Белая лисица и поздняя осень

     Перечисление.
     ...Ветер, подвывающий в трубах, как спрятавшийся от непогоды нахохленный голубь: "у-у-у... у-у-у... у-у-у..." Задумчивый звук, покачивающий пространство, как в люльке. Медленное время, оплаченное трудами.
     Человек останавливается и укрывается в нём, как за пологом тишины. Прозрачным, но непроницаемым.
     Тогда оно, это время, делается кораблём, плывущим по водам ночи. Но так неслышно, так тихо и плавно, что чувства остаются всецело погружёнными в тишину, ничем не извлекаемыми оттуда.
     Человек – хранитель тайны.
     Вс; это я думал, глядя в окно, а там шёл снег, редкий и робкий, хотя уже давно не первый. И всё же он был по-настоящему бел, как ему и подобает. Крапинами, редкими и частыми, как пробел, внезапная слепота между словами, дающая место восторгу, изумлению, перехвату дыхания, они летели, пересекая пространство. Я смотрел и то слеп от их белизны, то от темноты наступившей ночи.
     Мягкий и небольшой свет окна, да ещё фонаря над крыльцом выхватывал их из неё и снова отпускал, как вечный прибой то хватается за берег, за край одежды, то вновь отпускает. Отступает, чтобы вновь попытаться настичь, но уже навсегда. Вечное и непоколебимое, непостижное...
     Я знаю, ты там, на этих вечных путях, и даже тогда, когда не хватает солнца и ты словно растворена в нигде, потому что оно – твой дом. Но именно поэтому ты – и всегда, и всюду. Ведь солнце не отступает, просто есть вещи, и иногда большие, как сама земля, которые заслоняют его.
     Так я говорил ей, но не словами, и даже не мыслями, а просто единым сердечным знанием. Не имеющим определения чувством, проходящим сквозь всё.
     Я знаю, ты слышишь меня, и этого мне довольно. Хотя всё же хотелось бы, хоть иногда, видеть тебя. Перед глазами моими летящий снег, а я знаю, что ты белее его. Словно бы ты вне цвета, а лишь только – сам свет. И вместе в тебе есть всякий цвет, просто не смеющий выступить из общей гаммы сияния.
     Кажется, как давно я не видел тебя. Но когда ты приходишь, становится ясно, что ты была здесь всегда. Рядом, ближе, чем что угодно.
     Стекло передо мной вдруг запотело, в глазах стало влажно, как и на нём. Я прислонился лбом к его скрипнувшей прохладе. Потом поднял голову и протёр стекло.
     Она стояла и смотрела из темноты, из вьюги, светло одевающей бесконечное. И я мог различить её взгляд, хоть это было и далеко. Свет её стал как бы внутренним, но ещё более сильным. Он проходил до самого сердца, и ещё глубже, где уже нет границ.
     Белая лисица, освещённая солнцем.
     Чуткие уши, пушистый хвост.


     Ноябрь 2025.