Из дневниковых набросков

Одним вечером, когда солнце уже садилось за лесом, дверь её избы скрипнула. Мария, как обычно, сидела у окна, вышивая очередной узор на полотенце. Весенний воздух, ещё ласковый, но уже несущий предвкушение летнего тепла, врывался в комнату, принося с собой запахи влажной земли и первых распустившихся трав.

Скрип был знакомый, настойчивый, не такой, как у старых створок, что стонали под порывами ветра. Этот скрип был живой, будто кто-то неуверенно, но решительно пытался проскользнуть внутрь. Мария отложила пяльцы. Сердце ёкнуло, не от страха, а от чего-то другого, давно забытого.

За дверью стоял не сосед, не случайный путник. За дверью стоял он. Тот, кого она ждала, но кого боялась увидеть.

Его фигура была всё ещё статна, но годы, проведённые вдали, оставили на нём свой след. Тёмные волосы теперь тронула седина, а на лице залегли морщины, которые раньше казались ей лишь намёком на усталость. Но глаза… глаза были те же. Глубокие, цвета лесного ореха, они смотрели на неё с такой тоской, с таким немым вопросом, что у Марии перехватило дыхание.

- Иван, — прошептала она, и слово это прозвучало как забытая молитва.

Он не ответил. Лишь кивнул, будто подтверждая, что узнал её, несмотря на то, что и она к своим годам успела обрасти новыми морщинками, а в волосах появились тонкие серебристые нити.

Ты вернулся, — сказала она, и в её голосе звучало и удивление, и горечь, и едва уловимая надежда.

Иван сделал шаг вперёд, в тусклый свет избы. За ним тянулся шлейф запаха дороги, дыма и чего-то ещё, неуловимого, что раньше ассоциировалось у неё с приключениями и свободой.

- Я вернулся, — тихо повторил он, и в его голосе тоже была непривычная хрипотца. — Мария…

Он не знал, как продолжить. Что сказать после стольких лет молчания? Как объяснить, почему ушёл, оставив её одну, так и не договорив важнейших слов?

Мария подошла к нему. Не было ни упрёков, ни гневных вопросов. Была лишь усталость жизни, которую она прожила без него, и тихая печаль.

- Заходи, — сказала она, пропуская его в избу. — Солнце уже село. Становится прохладно.

Он вошёл. Скрип двери за его спиной был нежным, будто прощание с прошлым. На столе ещё дымился ужин, приготовленный для неё одной. Теперь же, в тусклом свете лампадки, это было начало новой, неведомой истории. Истории, которая началась с одного скрипа двери, когда солнце уже садилось за лесом.