Как в Еремино пьяниц не стало

- Здравствуйте! Ну как, обживаетесь? - робко, почти шепотом спросил Гриша, засунув голову в дверь медпункта.

- Привет, Гриш. - кивнул ему Володя в белом халате, отрываясь от ревизии переданного ему рабочего места. – Слушай, давай на "ты".
 
- Да я... - засмущался парень. - Как-то просто даже не знаю.

- Всё нормально. Ты заходи, чего я дверях стоишь? Слушай, я вчера печку в доме не смог затопить. Подсобишь? А то я к такому оборудованию не привыкший.

- Ой, да конечно, Владимир...

- Просто Володя.

- Володя, да без проблем! Хоть сейчас могу. - весело, совсем по-детски заулыбался Гриша.

- Вот спасибо! – обрадовался Володя.

- А ты мне тогда за это можешь дать гематоген?

- Нет! – твердо ответил Володя.

- Кончился? Эх, жалко. Сладкого что-то так захотелось, а в магазине ничего нет.

- Стоп. Гематоген? – переспросил Володя.

Володя по своему опыту жизни у бабушки в колхозе твердо знал, какая универсальная валюта используется в деревнях - спирт или самогон. Тем более этого добра - медицинского спирта - у него оказалось много. На удивление. Но разбазаривать он это сокровище не собирался. Тем более спаивать водителя. Поэтому заранее заготовил ответ – нет.

- Гематоген есть, без вопросов! Просто я, грешным делом, подумал, что ты у меня спирта попросишь.

- Не, я не употребляю. - замотал головой Гриша.

- Прямо совсем? - удивился Володя.

- Совсем. Только по праздникам чуть-чуть. А так ни-ни! В нас в Еремино вообще никто не пьёт.

- Правда что ли? - не поверил своим ушам Володя. - Везде пьют, а у вас нет?

- Чистая правда! Ни одного запойного. А все потому что черт может забрать.

- Какой черт? Ты же говорил, что в Еремино никаких чертей нет. - хитро прищурился Володя.

Вздохнув, Гриша таки признался:

- Ну, немножко есть.

- Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее!

- Было у нас в Еремино два случая...

***

Вечером в доме месяц как поженившихся Верки и Сереги Ваньковых разразился скандал.

- Да с тобой вообще невозможно разговаривать! - с криком выскочил на улицу молодой супруг. - Надоела ты мне! Я к дяде Паше!

- Ну и иди! - кричала ему в ответ молодая жена. - Иди давай к этому алкашу! Чтоб ты таким же стал! А я к маме ухожу! С тобой невозможно!

- Да дядя Паша самый счастливый человек на свете! Всё, не жди!

- Дурак!

Сунув оставшуюся со свадьбы бутылку самогона за пазуху пиджака, Серёга примой наводкой направился по заветному адресу всех заблудших душ и непонятых философ Еремино - в гости к дяде Паше. В двери его дома даже стучать не надо. С бутылкой гостю здесь всегда рады, и не важно, хорошим тебя человеком считают или плохим. Тут ты всегда свой.

За столом с бутылкой и сухарями на газетке сидели двое: плешивый старик в старой выцветшей тельняшке - дядя Паша, и заглянувший к нему на огонёк дядя Василич, кочегар. Серёга как раз оказался третьим.

- Да что эти бабы себе вообще позволяют? - возмущался Серёга, еле шевеля языком, когда содержимое бутылки уже почти подошло к самому дну.

- Согласен! - поддакнул Василич, доведенный почти до такой же кондиции. - Сами ничего не могут. Всё им сделай, всё им дай. И всё равно без конца что-то им должен. А они тебе что?

Дядя Паша, на правах самого опытного члена их тесного кружка, прямым текстом сказал "что" именно может дать женщина мужчине, но по его мнению, ценность сего сильно преувеличена.

Стопка за стопкой, вся злость на супругу вышла из Сереги за разговором, и тут же навалилась дикая усталость. Парень уснул лицом на столе, не обращая внимания на колючие крошки от сухарей, впившихся в щеку. Дядя Паша и Василич опрокинули по стакану за то, что ещё один человек прозрел и увидел во всей красе женский беспощадный гнёт и тотальное унижение мужского достоинства.

- Вы позволите?

В дверях появился какой-то человек. Высоченный, здоровенный. Он едва помещался в дверном проеме. Дядя Паша и Василич вопросительно переглянулись. Никто из них его не признал.

- А ты кто? - спросил дядя Паша.

Гость молча достал из-за пазухи прозрачную бутылку, полную почти до горлышка вожделенного напитка.

- Милости просим! - сладко улыбнулся уже изрядно набравшийся хозяин.

Гость оттащил спящего парня на диван.  Шаги его были гулкие, тяжёлые. Словно на ногах были чугунные подковы.

- Ну и грохочешь же ты своими копытами! – пошутил Василич.

- А что поделать? Копыта, они и есть копыта.  - пожал плечами гость, усаживаясь на место Сереги.

Никто не обратил внимания на его слова, приняв их за шутку. Они пили и смеялись. Смеялись и пили. Тут гость снял фуражку.

- А что это у тебя на голове? Рога что ли?  - спросил совсем осоловевший Василич.

- Рога, они и есть рога. – улыбнулся странный гость. – Понравились вы мне, мужики! Пошли, Паш, со мной. А ты, Василич, проводи нас пока. За тобой попозже зайду.

Серега проснулся с гудящей головой. Состояние его было такое, что до смерти, казалось, рукой подать. Но проснулся он не из-за этого. Его разбудил странный взвизгивающий смех. Серёга, пошатываясь, поплелся к мужикам в надежде на опохмел. Василич смеялся, глядя куда-то в пол бессмысленным взглядом. А дядя Паша сидел за столом с широко раскрытыми глазами. Бледный как смерть.
 
***

- Серёга тогда хотел было потрепать его за плечо, да вот только плечо его было ледяным. Мертвый сидел дядя Паша. В морге констатировали остановку сердца. А Василича в психушку забрали, там он и помер вскоре. Под окнами его палаты нашли те же огромные следы копыт, что и рядом с домом дяди Паши в день его смерти.

- А второй случай? - тут же спросил Володя, жаждущий продолжения.

- Слухи про этот случай по поселку быстро пошли. Но тут вскоре Дядя Леша Колчигин запоями баловаться начал. Зимой это было. Вот закончилась у него самогонка, и пошел он за добавкой. По пути обратно упал, бутылку чудом не разбил. Тут его кто-то высокий поднимает, ставит на ноги. Да легко так, как перышко. А дядя Леша то здоровый, больше ста килограмм весит. Тут тот, кто поднимал, сказал ему, мол, пошли вместе выпьем. Смотрит дядя Леша вниз. А там, где мужик топчется – следы копыт. Ну и понял все сразу дядя Леша. Со всего маху бутылку об дорогу хлобыстнул вдребезги, и наутек. Все, с тех пор ни капли в рот не берет. Правда, заикаться начал. Вот. Так с тех пор никто в Ерёмино больше не пьёт.