психосоматика

немного промозглые и полусонные  твои ноябри:
умирание осени
неторопливые тихие мороси, призраки-парии-микроавтобусы
путают полосы
стёкла туманны, размыты, заплаканы, ослеплены
придорожными знаками,
может, в той жизни мы были собаками: нас  тоже купили,
влюбили и бросили
мы тоже лежим под крестами сосновыми, шагами нестойкими
пальцами тонкими
прикосновение к камню и подписи "помню.скорблю"
на керамике мокрой
теперь тебе пофиг на лень и незнание и покаяние это неловкое
но каяться без толку. только молчание.
всё остальное граничит с издёвками

я тоже должна была, к классу десятому,  а разве
живут с необъятными пятнами на дальних орбитах
бескрайнего космоса?
но пульс - синусоида - строго по Гоббсу,  - никак не закончится
утренний латте и кто-то за стенкою просит: не надо
и кто-то не лезет с пустыми расспросами
и розы-старухи врастают занозами в ладони,
зачем-то отчаянно сжатые
и чай горяченный с холодными ядами и вечность немного
остывшая в фокусе
случайного взгляда
такая вот психосоматика ада; я - сомма. я чувствую эту прохладу
и факт, что ты просто не вышел из комы, забылся, закрыл все замки и ограды
 депрессия - это конечно не ново. тебе там покойно как в кресле,
как дома
которого здесь тебе так не хватало
... теперь на погосте два холла и залы
и  голос простуженный в гипоталамусе: а помнишь, ты тоже
об этом мечтала?
я помню, конечно, тоннели с подвалами
я помню все стадии и терминалы и просьбу твою
про LM или Мальборо
а я не могла. кислородная камера, и разум, уже возвращённый
в сознание
ни страхов, ни фобий ни стонов, ни мании
прошу, обещай
да к чертям обещания
и трахеостома застряла в гортани и ты, ожидающий
смерть как призвание
в палате с химическим проблеском света
ты попросил лишь одну сигарету ...

туманное стылое позднее марево. у бога нет смерти.
у бога есть правила
и бьётся на трассе промокшее зарево
гора Моруа, Исаак на заклании
и вопль безнадёжный, надрывный, израненный
прости  моё чадо отца Авраама, да я сам собою уже обезглавленный,
да нам ли, убожествам, быти отцами, у бога, смотри,
бородёнка из ваты, и это безумие поднятой стали
и эта скулящая слабость отчаянья...

но там, где закончились  вера и знание,
и там, где закончилось даже дыхание
останется агнец, земля с небесами
и это последнее в жизни желание