Яга и Горыночь

Его дом, ветром дымным окутанный, не был обычным жилищем. Он приютился у самой Кудыкиной горы, где земля дышала жаром, а в воздухе витал аромат дыма. Прямо перед его дверями текла река — древняя, огненная, необыкновенно ягодная. Не смородиновый, но такой же тёмный и манящий, поток лавы струился, обжигая берега и создавая причудливые узоры. Здесь, на границе между мирами, обитал Горыныч — древний змей, в душе которого горел неугасимый огонь. Он пил лаву из ягодной реки, и каждый его вздох был словно дыхание подземного пламени.

Однажды, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багровые тона, к берегу реки подошла девушка. Её лицо было прекрасно, но взгляд полон решимости. Она пришла не просто так.

— Змей старый, в душе твоей огонь, 
Зверь мудрый, к тебе я на поклон. 
Чрез мост меня, Калинов, пропусти, 
Прошу тебя, Горыныч, помоги! — её голос звучал звонко, но с ноткой мольбы.

Змей, величественный и грозный, поднял головы, его чешуя отливала адским блеском. Он наблюдал за ней, не двигаясь, словно каменная статуя.

— Здравствуй, змей, я тебе низко кланяюсь, 
Я пришла через мост перейти. 
Только мост раскален лавой огненной — 
Помоги за него мне пройти!

Горыныч издал низкий, утробный звук, который мог быть как вопросом, так и предостережением.

— Я иду за любимым, что пал в бою, 
Чтобы дать ему живой воды. 
Он за родину пал в битве праведной, 
Я спасу его ради любви, — девушка, не дрогнув, произнесла свои слова, и в её глазах зажглась искра, сравниться с которой мог лишь огонь самого Змея.

— Ты охраняешь вход в подземный мир, 
В мир мёртвых не пускаешь ты живых. 
Чрез мост меня, Калинов, пропусти, 
Прошу тебя, Горыныч, помоги!

Горыныч медленно опустил одну из своих голов, его взгляд был полон древней печали.

— Живым за мост переходить нельзя, — пророкотал он. — По году с каждым шагом мост возьмёт, и красоту он в старость обернёт.

Девушка слушала, и её решимость не ослабела, а лишь закалилась. Она посмотрела на мост, раскалённый добела, на бурлящую под ним лаву, и в её сердце родилось решение.

— Готова, чтобы спасти, я красоту отдать. 
Пусть он живёт — готова я старухой стать. 
Ты лишь с моста отойди, я прошу тебя! 
Ждёт за мостом меня, любовь моя.

Её слова, произнесённые с абсолютной искренностью, пронзили душу Змея. Он видел в ней не просто смертную, а ту, чья любовь способна на самопожертвование. Заплакал Змей, и его слеза, раскалённая, как и лава под мостом, упала на раскалённые камни. Мост задрожал, словно от невидимого толчка. Ушёл Горыныч с своего поста, задрожала его древняя душа, отнявшая у природы часть её законов. На сердце змея легла тяжестью вина, и стало от этого его дыхание ещё более дымным.

А девушка, не медля, ступила на огненный мост. С каждым шагом её юность угасала, волосы становились седыми, кожа морщилась, но взгляд, полный решимости и любви, оставался прежним. Вскоре она достигла другой стороны, и в этот момент, когда она пересекла границу, молодая красавица превратилась в древнюю старуху. Но она не жалела. Она шла за своим любимым, и теперь её имя стало другим. Она стала Ягой.

И до сих пор, когда ветра треплют дымные покровы вокруг дома Горыныча, и ягодная река струится огненными потоками, слышится эхо тех слов, что когда-то спасли жизнь, но изменили судьбу:

— Змей старый, в душе твоей огонь, 
Зверь мудрый, к тебе я на поклон. 
Чрез мост меня, Калинов, пропусти, 
Прошу тебя, Горыныч, помоги!