венгрии ловить им было больше нечего, и они кинулись в Польшу. Лешко Белый, которому неожиданное расширение венгерской территории стоило нескольких бессонных ночей, принял семью своего бывшего союзника так, словно это была его собственная семья. Здоровенная толпа польских ратников, не медля ни минуты, отправилась к Галичу, смела со своего пути наспех собранные полки боярина Владислава и дружно полезла на городские стены. Этим все и закончилось - Галич ляхам не поддался. Король Андрей и герцог Ляшко, прекрасно понимая, что если так пойдет и дальше, то между ними может разгореться большая война, пошли на мировую и принялись тасовать русские города и князей, словно колоду карт. Все закончилось тем, что в Галиче сел сын Андрея, Коломан, боярина Владислава пересадили с княжеского трона на нары, а Даниил с братом отправились княжить во Владимир-Волынский.

В 1220 году Юго-Западная Русь, наконец-то, успокоилась. Правда, покой этот не мог быть слишком долгим, потому как, если двое пытаются поделить между собой то, что им никогда не принадлежало, оба в итоге будут считать себя обделенными. Первым на несправедливый дележ обиделся венгерский король. Он собрал полки и отбил у поляков Перемышль с Любачевым. Лешко, застигнутый врасплох, к драке оказался не готов, и ничего не смог предпринять в ответ. Герцогу оставалось только надеяться на то, что ему удастся отыскать где-нибудь союзника, да такого, чтобы не только другом назвался, но еще и помочь согласился бы. Именно в этот момент на беду и венграм и полякам в Южной Руси объявился закадычный друг господ новгородцев - безземельный, но очень авторитетный князь Мстислав Удалой. Мстислав довольно быстро нашел общий язык с поляками и Романовичами, заключил с ними союз и отправился в Киев набирать себе дружину. Войско Удалой собрал в считанные дни. Многие служилые люди почли за честь встать под знамена столь известного и уважаемого в народе князя. Галич Мстиславова дружина взяла и без помощи поляков и без помощи Романовичей. Коломан в слезах бежал к отцу, и вслед за ним в Венгрию начали прибывать Андреевы наместники, выставленные Удалым из днестровских городов. Даниил, успевший к этому времени жениться на дочери Мстислава, Анне, вновь въехал в Галич и был торжественно встречен горожанами, которым все эти пересаживания уже успели осточертеть.

Лешко, который во всем этом участия не принимал, решил все же вознаградить себя за союз с Романовичами тем, что отобрал у них Брест и ряд городков на Буге. Мстислав был склонен простить союзнику эту кражу, но юный Даниил, у которого уже начали, наконец, резаться собственные зубки, без ведома тестя собрал дружину и с необыкновенной легкостью выбил поляков из захваченных ими городов. Такой прыти от мальчишки не ожидал никто, включая и самого Мстислава Удалого. Лешко, до глубины души обиженный поведением союзников, разорвал с ними все отношения и возобновил союз с венгерским королем. Удалой, сам того не желая, оказался один на один с польско-венгерской коалицией.

В кои-то веки, на радость римскому папе поляки и венгры начали, наконец, действовать сообща. Ворвавшись на Русь, они разметали заслон воеводы Дмитрия, осадили Галич и кинулись на штурм. Мстислав Удалой ушел на Днестр собирать войско, а Даниил долго оборонял город, отбивая приступ за приступом, но потом, исполняя приказ тестя, собрал дружину в кулак, пробился сквозь кольцо осады и бежал на Волынь. Наступило тревожное затишье. Обе стороны понимали, что этим дело не закончится, и потому лихорадочно готовились к продолжению борьбы. Ляхи с венграми стягивали к Галичу дополнительные силы, тревожили Волынь набегами, Даниил с наемными литовцами, жмутами и латышами отвечал свирепыми вторжениями в Польшу, а Мтислав мотался по степям, договариваясь о союзе с кочевыми россиянами и половцами. Наконец на берегах Днепра собралось сильное русско-половецкое войско. Соседство с этой пестрой кампанией не могло не беспокоить польско-венгерское командование, и венгерский воевода Фильний, поручив оборону Галича королевичу Коломану, двинулся на юг. Перевес сил был на стороне католиков, и при первой же встрече с воинством Мстислава они сходу опрокинули полк Владимира Рюриковича Смоленского, двигавшийся в авангарде русских войск. Ляхи и венгры веселой гурьбой кинулись преследовать бегущего противника и не заметили, как сам Мстислав с отборной дружиной и половцами зашел к ним в тыл. Получив удар в спину, союзники смешались, сломали свой строй и стали легкой добычей для шустрых степных всадников. Половцы и «казаки» вырубили всех без жалости.

Когда Коломан и его советники, ждавшие триумфального возвращения своих войск, увидели у стен Галича шумную кампанию половецких язычников и русских «еретиков», им стало как-то очень нехорошо на душе. Чтобы на душе стало чуть полегче, из Галича было велено выгнать всех жителей, потому как рассчитывать на их лояльность венгерскому командованию не приходилось. Разумеется, рассерженные галичане в числе первых полезли на штурм собственного города, но приступ был венграми отбит. Тогда русские решили, что если нельзя перелезть через стены, нужно пролезть под ними. Когда русские мужики с топорами в руках через подкоп начали густыми толпами прибывать в город, Коломан, снял со стен остатки своих полков и, укрывшись под прочными сводами храма Божьей Матери, сел там насмерть посреди икон и ладана. Для русских людей во все самые смутные времена их храмы были последним прибежищем души и тела. Вот почему Церкви на Руси строились наподобие крепостей. Сидеть там Коломан мог до скончания веков, не без оснований рассчитывая на то, что русские ломать свой же храм не станут. Единственной проблемой было то, что из съестных припасов в храме было только церковное вино да свиной переплет священных книг. Венгров русские взяли измором. Коломана и его семью Мстислав заточил в Торченске, а его оголодавших людей раздал дружине и половцам.

Король Андрей не на шутку встревоженный судьбой сына, потребовал его немедленного освобождения, угрожая Галичу новой войной, на что Мстислав заявил, что ждет короля с войском, а исход битвы будет зависеть от воли Бога. Это заявление очень напугало галицких бояр, которым уже надоело считать свои убытки. Скрепя сердце Мстислав поддался на уговоры своих приближенных и отпустил Коломана к отцу. Мир в итоге был заключен.