Часть шестая. Наш сибирячный Сибиряк

Часть шестая. Наш сибирячный Сибиряк…


Изображение на иллюстрации сгенерировано нейросетью Алиса Al.
Эпизоды ремонта дома.


Что такое? Кто ко мне стучится?

Строчка из песни В. Леонтьева «Диалог». Вместо эпиграфа.



…В то лето мы с моей старшей дочерью заключили негласный женский союз по общему и совместному выживанию.

Я долго этого не понимала и сначала никак взять в голову не могла, какой смысл моей старшей дочери звонить мне

- Ты дома? - Затем подъезжать на такси, выгружать из багажника наёмного экипажа: Коробки, бидоны с ручками и банки с краской. Я помогала, конечно же, чтобы не задерживать таксиста, чтобы он не обижался, чтобы не начинал брать плату за излишний простой.



Но мысленно чесала в затылке, не понимая:

- Зачем? Зачем моя старшая дочь для меня это делает? - Смотрела на неприподъемные бидоны с краской, весом в пятнадцать и двадцать килограмм. На мой взгляд, я вполне справлялась с ремонтом собственного дома самостоятельно.

Старый дом, стоящий на земле, ежегодного подновления, ремонта и подкрашивания требует каждый год. На мой прижимистый и крестьянско - сельский взгляд, того количества краски, побелки и разной штукатурки, что навезла в несколько приемов моя старшая дочь, хватило бы, чтобы выкрасить половину города, если разводить всю масляную краску растворителем и уайт – спиритом, экономно, хорошенько всю краску с растворителями, промешивая. А дочь предполагала, что все эти бидоны и ведра с краской, на одно летнее окрашивание, в этом году, уйдут...

В тот год, в то лето, мы заключали негласный женский союз по дальнейшему нашему выживанию. И, как в хорошем женском романе, потом очень долго не могли расстаться друг с другом.



То я приезжала к ней, к своей дочери, на квартиру. Дочь на работе была. Но мне попадать в ее небольшую тесную квартирку, без нее и не требовалось.

Мой фронт работ лежал просторным фронтом, распростираясь широко во все стороны замусоренного и неухоженного, особенно, перед подъездом, двора.

Выплескивались лужи вонючей канализационной жидкости, выливались порциями из всех глубин канализационного колодца.

На какую непонятную пакость, по каким странным проектам, два люка канализационных колодца установили прямо перед дверями подъезда, мне было непонятно. И люк номер один, что расположен был ближе к двери подъезда и всем квартирам дома он тоже находился поближе, был более живой.

Тот люк чаще вздыхал. Он по часам дышал. Из его сильной груди, по часам, начиная с весны, выплескивались новые лужи помоев, полуперепревшей мочи, еще неотработанных фекалий.



И мутная, и вонючая, отливающая на солнце грязной зеленью лужа, разливалась, неделями, все шире и шире. Лужа превращалась в озеро, она колыхалась перед подъездом.

Жильцы и гости, остальные люди, проскальзывали в оставленную им лужей из нечистот, узенькую полусухую тропочку и, не задумываясь о гигиене, санитарии, антисанитарии происходящего, стремились до своего подъезда, до своей квартиры побыстрее добежать.



Я тоже не вмешивалась в их общий процесс коллективного и взаимного выживания. Кто я такая, чтобы мешать людям уютно и достойно жить?...



Но старшая дочь меня потихонечку приручала, потом принудила…



А, в общем - то, лужа зловония обнаглела, до крайности. И начала перехлестываться через свой собственный край, стала пробираться в палисадник, заползать под окна квартиры у моей дочери.



А, самое главное, небольшое озерцо из канализационных стоков начинало все посадки декоративных и красивых растений в палисаднике у дочери вымачивать. Розы, пионы и хризантемы, грязью своей заливая, стало озеро из отходов, хорошие цветы убивать!



Итак, мы начинали с дочерью встречаться. То я, все чаще, проводила время у нее, в просторном и замученном грязеразливами дворе.



Старалась справиться с разливом канализационных вод и фекалий. Ремонтников вызывать из ЖКУ было бесполезно.



Как объяснял нам всезнающий наш сосед, построили новый девятиэтажный дом, рядышком со старыми домами. И воткнули его канализацию в уже существующие, в уже действующие трубы канализационных стоков.

Естественно, что устаревшая, заслуженная, канализация ещё Советских времен, такую нагрузку не выдерживала. А новый дом стоял на пригорке, повыше. И добросовестно, и исправно топил всеми своими стоками, старенький дом, в котором и проживала моя старшая дочь.



Итак, мы начинали встречаться. То я пропадала всеми вечерами у дочери в ее дворе. Комплект инструментов у нас был только один. Комплект инструментов у нас собирался долго. Был удобным, даже для меня, по разным житейским поводам мужем моим собранный или купленный.



И после того, как я, наустававщись от разной работы во дворе и недалеко от квартиры моей дочери, собиралась домой, дочь отправлялась меня провожать.

Собирались сумки, паковались инструменты.



Женская логика к обычной мужской работе бывает мало приспособленная. Там, где мужчина берет сноровкой и умением, потому что эти качества, ему с раннего детства бывают нужны.



Женщине, как понимаю, приходится использовать разные приспособления или инструменты. И силы в руках у нее маловато.

Там, где муж мой, до болезни своей, гайку просто, приложивши усилие, пальцами своими, откручивал, мне приходилось, по той же гайке пару раз молотком простучать. А перед этим пару раз сбегать и с мужем посоветоваться:



- Что делать? Я и так, и эдак, нужную гайку правильным гаечным ключом кручу. А гаечка все никак не проворачивается, даже на сантиметр, застыла она, на своей резьбе, на месте.



Мужчина морщил свой умный лоб, думал усиленно, выдавал решение:

- Шарахни по ней молотком.

- По гайке? - Удивлялась я. - Но она же отвалится всей резьбой и гаечкой. И что же я тогда от чего отвинтить смогу?...



- Ничего не будет, - успокаивал меня Мужчина. И как всегда, бывал прав. Непостижимая мужская логика - шарахнуть по заржавелой гайке молотком, давала свои реальные плоды. Устрашенная молотком гайка, вдруг начинала отвинчиваться, в своей резьбе, постепенно и плавно проворачиваясь!



И так по каждому поводу! Непостижимая логика мужских хозяйственных дел!



Итак, мы собирались с дочерью долго. Паковали инструменты и сумки. Потом ехали домой ко мне. Там дочь пила наскоро кофе, потому что все дела делались после ее прихода с ее работы домой, потому что мы обе были усталые.

А потом уже я сама, отправлялась дочь на остановку маршрутных такси провожать.



Летние дни бывают долгими. А наши рабочие дни получались еще длиннее самых длинных летних дней.





Мы шли друг рядом с другом. А за нами тихо крались наши длинные, вечерние тени. И растворялись наши тени, постепенно, в голубом, вечернем сумраке, и использовались этим же сумраком до полной неразличимости.



И проявлялись под ногами, внезапно и резко, наши косые и длинные тени, как только мы вступали под свет невыносимо ярких и редких ночных, уличных, электрических, фонарей.

- Смотри, мам, котенок! - Маленький чернышок посмотрел на нас очень внимательно. Быть может, надеялся, что мы ему поесть чего - нибудь, очень вкусненького принесли!



Он жил здесь, маленький черный котенок, жил на улице. Рядом с бетонным забором стояли его необходимые принадлежности для выживания: Чашка с водой, две чашечки с едою.



- Мама, давай его к себе заберем! - Обратилась с требованием моя старшая дочь ко мне.

- Ум - Гум! - Понимала я. Забирать мелкого черного котенка мы будем вместе. У дочери моей квартирка тесная.



Значит, поселится этот котенок опять у меня. И все проблемы и хлопоты по уходу за новым чернышиком, опять на меня, обязательно, свалятся.

Я говорила уже Вам когда - нибудь, что дочь у меня - девочка ласковая? Ей очень жалко бывает всех выброшенных, поближе к зиме, погибать, на улицу, котов и маленьких котят.



Да, я и не против была, чтобы подобрали мы с дочерью, спасли от ужасов голодной и холодной жизни еще одного котеночка.



Мы просто не видим, не знаем даже, как много их, кошек - бездомников, погибает за всю холодную и долгую зиму. По осени увеличивается вал выброшенных на улицу котов, котят и кошек. Сидят они осенью на остановке, приходят на ступеньки магазинов, стараются подкормиться там. Не смеют в магазин попроситься, чтобы отогреться, хотя бы, там, в магазинном тепле.

С третьего - четвёртого раза коты, выброшенные из магазина, раз за разом, и достаточно жёстко, на улицу, обучаются понимать, что даже в тёплый магазин им заходить : "Низзя!"

А самые непонятливые, от дверей магазина, как и из своей кошачьей жизни, таинственным образом, исчезают!...



А потом приходит зима. И подбирает милосердно лишних и ненужных, котов и кошек.

Весной оживает и освежается весь город. Очищенный и избавленный от грязи, мусора, никому ненужных бродячих котов!



- Давай возьмем, - сказала я своей дочери. Лето скоро закончится. Наступит осень. За ней холодная и злая зима.



Дочь наклонилась к котёночку, сказала ему:

- Кис, кис! - Но, видимо, сделала это она слишком резко. Котеночек испугался, отпрыгнул. Он прыгнул вверх, зависая на миг в темном ночном воздухе тонким и черным крестиком. Кошачьим распятием из потихонечку погибающего от бездомной жизни кота...



Потом приземлился и кинулся со всех ног внутрь круглой дыры в бетонном заборе. И спасся, все - таки, убежал от нас.



Пожала плечами. Сказала самой себе и дочери, что лето долгое еще будет, продлится немного лето ещё. Котеночек дикий, к людям не привыкший. И, может быть, хорошо, что он здесь, хоть немного, но устроен. И пусть пока так поживет. Мы же не можем взять на себя ответственность абсолютно за всех бездомных котят и кошек в городе!



Тогда я еше не знала, как понимаю и знаю сейчас, что главное в жизни, это не поступок, а принятое решение о том, что этот поступок надо обязательно сделать.



Принятое решение, по каким - либо причинам оставшееся неисполненным, начинает преследовать и мучить долгое время потом. Тогда я еще не знала, что этот маленький котеночек, отпрыгнувший от нас и распластавшийся в воздухе черным тощеньким крестиком, будет преследовать меня в моих мыслях каждую ночь!...