Где у бабушки нога

1

В городе стали пропадать экипажи скорой помощи, начиналась лёгкая паника. Пока ведомства передавали друг другу задачу, с уцелевшими врачами стали здороваться особенно тщательно, запоминать лица, имена и фамилии. Авторитет медиков резко пошатнулся в нужную им сторону.

У специалистов внутренних дел закипела работа. Никто не хотел ввязываться в эту мутную историю с исчезновениями. Слух прошёл – НЛО замешано, вроде видели раз восемнадцать, но глазам отказывались верить.

Полковник Гуськов только вылетел из кабинета генерала, убедился, что в коридоре нет лишних ушей, так и выдал матом, попутно одёргивал руки, которые норовили удалить с корнем последние волосы.

В служебном авто немного стал успокаиваться, ибо вопрос водителя произвёл в голове некое арифметическое действие:
– Отбиться не удалось?
– Вот почему нам, Петя? Нашли крайнего!
– А если у нас получится выявить и обезвредить?
– С кем?

Тут до Пети дошло. Действительно, на последнем собрании дебилов никто не блистал талантами, но цифры у всех – хоть на Доску почёта. Когда в одном зале собираются полицейские и милиционеры, добра не жди. Всякое выступление завершалось ожиданием, что следующий осмелится сказать правду.

Правда, одно выступление запомнилось: мент из четвёртого откровенно заявил о своём переходе на сторону бандитов: дескать, у них хоть что-то получается, кого казнят – баба с возу.  Но после этого случая четвёртое отделение подверглось масштабной проверке кадров, и не только с камер видеонаблюдения.


Прибыв на место, Гуськов, без лишних церемоний, вывалил на стол уже сложившийся по дороге План. Собрал подчинённых и сказал:

– Будем внедрятся. Кто может посоветовать, какой фильм нужно посмотреть всем отделом, чтобы обнаружить первый шаг в верном направлении?

Предложений оказалось с лихвой, но ни в одном сериале не было похожей ситуации. Актёры констатировали состояние лежачего, собирали чемодан и исчезали из кадра. В жизни экипажи скорой поступали по заданному алгоритму: «Смерть наступила…», и дальше шли разночтения, кто во что горазд.

Сам глагол «внедряться» моментально шокировал личный состав. Каждый подумал про детей, жену и тёщу, они же пойдут по миру, если получат посмертный орден или медаль за образцовое поведение на линии огня.

К сомнениям добавлялась чистая работа преступников: экипажи скорой помощи исчезали без следа, вместе с носимым имуществом. Был даже объявлен конкурс на самую сумасшедшую версию, без приза, и жюри, тщательно взвесив двенадцать… тысяч вариантов, никому не отдало предпочтения. Очень близок был к победе сержант Карась, но его порталы нельзя было предъявить суду… Так город и службы жили с надеждой, что всё само устаканится, и многие готовы были скинуться по рублю, чтобы забыть этот кошмар и запомнить имена студентов, самоотверженно подменивших старших товарищей.


2

Глагол «внедряться» службы предложили рассмотреть филологам и создателям современного словаря.  Глагол возымел некое действие на горожан, его старались не озвучивать, но если какой пьянчужка позволял себе, то подвергался осуждающим взглядам!

– Сосцали, да? Перевелись «шараповы», одни бездельники остались, – скулил Семён над разбитой чекушкой. И загремел на пятнадцать суток. На суде человек в мантии настаивал на признании, но Семён (фамилию уже никто не вспомнит, отменили их) яростно отрицал: я глагол «внедряться» сегодня первый раз в жизни произношу, при свидетелях, а на улице я бы не посмел… Одним словом, многим не нравилось необъявленное военное положение, его и объявлять не стоило, раз подразумевалось.  Но медики создали новый профсоюз уцелевших, кому повезло отдежурить и вернуться по домам.

Вот как подать ситуацию, когда ты вернулся невредимым, запер двери и торчишь у окна на кухне, следишь, как вдоль подъездов ходят скорые, как бы вызывая огонь на себя. А послезавтра тебе на дежурство, с вероятностью пятьдесят на пятьдесят.


3

Инструктаж экипажей перед заступлением превратился в магическое действо: раз милиция с полицией не берутся, давайте сами как-нибудь, пусть водитель страхует хоть с нижнего этажа… Выдали верёвки, водители страхуют, и преступники притаились. Мы чуть не услышали по радио: «Банда обезврежена, НЛО разобран по винтику, детали можно пощупать на выставке достижений».

Мы, рядовые обыватели, всячески сопереживали медикам, если нас не тревожили менты. Эти однотипные вопросы (где вы были четвёртого, восьмого и шестнадцатого…) выведут из себя любого: «Да мне легче сказать, где я был в тысяча восемьсот двенадцатом году!»


Как все, я торчал у кухонного окна и в бинокль отслеживал выгрузку экипажа у соседнего подъезда. Шёл дождь, водитель вцепился в конец верёвки, дал отмашку – я готов.

Экипаж пропал из виду, я включил секундомер. Наша жизнь превратилась в сплошное ожидание беды, когда в верёвку веришь «пятьдесят на пятьдесят». Когда медики валом пошли в водители, это никого не удивило. А вот к студентам отношение властей изменилось основательно. Тем, кто добровольно вступает в ряды экипажей, позволено ездить даром в городском транспорте.  Всё равно долго не протянут, – резвились городские слухи.

Мне, как примерному горожанину, менты выдали бинокль и секундомер, спортивный костюм и кроссовки для быстрой ходьбы, с переходом на бег трусцой. В любом случае, общество доверилось мне, как другим мужчинам – по одному, в каждом подъезде. Эдакий повальный дозор, с широким охватом действующих лиц, если однажды придётся кого-нибудь догонять. Но я не остановился на достигнутом, пришил чехол для ножа… Два чехла, вообще-то, для равномерного распределения веса, что в случае погони имеет решающее значение.

Вот вы поворачиваете ключ и смело выходите на лестницу! Потому что уверены: в подъезде есть тот, кому мы все доверяем, он позаботится, в случае крайней нужды. Возьмём меня, к примеру: да, я обеспечиваю соседям, гарантирую, что первым приду на помощь, если услышу крик. Могу и не услышать, но слух проверяю ежедневно, специальный человек ходит по подъездам и шумит. Я обязан моментально отреагировать, иначе бинокль и секундомер передадут кому-то другому. А кроссовки уже немного потеряли вид от постоянных дежурств, и костюм не первой свежести; мне неудобно возвращать поношенные вещи, вот в чём беда. И сумма выплаченных средств достигла отметки, когда мной заинтересовалась налоговая… Обещали повременить с решением, но мне нужны особые гарантии: вы так не рискуете, сидя за компьютерами, как я у окна.


4

Город подпольно вздохнул, мы вместе разменяли четвёртую неделю без происшествий. По Первому каналу крутили «Лебединое озеро», в домашних чатах проскочило секретное заседание: менты дружно рапортовали о проделанной работе. Очередные россыпи звёзд и повышений по службе, переходящие грамоты, медали и знамёна. И мы прекрасно понимали: ни в коем случае нельзя транслировать для бандитов. Или одного бандита, по одной из конкурсных версий.

Раз ОН затаился, то мы его недооценили. Здравствуй, бабушка! Наивные – мы почти похоронили, дали двадцать пять пожизненного, а эта сука замышляет. Кабы не начеку, то понедельник могли прохлопать. Экипаж привычно выгрузился, дежурные слова старшего. Водитель с верёвкой распахнул дверь подъезда, заглянул до третьего этажа – ЧИСТО!

Студентки гуськом за Ниной Ивановной, шокеры в правой, с левой чемоданы; замыкающая группу с парашютом… Его ввели на всякий случай, пусть будет.

– Если бабушка откроет сама, – Нина Ивановна заколдовала дверь жестом, известным лишь старшим экипажей, – авось пронесёт.

Первые подозрения возникли в прихожей. У зеркала громоздилась аппаратура с колонками, через свисты эфира прорывались ментовские разговоры. Внутренний приказ рекомендовал не потрошить водителей, пока не доведём операцию до финала. Горожане никак не могли переучиться, при виде регулировщика лезли в бумажник. Бумагой рассчитывались раньше, вот кто-то решил вернуть обычай и сунул взятку постовому. Тот вышел в эфир: ребята, сегодня угощаю я, сдаём дежурство – и я всех жду.

Студентки сделали вид, что они с другой планеты, вообще не в курсе, о чём речь. Нина Ивановна прикусила губу. Как почётный член системы, она могла обронить вопросик капитану, пригласить к генералу, – его лицо запомнил не только монитор хозяйки.

– На что жалуемся, бабушка?
– На всё сразу.
– Я вас понимаю, но другие ведь как-то живут. Даже те, кого похоронное не взяло на учёт. А теперь посмотрите на себя. Для вас трижды выкапывали могилу, но вы ни разу не явились. Люди старались, получали зарплату, но вы делаете вид, что вас не касается. Знаете, сколько в Пенсионном Фонде осталось наличных?
– Система обязана меня обслуживать, пока сама мне не надоест.
– Что ж вы сразу не сказали? Мы бы давно обеспечили нужные условия. Как вы ускользнули от последней переписи пенсионеров?
– Дверь не открыла.
– Твою мать, бабушка! Хочется ругаться.
– А ты не терпи, поругайся. Когда в Кении стали отстреливать старых слонов, стада стали погибать. Молодые не помнили пути за солью, а раз в год надо идти, как за пенсией.
– Давайте, бабушка, ближе к делу. Надо с чего-то начинать.
– Вот и скажи: где у бабушки нога?


Для экипажа вопрос не казался риторическим. Левая нога на месте, с ней полный порядок. А вот правая терялась, избегала взглядов, и было в этом случае что-то нездоровое. Крови нет, да и сама дверь открывала. Научная загадка для фотокорреспондентов.

– Давайте угадаю? В поликлинике! Вам там посоветовали… чтоб ноги вашей больше не… Согласна, коллеги перегнули, но вы! Вы же сделали по-своему! Сами ушли, а ногу оставили. Чтобы постоянно быть первой в очереди. Это не честно. Как будто другим нравится брать талончики со вторым и третьим номером.

– Ты мне ногу покажи, родная. Может, я и оставила в поликлинике… Не помню уже, а посмотри в ванной. Пятка чешется, а это бывает только в ванной.

Нина Ивановна отправилась на поиски. И пропала. Только голос звал – все ко мне.
Студентки и вошли, подчинились приказу: «Кто последний, дверь закрой».

Хозяйка выждала минут пять, открыла дверь в ванную. Сегодня портал снова работал. На линии где-то случилась поломка, операторы – молодцы.   

– Переходим ко второй части плана. – Бабушка не глядя включила оповещение. Первый раз, года три тому, она провела учение. Все чиновники признались, что слышат прекрасно, и тут же переспросили: а кто говорит, что вам нужно?

В тот раз она сказала – я перезвоню.

– Алло? – чиновники будто репетировали три года, в один голос откликнулись.
– Это снова я. Обещала перезвонить, вот, обещанного три года ждут.
– Чего вы добиваетесь, гражданка?

Бабушка ещё раз бросила взгляд на основной монитор. Управление города, как яйца в инкубаторе, были в ячейках и переглядывались между собой, кто-то успел поздороваться и пожать соседу руку.

– Так где у бабушки нога?


Это потом эксперты разберутся: фраза программировала на бездумное подчинение приказам.

– Город захвачен пришельцами. Организуйте эвакуацию населения в окрестные посёлки и леса, территория города полностью переходит в подчинение братьев по разуму. Огромная благодарность вашему президенту: он продаёт в розницу и оптом, и мы свой шанс не упустили. Сутки на выселение, с теми, кто намерен оказать сопротивление, разговор будет коротким. Время пошло!


5

Где-то через полгода в лесах бездомные навели порядок, подмели и сожгли городской мусор.  Но какие посёлки, какие сады в окрестностях! Но я вам не расскажу, сами езжайте и любуйтесь.
30. 11. 2025 г  15:11 мин