Алгоритм бизнесмена

«Генерал без армии»: как мошенник построил свою империю на обломках войны

В послевоенной Европе, где разрушенные города едва начинали подниматься из пепла, а документы терялись чаще, чем люди — в таких условиях и расцвёл гений обмана. Николай Максимович Павленко не просто носил генеральскую форму — он воплощал её дух. Говорил с расстановкой, подписывал приказы с завидной регулярностью, появлялся на совещаниях в Министерстве вооружённых сил с папкой под мышкой — и никто не спрашивал документов дважды. Потому что в форме не сомневались.

Созданное им «Управление военного строительства» (УВС) официально не существовало — но его бригады копали, строили, грузили и вывозили. В Молдавии возводили шоссе, в Украине — железнодорожные разъезды, в Польше и Германии — «собирали трофейное оружие», то есть вывозили всё, что не прибито: станки, мебель, скот, даже церковные колокола. Всё — под прикрытием фальшивых приказов, подделанных печатей и убедительных удостоверений, выполненных на полиграфии, не уступавшей государственной.

Свидетельство очевидца — бывшего бухгалтера одного из трестов, сотрудничавшего с УВС :

;«Павленко прибыл в сопровождении трёх офицеров — один из них, молодой лейтенант, держал кожаный чемодан с документами. Всё было безупречно: печати свежие, но не подтёкшие, подписи — уверенные, бланки — на плотной бумаге с водяными знаками… Мы даже спросили: «А где приказ о создании УВС?» — Он улыбнулся и говорит: «Приказы Министерства обороны не публикуются в газетах. Хотите — пошлите запрос в Москву. Через месяц получите ответ». Мы не стали».

Дополнение из показаний начальника финансового отдела УВС, А.В. Семёнова:

;«Бланки мы печатали в подвале дома на Зубовском бульваре. Там же — штемпели. Печати делал бывший наборщик типографии им. Сталина, Фёдор Краснов. У него были оригинальные шрифты МО и МВД. Он говорил: «У меня два набора: один — для жизни, другой — для правды. Вы платите за правду. Значит — делаем, как надо»».

Именно так и работала его система: авторитет — это пауза перед ответом, уверенность — это отказ доказывать очевидное.

; Факты, достойные шпионского триллера

- УВС имело свой штат — до 150 человек, включая инженеров, бухгалтеров, водителей и даже «агентов госбезопасности» — бывших заключённых, переодетых в форму МГБ (по показаниям Семёнова и бывшего сотрудника УВС В.И. Дорофеева).
- В Госбанке и Промбанке УВС вели реальные расчётные счета, с которых ежемесячно списывались миллионы рублей на «военные нужды». Бухгалтеры банков отмечали: «Договоры оформлены строго по утверждённым формам. Единственное — в реестре подрядчиков Минобороны такого подразделения нет… Но, может, секретное?»

Цитата из стенограммы допроса бывшего сотрудника Промбанка, Е.Л. Зайцева:

;«Когда они пришли открывать счёт, у них было удостоверение на имя Павленко Н.М., с подписью заместителя министра вооружённых сил генерал-лейтенанта И.С. Ерёменко. Мы сняли копию — отправили запросом в Москву. Ответ пришёл через 19 дней: «Подпись поддельна, удостоверение не выдавалось». Но… за эти 19 дней они уже получили аванс — 750 тысяч рублей. И скрылись. Вопрос: а почему ответ так долго шёл?»

- В 1947 году Павленко организовал поставку 12 бульдозеров Д-24 — техника была списана с одного завода как «негодная», восстановлена его людьми — и вывезена в Германию под видом «восстановления инфраструктуры оккупационной зоны».

Из докладной записки начальника отдела спецтехники Минтрансстроя, Г.Н. Мартынова:

;«12 бульдозеров Д-24, числившиеся в акте списания завода №174 как «подлежат утилизации», были обнаружены в рабочем состоянии в районе Бреслау, Польша, летом 1950 г. Экипажи носили форму строительных частей МВС, но номера частей не совпадали с реестром. При попытке проверки один из водителей заявил: «Мы УВС. У нас особое подчинение. Вас не касается».

- В Польше его люди, выдавая себя за сотрудников трофейных бригад, вывезли 47 вагонов промышленного оборудования из бывшего немецкого завода в Легнице. Местные польские чиновники даже прислали благодарственное письмо «за оперативность в демонтаже».

Цитата из показаний бывшего «технического руководителя» УВС, инженера Л.П. Рябова:

;«В Легнице мы проработали 18 дней. Демонтировали цех токарных станков, прессов, электроподстанцию. Всё — по ГОСТам. Даже акты приёма-передачи составляли. Польский инженер, Хенрик Влодарчик, помогал — думал, это официальный советский трофейный отряд. Перед отъездом он вручил Павленко почетную грамоту от городского совета. Николай Максимович её повесил в кабинете. Говорил: «Правда — это то, что уважают другие. А уважение — в бумагах».

; Конец империи: как рухнула иллюзия

Разоблачение началось с мелочи: в 1951 году в Одессе один из его «инженеров», И.А. Кузнецов (бывший заключённый, освобождённый досрочно «по рекомендации УВС»), при распитии спиртного (закупленного на государственные деньги, конечно) похвастался:
;«Мы — не стройтрест, мы — почти разведка. Павленко лично докладывает Берии… ну, почти».

Фраза дошла до оперуполномоченного МГБ по Одесской области, капитана С.Г. Тимофеева. В рапорте он писал:

;«Гражданин Кузнецов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, указал на существование «секретного управления», подчиняющегося «непосредственно товарищу Берия». Упомянул фамилию Павленко как «начальника УВС». Личность Павленко в оперативных справочниках МГБ не значится».

Проверка обнаружила: ни в одном приказе МО СССР за 1942–1951 гг. упоминания УВС нет. Ни в одном штатном расписании — ни Павленко, ни его «заместителей». Ни в одном протоколе Военного совета.

Но самое страшное — деньги. Следствие установило, что за 10 лет ущерб составил 38 700 000 рублей — это эквивалент более чем 200 тонн золота по официальному курсу того времени, или около 1,5 % годового бюджета всех строек Минобороны в 1950-м.

Из заключения следователя П.С. Григорьева:

;«Павленко не просто обманывал — он воспроизводил систему. У него были: внутренние уставы, дисциплинарные взыскания, партийные собрания (хотя большинство «коммунистов» в УВС никогда не состояли в партии), даже газета «Строитель-фронтовик» (три номера, отпечатано по 500 экз.). Он создал параллельное государство, живущее по тем же ритуалам, но без идеологии — только ради наживы. Его люди знали: важнее не то, что ты сделал, а как ты оформил».

Из показаний личного шофёра Павленко, В.Ф. Беляева (25 марта 1952 г.):

;«Николай Максимович каждое утро читал „Правду“. Вырезал цитаты Сталина про дисциплину и труд. Вешал на доску объявлений. Говорил: „Если не верят — покажи, что ты цитируешь вождя. Тогда сомнения закончатся“. Однажды он подписал приказ „О повышении производительности труда“ — и вставил в него фразу из речи Сталина на XVIII съезде. Никто не проверил — но все поверили».

Арестовали Павленко в Москве — в квартире у Курского вокзала. На стене висел портрет Сталина, на столе — папка с проектом «Объекта №13» — строительства подземного склада под Киевом. Всё было в порядке. Только вот разрешения на него не существовало.

; Последнее слово

На суде Павленко не каялся. Он говорил чётко, без пафоса:

;«Я не воровал у государства. Я *исполнял* его функции — только быстрее, без бюрократии и без жалоб на нехватку цемента… Вы строили десять лет то, что мы делали за год. Мы не саботировали — мы *компенсировали* слабости системы. Пусть судят систему — вместе со мной».

Суд не стал вступать в философский спор. Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 14 февраля 1955 г. гласил:

;«Павленко Николай Максимович, 1898 г.р., осуждён по ст. 58-7, 58-10, 58-11, 147 УК РСФСР за контрреволюционную деятельность, создание антигосударственной организации, крупное хищение социалистической собственности и клевету на государственный строй. Приговор — высшая мера наказания».

Расстрел — 28 февраля 1955 года. Место захоронения неизвестно (по косвенным данным — спецобъект «Коммунарка»).

; Эпилог: легенда, которую никто не хотел рассекретить

Дело Павленко засекретили полностью. Копии приговора уничтожили в 1956 году по распоряжению Президиума Верховного Совета — «в целях предотвращения подрыва авторитета государственных органов». Даже в архивах МВД до сих пор значится: «Дело № 2581/52 — доступ ограничен до 2045 года».

Но истории о «генерале-призраке» ходили долго. В старых геодезических отрядах рассказывали: если ночью на пустой дороге в степи вдруг засверкают фары «Студебеккера», а из кабины выйдет человек в гимнастёрке с погонами без номера — это он проверяет, как идёт стройка…
Потому что в стране, где форма решала всё, главным признаком реальности была убеждённость в ней.

Цитата из мемуаров бывшего заместителя министра транспортного строительства СССР, В.И. Степанова:

;«Когда в 1952-м мне доложили о случае с „бульдозерами из Легницы“, я не поверил. Сказал: „Если такие люди существуют — значит, мы уже не государство, а театр. И самые талантливые актёры — не на сцене, а в подвалах с печатными станками“».

— А Павленко был убеждён больше всех.