германский принц

Нассау-Зиген, Карл-Генрих-Николай-Оттон, германский принц, но внук и сын француженки, родился 5-го января 1745 г. во Франции, в замке своей бабки Шарлотты Мольи де Нест, разведенной жены принца Эммануила-Игнатия Нассау. Так как рождение его отца Максимилиана-Вильгельма-Адольфа было скрыто матерью этого последнего от мужа, то законность и его рождения оспаривалась; но Максимилиану, женатому также на француженке, все-таки удалось выхлопотать своему сыну Карлу титул принца позднее, 3 июня 1756 г., признанный Парижским парламентом. В юности принц Карл служил во Французской армии, дослужился до чина лейтенанта, был затем капитаном драгун и участвовал в Семилетней войне в качестве адъютанта маршала Кастри. Затем он совершил в 1766–69 гг. с Бугенвилем кругосветное плавание на фрегате «La Boudeuse», и во время путешествия прославился как отважный искатель приключений, дуэлист и победитель женских сердец. Вернувшись из плавания, принц Нассау-Зиген опять поступил на французскую службу полковником, но продолжал вести жизнь авантюриста. Во время войны испанцев с англичанами, командуя артиллерией под Гибралтаром (1782 г.), он получил от испанского короля чин генерал-майора и звание гранда. После женитьбы в Спа на богатой польке, княгине Шарлотте Сапега, урожденной Горзской, он остепенился и занялся устройством имущественных дел жены, для чего приехал в Польшу; в то же время в Вене он начал процесс о возвращении ему его немецких владений. В Польше он был с почетом встречен королем Станиславом Понятовским и магнатами, которые поднесли ему права гражданства Речи Посполитой. Принцу удалось заинтересовать поляков своим проектом судоходства по Днестру с перспективой выгодного сбыта польских изделий и продуктов в портах Средиземного моря. Для осуществления этого проекта принцу Нассау было нужно содействие и покровительство Потемкина, устраивавшего Новороссийский край. В 1786 г. принц приехал в Россию и явился в Крым к Потемкину, мечтавшему о развитии торговли в южной России через порты Черного моря. Было что-то общее у германского принца-авантюриста, отчаянного храбреца, искателя приключений, с могущественным и «великолепным князем Тавриды», исполненным причуд и широких задач крупного ума; они быстро сделались друзьями, хотя Екатерина II и писала Потемкину: «Странно, как тебе князь Нассау понравился, тогда как повсюду имеет репутацию d'un cervean br;l;». Во время путешествия Императрицы в Крым, 7-го февраля 1787 г. в Киеве принц был представлен государыне и затем сопровождал ее в пути, а в начале 1788 г., во время 2-ой Турецкой войны, был принят в русскую морскую службу капитаном; 24-го февраля 1788 г. он прибыл в главную квартиру армии, а месяц спустя, 26 марта, с чином контр адмирала назначен командиром гребной флотилии на Днепровском лимане. «7-го и 17-го июня, командуя гребной флотилией из 28 судов, участвовал в сражении с турецким флотом, напавшим в числе 57 судов на Лиманскую эскадру и по отражении неприятеля принудил его отступить к Очакову. Июня 18, командуя флотилией из 50 судов, атаковал турецкий флот у Кинбурнской косы и одержал полную победу, причем неприятель потерял 6 кораблей, 2 фрегата, 1 бомбардирский корабль и 4 мелкие судна. Июня 24-го награжден орденом св. Георгия 2 степени; июля 1-го атаковал под Очаковом отряд турецких судов и уничтожил его, несмотря на огонь с крепости». Так говорится в формулярном списке. Принц подробно описывал свои успехи в интересных письмах к жене, с которой он мало жил вместе, но всегда вел оживленную переписку. Его отношения к жене, проникнутые почтительностью, отзывались отношениями старого рыцаря к даме сердца, а жена всегда гордилась успехами мужа и не была равнодушна к его славе. После боя 7-го июня, Нассау-Зиген писал жене: «нет большего удовольствия, как содействовать успеху сражения, но с русскими я часто буду иметь это удовольствие. Офицеры, солдаты, матросы – все сказались героями. Нет никого храбрее русского», а о самом принце Потемкин сообщал Екатерине: «Принц поступал как герой, и по справедливости сия победа ему принадлежит». О второй блестящей победе, 19-го июня, Потемкин писал императрице: «Матушка, будьте щедры к Нассау, сие дело его трудов и усердия. За сие нужно щедро его наградить имением и тем привязать навсегда. Сколько он сделал и сколько подвергался смерти!» Он получил, кроме Св. Георгия 2 ст., 3020 душ в Могилевской губ. Он одержал еще две победы над турками, получил золотую шпагу и разрешение (24 июня) «поднять флаг вице-адмиральский», после чего писал жене: «enfin, ma princesse, je suis content».

«С 1-го июля по 15-е августа», говорится в формуляре, «производил бомбардировку Очаковской крепости». Весной 1789 г. принц был произведен указом 6 мая в вице-адмиралы: «в рассуждение оказанного им усердия к службе Нашей и отличного мужества позволили Мы поднять флаг вице-адмиральский, вследствие чего помянутого принца Нассау-Зигена считать вице-адмиралом галерного флота Нашего со дня присвоения ему флага по тому чину». Принцу был поручен Балтийский гребной флот и заботы о приведении его в боевую готовность ввиду предполагавшейся войны со Швецией: несмотря на всю энергию, работа шла не успешно, так как Нассау-Зиген встречал мало содействия в самой Адмиралтейств-коллегии. 8-го июня флотилия вышла в море, но состояние ее было далеко не блестящим. Главнокомандующий, граф В. П. Мусин-Пушкин писал: «по свидании моем с принцем худую я надежду имею на нашу флотилию, да и он сам не очень смело берется показаться неприятелю». Тем не менее принц не падал духом: «у шведов будут, быть может, более опытные офицеры; но постараюсь доказать, что храбрость все превозмогает; мои люди действительно храбры и во всем помогают мне». Но зато адмирал Круз во всем ставил препоны и был сменен. «Августа 13 дня», говорится в формулярном списке, «имея свой флаг на галере «Хитрая», а лично находясь на яхте «Ласточка», одержал победу над Шведской гребной флотилией при Роченсальме, взяв у неприятеля 9 судов; за это сражение награжден орденом Св. Андрея Первозванного» и получил пожизненную пенсию в 3000 рублей. Кроме того, императрица, заботясь о здоровье принца, который не берег себя, послала ему два халата, как посылала Потемкину, чтобы здоровье его «не страдало от суровой погоды «. Воспользоваться победой, однако, не удалось, так как предложение принца высадить десантные войска в Швеции встретило непреодолимые препятствия вследствие инертности Мусина-Пушкина, которого императрица назвала «нерешимым мешком», но поделать ничего не могла. Кампания следующего, 1790 г., была неудачна для принца Карла: 28-го июня он «атаковал шведский флот, стоявший на Роченсальмском рейде, но потерпел сильное поражение, потеряв при этом 53 судна». Принц Нассау в отчаянии искал смерти в бою, но остался цел; императрица била огорчена, но старалась поднять дух храброго адмирала, слагая неудачу на «сильный ветер» и на «его храбрых моряков», которые бросились на неприятеля и зарвались. Принц мечтал отомстить шведам, но мир 3-го августа 1790 г. лишил его возможности привести это в исполнение. 16-го декабря принц был «произведен в адмиралы с назначением главным начальником над гребным флотом», причем Екатерина не одобряла его «отчаяние после поражения» и отозвалась так: «теперь принц совершенный военачальник», так как «приобрел осторожность», «но урок стоил мне дорогонько! Нассау хороший человек, но он окружает себя проходимцами, которым слишком много доверяет. Только я поддерживаю его и одобряю». В Петербургском обществе много вредила принцу Карлу его жена, жившая в это время в Петербурге (на Садовой, в доме Пажеского корпуса); ее неосторожные отзывы о сильных людях вызвали однажды Императрицу Екатерину на следующее замечание: «М-mе de Nassau est estraordinaire – partout o; elle va elle porte sa r;publique avec elle».

В 1791 г. принц уехал за границу и в Германии выхлопотал разрешение французским принцам и эмигрантам поселиться в Кобленце; в эту поездку, между прочим, он пригласил на русскую службу французского моряка, капитана маркиза де Траверсе, будущего морского министра.

11-го мая 1792 г. он был уволен в продолжительный заграничный отпуск, причем получил 20 тыс. рублей на расходы и гребной фрегат для поездки. Поселившись в Кобленце, он жил тут очень широко и, по отзыву Воронцова, «решил растратить в Кобленце все, что нажил в России; он носит русскую адмиральскую форму, его прислуга в дорогих ливреях, он много принимает». Разорению принца Н.–3. помогали французские принцы и эмигранты: он никому не отказывал, кормил, поил, и роздал все, что имел. «Я имел уже честь известить Ваше Императорское Величество», писал он императрице, «о ссуженных мне прусским королем 800000 ливров, при помощи которых французские принцы могли мобилизовать всех эмигрантов-дворян. Едва мы выступили, как уже в Трире почувствовалась нужда в провианте и фураже. Спасая принцев и французских дворян, я продал свои сервизы, бриллианты, даже золотые шпаги, которые Ваше Императорское Величество изволили некогда пожаловать мне. Только ради защиты короля решился я расстаться с этими дорогими для меня знаками Вашей милости, уверенный, что ваше Императорское Величество не осудите меня за это. Отдав принцам все капиталы, что я имел, и все, что можно было реализовать в деньги, я не оставил себе ничего». 7-го ноября 1793 г. принц вернулся в Россию и в конце года был послан к прусскому королю, высоко ценившему принца Карла, с секретным устным дипломатическим поручением касательно Польши. 30-го октября 1794 г. принц «по вторичному прошению уволен в отставку с полным содержанием» и затем поселился в Венеции, выжидая событий, которые могли бы показать, по его выражению, мог ли он еще «быть чем-нибудь в этом мире». Екатерина II была недовольна тем, что он покинул службу и в конце 1795 г. холодно приняла его в Петербурге; граф Ростопчин пишет: «Несколько дней назад прибыл принц Нассау. Он приехал хлопотать о землях, конфискованных у родственников его жены. Он был очень дурно принят. Ему дали понять, чтобы он не являлся на придворные обеды; Императрица недовольна им за то, что он оставил службу». Год спустя, принц Нассау опять приехал в Петербург, чтобы поклониться праху «великой женщины». После этого он прожил еще 12 лет; поселившись на юге России в своем имении Тынне, близ Немирова, он усердно занялся сельским хозяйством, устраивал свои имения в Крыму, Польше и Белоруссии. Жена его умерла незадолго до смерти мужа в Крыму, от крымской лихорадки. Сам он скончался в Тынне в 1808 г. и там же похоронен.

Принц Карл Нассау-Зиген, по словам современника, дюка де Левиз, «был высокого роста и хорошо сложен, но лицо его мало выразительно, его приемы холодны, манеры заурядны, его разговоры плоски; он имел много качеств, которые создают героя: предприимчивый характер, поразительную энергию и величайшее презрение к смерти; его таланты, впрочем, были столь же ничтожны, сколь велика была его неустрашимость». Другой современник, Бомбель, присланный в Петербург Людовиком XVI, писал: «принц Нассау благородно мыслит и честно поступает, трудно встретить человека, действующего всегда столь прямо и твердо. Он говорит, как думает, а думает он рыцарски благородно».

Московское Отделение Общего Архива Главного Штаба (Лефортовский Архив), связ. 1352; Общий Морской Список, т. IV, 429; Бильбасов, Исторические монографии, т. IV, 523–592; Сборник И. Истор. Общества, тт. I, IX, XXIII, XXVII и XLII; Архив кн. Воронцова, тт. VIII, XII, XIII, XVIII и XXVI; Записки Храповицкого; Записки Чичагова, «Отеч. Записки» 1825 г.; «Русские портреты XVIII и XIX ст.», т. II, изд. Вел. Князя Николая Михайловича; Головачев, «Действия рус. флота в войне со Шведами 1788–90 г.». Морской Сборник, 1871 г.; Брикнер, «Война России со Швецией 1788–1790 г.», СПб., 1869 г.; Шубинский, «Исторические очерки и рассказы», 2-е изд.; «Авантюристы XVIII столетия»); Всем. Труд 1870 г.; Biographies contemporaines ou dictionnaire historique des hommes vivants et des hommes morts depuis 1788 jusq;; nos jours». III (Paris, 1836); Larousse, «Grand Dictionnaire universel du XIX Si;cle», XI: «Военный Сборник» 1859 г., № 8.