Космос...

Сначала это была просто тарелка-Фрисби. Солнце отражалось в пластике так ярко, что казалось — вот она, инопланетная посланница, прилетевшая прямо на зелёную лужайку. Но собака ловко поймала её на лету.

Потом тень дирижабля накрыла побережье и людей — огромная, тихая, как дыхание неба. Чуть позже из лесных сумерек выплыла водонапорная башня неземных очертаний. И наконец, когда глаза и разум уже привыкли к обману, появилась та самая — настоящая, гладкая, серебристая, как капля ртути, решившая стать пулей.

В свои девять лет я смотрел на происходящее, не моргая. Я впервые увидел скорость, в которой нет страха и границ. Я почувствовал, как отрывается от кресла, а душа — уже летит рядом с ним, над одеялом облаков.

Всего лишь кинотеатр «Космос». Но для меня и других детей это и был Космос — по эмоциям, восторгу, по тому ощущению бесконечного, которое вдруг стало таким близким.

Когда собака на экране в прыжке хватала Фрисби, весь зал хохотал — звонко, хором, будто смех был одной волной. Когда космический корабль уходил в крутое пике или пересекал тросы подвесного моста — все затаив дыхание замирали.

В этом общем веселье, в блеск сотен глаз было что-то важное. Никто этого ещё не понимал, но уже чувствовал. как был частью своего поколения, как и оно было его.

Я вырос, но то мгновение осталось где-то внутри — серебряным кораблём, летящим над морем в закатном небе и ныряющим на океанское дно.

Иногда, проходя мимо знакомого кинотеатра, я поднимаю взгляд на вывеску «Космос» и вспоминал своё космическое путешествие, для которого не требовалась ракета, а только маленький смятый билет.