Удар сзади. И второй от тех, кто должен защищать

«Удар сзади. И второй — от тех, кто должен защищать»
публицистический очерк / социально-публицистическая статья

     24 ноября 2025 года примерно в 7:45 утра я двигался по автомагистрали М4 «Дон» в сторону Краснодара. Перед пунктом взимания платы максимальная разрешённая скорость снижена до 30 км/ч, и я, как полагается по ПДД, заблаговременно включил поворотники, начал плавно перестраиваться в крайнюю правую полосу, пропустил КАМАЗ, затем белую легковушку и, убедившись, что следующая машина находится на безопасном расстоянии, продолжил манёвр.

     Однако буквально через секунды почувствовал сильный удар в правое заднее крыло и фару. Машину развернуло почти на 220 градусов, после чего я влетел левым задним крылом в припаркованный военный ЗИЛ. В салоне со мной ехали двое пассажиров — один спереди, другой сзади справа.

     Несмотря на сильное шоковое состояние, я первым делом вылез из машины, чтобы убедиться, что пассажиры в безопасности, что нет угрозы возгорания и что можно без промедления вызвать экстренные службы. Через номер 112 я самостоятельно вызвал и полицию, и Скорую помощь.

     Спустя некоторое время мне позвонил сотрудник полиции, уточнил место происшествия и попросил передать трубку второму участнику ДТП. Но тот заявил мне, что уже «вызвал свою полицию». Я сообщил это сотруднику на линии, и единственное, что услышал в ответ: «Ну и ждите его полицию».

     Когда на место прибыли сотрудники ДПС 3 взвода 1 роты ДОБ Госавтоинспекции Ростовской области, прошло не меньше тридцати минут, а возможно — и больше. Их поведение меня ошеломило куда сильнее, чем последствия аварии: они попросту игнорировали моё присутствие, хотя я являлся участником ДТП. Я ходил за ними, пытаясь объяснить, что произошло, показать направление удара, обратить внимание на следы торможения автомобиля ВАЗ-2109, который врезался в меня. В ответ услышал лишь фразу: «Да что нам этот тормозной путь».

     Вместо того чтобы осмотреть место происшествия, зафиксировать следы, измерить расстояния, составить схему, опросить меня, пассажиров, второго водителя или хотя бы подойти к моему пострадавшему, который в тот момент находился в карете Скорой помощи, инспекторы предпочли перекурить, а затем заявили, что нам всем нужно вызывать эвакуаторы и ехать на пост. После чего просто сели в машину и уехали, не выполнив ни одного пункта своих прямых обязанностей.

     В результате протоколы и схема ДТП были составлены не на месте, а на посту ГАИ, который расположен примерно в 30–40 километрах от аварии. Документы были созданы с грубейшими нарушениями и, естественно, не отражали реальной картины.

     Когда я попытался заявить о своём несогласии с тем, что меня назначают виновником ДТП, инспекторы резко повысили тон и, пользуясь моим эмоциональным состоянием после аварии, фактически вынудили меня подписать протокол. До сих пор я уверен, что именно моё замешательство и шок стали для них удобным моментом для давления.

     Все обстоятельства происходящего — от странного ответа «Ну и ждите его полицию» до демонстративного нежелания фиксировать реальную дорожную обстановку, от игнорирования меня и моих пассажиров до фактического давления при составлении протокола — указывают на то, что сотрудники ДПС могли действовать в интересах второго водителя. Особенно учитывая, что он прибыл на пост почти на сорок минут раньше меня и имел достаточно времени, чтобы «договориться».

     Поведение инспекторов, их равнодушие, отказ выполнять прямые обязанности, отсутствие фиксации следов и обстановки — всё это выглядит не как случайная халатность, а как сознательное и заинтересованное действие.

     Я пишу об этом не для того, чтобы добиться личной выгоды или избежать ответственности. Я хочу только одного — чтобы закон работал одинаково для всех, а сотрудники, которые обязаны обеспечивать безопасность и объективность, действительно выполняли свою работу. Я считаю, что действия прибывших инспекторов должны быть проверены руководством Госавтоинспекции, прокуратурой и соответствующими органами.

     На дороге каждый из нас может оказаться в подобной ситуации, и только честная работа тех, кто обязан защищать, может предотвратить трагедии и несправедливость.

     Эта история — не частный конфликт между мной и конкретными сотрудниками. Это симптом системной проблемы, где человеческая жизнь и закон оказываются второстепенными по сравнению с личными договорённостями и равнодушием.

     Я намерен довести этот случай до огласки, чтобы подобное отношение не стало нормой, а люди в форме чувствовали ответственность не только перед системой, но и перед теми, кого они обязаны защищать. Я готов повторить всё сказанное публично, официально и под запись, потому что единственное, что действительно важно в таких ситуациях, — правда.