Майдан-психопатия или лунатизм по Сикорскому

Майдан-психопатия или лунатизм по Сикорскому

Заголовок: Майдан-психопатия или лунатизм по Сикорскому. Часть 1 Введение


Подзаголовки:
Лунатики или психопатия Майдана в пророчестве Сикорского-отца
Майдан-психопатия, лунатизм. Сикорский прав


Эпиграф
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
С. А. Есенин, Письмо к женщине


Введение
Буржуазная контрреволюция, начатая Горбачёвым и продолженная Ельциным, обрушилась на республики СССР подобно политическому цунами или извержению Везувия времён Римской империи. Дремавшие силы Эгрегора, или тайного коллективного подсознательного (в терминах Фрейда), вдруг поднялись на поверхность: в каждом этносе пробудились свои забытые инстинкты, свои обиды, свои тени.
Подобно стихии — цунами, урагану, лаве — эти силы «ОНО» разрушали всё подряд, не различая хорошее от плохого. Казалось, что из глубин преисподней прорвалось нечто первобытное.
Общество было охвачено состоянием, напоминающим массовую истерию: как на тонущем корабле или в охваченном огнём театре. Здесь уместны есенинские строки:
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Мне, автору этого эссе, довелось наблюдать эти процессы в Молдавии. И хотя территория республики невелика, а население сравнительно мало, спектр событий был полным: от национального самоопределения до проявлений того, что Сикорский-отец называл бы «коллективной психопатией несозревшего этноса».
Однако у молдавского общества была одна важная особенность: отсутствие глубинных, многослойных, исторически закреплённых взаимных этнических обид, подобных тем, что веками формировались на территории современной Украины. В Молдавии не существовало «галичанского корня» — подполья, эсэсовского наследия, традиции вооружённого национализма.
Да, местные радикалы попытались силой задушить Приднестровье и Гагаузию. Но, столкнувшись с отпором, быстро остыли. Румыния, имея богатый опыт румынизации, не стремилась подталкивать Молдавию к эскалации, будучи уверенной, что ассимиляцию проще проводить мирно.
Украина была иной.
На её территории имелся многовековой опыт насильственного вытеснения исламского кочевого населения — ногайцев и крымских татар. Здесь же, под покровительством гитлеровской Германии, было проведено почти поголовное уничтожение евреев. Последним препятствием на пути этнического «оформления» оставались русские — многочисленные, культурно устойчивые, исторически укоренённые.
И когда Запад открыто поддержал курс на «украинизацию», Галичина почувствовала шанс для этнического блицкрига. Майдан стал идеальной точкой сборки: внешние гарантии, финансовая подпитка, идеологический фундамент. Рывок казался лёгким и даже судьбоносным.


Подводя итог введения:
Почему Майдан стал возможен на Украине, но невозможен в Молдавии?
Что происходило бы с Молдовой, останься она украинской автономией?
Почему отец Сикорского оказался таким точным провидцем?
И почему его сын — создатель вертолёта — предпочёл покинуть Украину?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо не смотреть «лицом к лицу», как в эпиграфе, а отойти на историческую дистанцию — во времена Сикорского-отца, когда термин «коллективная психопатия» впервые был введён в русскую научную практику.


Выводы к введению:
Аномалии поведения несформированных или травмированных этнических общностей, где изначально рациональное превращается в иррациональное


В следующих разделах я обращусь к тем явлениям, которые ещё в конце XIX — начале XX века пытался классифицировать и осмысливать И. А. Сикорский: «психопатические эпидемии» Малёванцев, Инокентьевское движение, массовые религиозные аффекты и аномалии поведения несформированных или травмированных этнических общностей. Через эту призму станет возможным рассмотреть и процессы в Малороссии и Новороссии, где история многократных смен этносов, религий и культур создала особую «зону турбулентности». И именно эта линия — от Малёванцев через Новороссию к Малороссии и далее к Майдану — позволяет понять феномен современного «лунатизма толпы» как позднее, но закономерное проявление тех закономерностей, которые Сикорский-отец фиксировал ещё сто тридцать лет назад.