Два чудесных спасения

Фотографии: 1) На замковой горе. Лудза (Латвия). 2002. Фото Сергея Старшинова. 2) Бабушка Анна Панфиловна Алексеева (урождённая Румянцева. 1892 – 1971). 3) С дядей Николаем Матвеевичем Алексеевым (1925 – 1999) в городском парке. Лудза. 1990. Фото Яниса Мацкевича

    Мой дядя Николай Матвеевич, как написал поэт, «был самых честных правил». На автобазе, где он работал водителем самосвала, держался особняком. Чрезвычайно редко (и только после решительных уговоров!) соглашался поучаствовать после смены в дружеской пирушке. Не любил он также работать в городе, а всегда выпрашивал "угольные" рейсы «на район». Оттого среди коллег и прослыл чудаком. Но они не знали его главного на работе чудачества. Не могли его видеть! А я видел, потому что дядюшка не единожды брал меня с собою в рейсы – и малым дитём, и школьником, и взрослым.
     На обратном пути в город он заезжал в какой-нибудь укромный уголок – на берегу ли озера или в лесу. Выйдя из машины, расстилал телогрейку и, присев на неё, с полчаса (а то и дольше!) читал стихи Пушкина. (Для меня – вслух). Предполагаю, что это «чудачество» он совершал постоянно – для чего же тогда толстый том «Избранного» (1949) он хранил в бардачке кабины! После смерти дядюшки я его забрал себе. Время от времени «разламываю» эту с замасленной обложкой книгу, но прежде подношу её к носу, чтобы ощутить едва уловимый запах бензина. И, впивая «исторический» аромат, вспоминаю о многом. Например, о наших поездках в Лудзу (1).
     Когда бы я ни приехал в Резекне (2), мы всегда (в любое время года!) посещали этот чудный городок. Обязательно восходили на замковую гору. По традиции, дядюшка брал с собой четушку водки, чтобы «маленькую», как он её ласково называл, распить на замковой горе. Так было и в феврале 1971 года. Нас даже не остановил глубокий снег! Мы расположились под сводом проёма в стене и уж было приступили к «действу», как дядюшка вдруг решил сменить место. Возможно (уже не вспомню!), из-за холодного ветра, дующего с озера. И лишь только отошли на три шага, как свод с грохотом обрушился. Останься мы под ним, нас придавила бы огромная (с полтонны!) груда кирпичей. Это означало верную смерть! Оправившись от испуга, на сей раз мы выпили за наше чудесное спасение. Думаю, спасены мы были по молитве бабушки Анны Панфиловны. Она была великой молитвинницей!
     До школы я жил с дедушкой Матвеем Никитичем, бабушкой и дядей Колей в доме под стеною краснокирпичного костёла (3) в Резекне. Однажды я проснулся ночью от какого-то стука. Прислушался и увидел, что это бабушка бьёт (буквально!) поклоны. При этом она называла множество имён - за здравие и за упокой. Мне почему-то стало необычайно весело. Я радовался неизвестно чему, и это "взыграние" детской души запомнил (запало!)на всю жизнь.
     Второй раз я был спасён летом 1973-го. Приехав с приятелем Вилей и сестрою Леной в Лудзу, я из бахвальства перед ними взобрался на стену разрушенного замка. На самую её высокую точку. На финише пара камней выпала из-под ног, но я уже успел ухватиться за верх стены. Оседлав её, со страхом подумал: а смогу ли спуститься?! Спускаться пришлось… Не вертолёт же вызывать на помощь! Буквально влипая грудью в стену, начал спуск. Сколь ни осторожно нащупывал «опорные» камни и кирпичи, один (кажется, кирпич) всё же вывалился из стены. Хорошо – вторая нога стояла надёжно!
     Начинал я подъём, будучи по хмельком: мы отметили восхождение на замковую гору вином. Но уже на полпути к верху стены меня прошиб холодный пот, и хмель мгновенно улетучился. А когда спустился на землю, рубашку можно было выжимать! Мне было уже 25 лет, а повёл себя, как мальчишка. С высоты моей старости вижу безрассудного юнца, которого Господь уберёг. Смею предположить, что снова по молитве бабушки Анны Панфиловны (уже покойной): в раннем детстве она мне заменяла мать и меня, своего единственного внука, любила беззаветно. Упокой, Господи, её душу!

ПРИМЕЧАНИЯ
1) Городок в Латгалии (Юго-восточной части Латвии)
2) Городок в Латгалии (Юго-восточной части Латвии)
3) Кафедральный собор Святейшего Сердца Иисуса