Нью-Йоркский всадник

В уникальном эмигрантском издании «Сборник статей по археологии и византиноведению, издаваемый Семинарием им. Н. П. Кондакова» (т. I, Прага, 1927  год) обращает на себя внимание статья историка-эмигранта, профессора Йельского университета М. И. Ростовцева (187О — 1952), «Бог-всадник на Юге России, в Индо-Скифии и в Китае».

«Ближайшую аналогию эрмитажной фигуре представляет бронзовая  позолоченная фигура всадника на фантастическом звере, которую  мне удалось видеть в коллекции С. Т. Loo в Нью-Йорке и которую  я здесь воспроизвожу (табл. XI; ныне в коллекции Mrs. John D. Rockefeller). Фигура (...) изображает усатого и бородатого простоволосого мужчину в кожаном кафтане и широких штанах, с  вышитыми  лампасами , в мягкой обуви. В обоих ушах — круглые серьги.» - пишет Ростовцев.

Но здесь напрашиваются и другие аналогии. Лампасы — элемент казачьего национального костюма. Не исключительно казачьего, но в основном. И кстати, подобно всаднику с иранского фаянсового блюда Х века (репродуцированного в венгерской книге «Europa szuletese»), у "нью-йоркского всадника" брюки с лампасами тоже одеты поверх  обуви... А что касается двух круглых серёг, то по казачьей традиции, их надевал последний оставшийся в живых мужчина в своём роду. 

«В правой руке фигура держит большой стакан, в левой — патеру. Изображена она либирующей. Глаза узкие, но не раскосые.» (Ростовцев)

Что, вообще-то, не редкость у казаков...

«Сидит верхом на фантастическом крылатом льве (две пары крыльев — на передних и на задних ногах). Грива льва стилизована: на груди она имеет форму пальметки, на сторонах форму двух стилизованных колец. Пасть открыта. Язык высунут. Фигурка полая. Верх головы (потерян) служил крышкой.» (Ростовцев)

А может быть "верх головы" изначально изображал папаху? 

«Тремя гвоздями фигура была прибита к какой-то плоской поверхности. Как видим, аналогия Эрмитажному всаднику почти полная. Художественный стиль, в котором сработана статуэтка определяется как костюмом всадника и типом его головы, так и характером фигуры фантастического льва. Не может быть сомнения, что фигура  человека необычайно близка фигурам индо-скифских и кушанских царей на их монетах. Но особенно характерна аналогия в трактовке фигуры льва на статуэтке и на скульптурных памятниках Гандарского стиля. Смотри, напр., фигуру льва из музея Лагоры <Лахора, в теперешнем Пакистане> с такой же стилизацией шерсти  на груди в виде пальметки, с такими же глазами и с тем же высунутым языком. Того же типа и две фигуры львов из того же музея, и фигура льва из музея в Лахнау. Эта стилизация льва так необычна, что во влиянии северно-индийского искусства на нашу статуэтку сомнения быть не может.» (Ростовцев)

Интересную композиционную параллель языческой "нью-йоркской" скульптуре можно обнаружить в грузинском искусстве VI-VII веков. На серебряном чеканном медальоне из Гелатского монастыря  изображён Святой Мамант (иначе - Мамай; казнённый в 275 году), который сидит верхом на покорном льве. В правой руке святитель держит четвероконечный крест. Прекрасная репродукция медальона имеется в книге Тамары Толбот Райс «Старое искусство Средней Азии» (чешское издание: Tamara Talbotova Riceova. Stare umeni St;edni Asie. — Praha, Odeon, 1973.)

«Фигура человека также находит себе аналогии в скульптурах Гандары. На одном фрагменте из Лагорского музея изображён Будда и  рядом с ним Кушанский царь или царь в кушанском костюме, которому слуга в "варварском" костюме подносит блюдо или, скорее, патеру с крышкой (царь правую руку положил на крышку сосуда).   В левой руке царь, как кажется, держит стакан. Все аналогии  ведут нас, т. о., в Кушанскую Индо-Скифию. И, тем не менее, наша статуэтка не индо-скифского дела, как статуэтка из Туя. Помимо того, что она найдена в Китае, ряд аналогий с китайскими датированными скульптурами, о которых я говорю в особой статье  (Monuments et Memoires Piot, 1927), позволяет с уверенностью  сказать, что она работы китайского мастера II или III века по Р. Хр.» (Ростовцев)

И теперь по поводу изображение всадника-казака на фаянсовом блюде (Иран, Х век).    Иранскими географами той эпохи составлен был монументальный труд «Гудуд-аль-Алэм» (982 год), в котором упомянуты Земля Касак в Приазовье, а также нация "бродники" на берегах Иловли и Медведицы. Слово БРОДНИК является славянским переводом тюркского этнонима КАЗАК.
 
Репродукция блюда взята из венгерской книги «Europa szuletese» (Mora Ferenc konyvkiado, Budapest, 198O).