Баночка мёда

Ещё одна рубрика нарисовалась: "Посвящаю всем еврейским бабушкам..."

Цилечка и Манечка дружили столько лет, что уже не помнили, кто кому первая дала попробовать фирменный штрудель своей любимой бабушки. Каждое воскресенье они встречались на кухне у Мани, где всегда пахло корицей, терпением и слегка пережжённым сахаром. Даже не спрашивайте, почему пережжённым… Хотя нет, спросите, и я вам с удовольствием отвечу: Маня была из тех еврейских женщин, которые сразу делали несколько дел. Кстати, не всегда добрых, как это водится у настоящих еврейских женщин. Сами понимаете, святых среди здесь нет.
В то утро Цилечка вошла с маленьким пакетиком и выражением такой тайны на своём слегка морщинистом лице, Что Мане сразу показалось, будто в этом манюсеньком пакетике хранится Большой Секрет Вселенной!

- Манечка, сядь! - строго сказала она прямо с порога.
- Я уже сижу, - спокойно ответила Маня, не поднимая глаз от «бедного студента». «Бедный студент» - так назывался бабушкин пирог, который она делала «на скорую руку». Рецепт был абсолютно прост: кефир, яйца, сахар, мука, изюм и обязательно любое варенье, оставшееся с прошлого года. – Цилечка, солнце моё, но если ты хочешь, я могу встать, чтобы потом снова сесть. Что у тебя в пакетике?
Цилечка торжественно поставила на стол пакет и вынула из него маленькую баночку.
- Что это, сердце моё? – спросила Маня, чтобы сделать приятное подруге, хотя видела, что в баночке находится мёд.
- Это, майне либе, натуральный, настоящий мёд, из деревни! - Цилечка гордо расправила плечи.
Маня удивилась:
- А что, у нас на рынке мед ненастоящий?
- Азохн вей, Маня! Они тебе скажут, что ненастоящий, но ты его пробовала? Он как мой двоюродный брат Изя: сладкий на словах, но нутро довольно таки гнилое. Ты же знаешь его… Если есть два пути – короткий и спокойный, и длинный с приключениями, то Изя обязательно выберет тот, где обещали дешевле…
- Что так? Что опять случилось с твоим Изей? – спросила Маня, нюхая мёд.
- Вчера Этот а-поц-а-будёновец опять пошёл на романтическое свидание. Я ему говорю: Изя, в твоём возрасте уже таки знакомятся на похоронах.
- А он?
- Что он? Он пошёл и снова провал…
- Кто кому на сей раз не пришёлся по вкусу?
- Понимаешь, Манечка, это гелемтер-молодец имеет одну приличную пару обуви. При его-то приличной пенсии, как тебе это нравится? А ещё он имеет эту рыжую тварь, которая гадит прямо в комнате. Так на это раз он умудрился нассать прямо в Изину туфлю.
- И что? Пошёл, помыл, залил одеколоном и все дела.
- Он так и сделал. И долго проветривал на балконе. Пару раз совал мне под нос, как будто я – это Софа. Софу он встретил в картинной галерее.
- С каких пор, Циля, твой Изя стал ценителем искусства?
- Да никем он не стал. И вовсе он не на картины пошёл смотреть. Оно ему надо? Что касается этих туфель, то мне, вроде бы, и не пахло. На всякий случай он сбрызнул туфлю хвойным экстрактом для ванны. И уж чтобы наверняка перебить запах, смочил носовой платочек этим экстрактом и положил его в карман пиджака.
- И что? – спросила Маня, ставя в духовку «бедный студент».
- Поначалу всё шло как обычно: Изя подарил Софе красивую искусственную розу, потом повёл в кафе выпить чаю, а в кафе было жарко, и в самом разгаре их общения пошёл запах…
- Хвои?
- Если бы только хвои. Сначала хвои, потом не хвои. И Софа начала принюхиваться. А спросить ей было неудобно, чем и почему пахнет. Мало того, что у Софы была аллергия на хвою, так ещё и на котов… Короче, через десять минут Софа раздулась, как шар и стала задыхаться. Не понимая в чём дело, он вытащил из кармана носовой платок и, смочив его в воде, приложил к Софиному лбу…
- Гевалт! И что?
- Еле откачали… Вызвали скорую, отвезли в больницу и сказали, что у Софы случился анафилактический шок…
Маня взяла чайную ложку и попробовала мёд.
- Цилечка… - произнесла она медленно и задумчиво.
- Ну как?
- Это таки действительно деревня! Я чувствую поле. Я чувствую солнце. Я чувствую… трактор... И почему-то я чувствую навоз…
Цилечка обрадовалась:
- То есть, вкусно?
- Вкусно. Но трактор и навоз можно было и не добавлять…

Женщины ещё долго сидели на кухне, ели «Бедный студент» с мёдом, запивая его несладким чаем, обсуждали жизнь, здоровье, и, конечно же, соседей. Когда разговоры стихли, и чай был выпит, когда смех лёг в складочки морщинок, Маня и Цилечка сидели молча, слушая, как на кухне поскрипывают половицы. Им казалось, что эти половицы помнили всё, что происходило за годы в этой старой, но такой уютной кухне.

Баночка мёда стояла на столе почти пустая.
Цилечка вздохнула:
- Вот, смотри. Осталось ложки три, наверное. А ты говорила - обман...
Маня вдруг улыбнулась:
- Да какая разница, солнце моё, сколько осталось. Главное, что он был…

Цилечка кивнула. Они знали это обе.
Потому что баночка мёда - это ведь совсем не про еду!
Это про то, чтобы не прийти к подруге с пустыми руками,
про то, чтобы начать разговор словами: «Попробуй, я тебе хорошее принесла».
Это про то, чтобы подсластить жизнь, которая иногда становится терпкой, словно недоспелая айва.

А ещё про то, что у этих двух женщин давным-давно уехали дети: кто в столицу, кто за границу, кто «на новые стартапы».
Это про мужей, которые ушли раньше, чем надо.
И остались они вдвоём - две подруги, две души, две кухонные чашки, которые не бьются уже много лет просто потому, что их бережно хранят в таком же старом серванте…
Они заменили друг другу всё то, что жизнь забрала: шумный дом, утренние разговоры, семейные вечера.
И теперь каждая такая встреча для них - это праздник, незаметный для мира, но огромный для сердец двух немолодых женщин, подруг.
Маня взяла кусочек «бедного студента», намазала последнюю каплю мёда и протянула Цилечке.
- На, дорогая. Ты сегодня принесла, значит, тебе и заканчивать.
Циля взяла ножик и осторожно разделила оставшийся кусок пирога на две почти равные части…

Они улыбнулись друг другу, как улыбаются люди, которые знают, что самое важное в жизни - такие вот маленькие радости, совсем незаметные. И такие большие, что без них просто нельзя жить.

28.11.2025
Клайпеда, Литва