Тень Страха. Глава 18

Я пыталась разозлиться, но терпела одно поражение за другим. Асмодей уже почти издевался, насмехался, пытался провоцировать, отпускать язвительные комментарии — все без толку. Я вроде бы начинала чувствовать глухое раздражение, обычно легко вспыхивающее до ярости или злости, но почему-то неумолимо теряла запал. Сперва списала все на усталость, ведь так и не рискнула пока вернуться в свою спальню, несмотря на все заверения друга, что меня там ничего не потревожит. Но от этой версии пришлось отказаться, поскольку обычно отсутствие сна и отдыха как раз и пробуждало во мне осатаневшую дрянь. Здесь было что-то иное. Может, у меня голова была забита кучей самых разный мыслей, вот и не сосредоточиться?

— Все, я пас, — помахал рукой демон, прерывая мои бесполезные попытки выйти из себя. — Больше не могу смотреть на это жалкое зрелище. Мы уже час бьемся, но ты витаешь где-то в облаках.

— Ас, прошло всего полчаса, — я попыталась укорить друга взглядом, но его подобные штучки мало трогали. — Пожалуйста, дай мне еще попробовать. Сам понимаешь, после тюрьмы…

— Если собираешься давить на жалость — даже не пытайся, — Асмодей с ухмылкой покачал головой. — Либо придерживайся версии, что с тобой все нормально, либо плачься. Третьего не дано. Вот эти манипуляции раненой бедосечки оставь своему соседу. Кстати, — демона словно озарило, — давай его привлечем?

— Мне нужна злость, а не отвращение, — наморщила я нос.

— Да ты перманентно зла по отношению к нему, — хмыкнул друг. — Что бы он не сделал — сразу рычишь.

— Никогда бы не подумала, что ты проникнешься к нему симпатией, — вздохнула с разочарованием, причем, вполне настоящим. — Еще немного и в друзья запишешь, вместо меня?

— Дело не в симпатии. В сочувствии. Угораздило же его связаться с мегерой.

Злость ласково помахала мне ручкой. Правда, стоило обрадоваться, что все получается, как родное чувство исчезло также внезапно, как появилось.

— Нет, на сегодня действительно все, — покачал головой Ас. — Тебя даже Гончий не выводит из себя, тут не с чем работать.

Внезапная мысль, промелькнувшая на задворках сознания, попыталась затеряться среди других, более масштабных, но я успела вцепиться в нее мертвой хваткой. Есть ведь не менее мощное чувство чем злость. Почему я никогда не пыталась использовать страх?

— Мне не нравится этот взгляд, — скрыть от друга мыслительный процесс было сложно. — Что ты задумала?

— Просто доверься, — отмахнулась я, снова становясь напротив демона. — Если и сейчас не выйдет, сворачиваемся.

Думать о собственных кошмарах мне никогда не нравилось. Достаточно того, что я знаю об их существовании и причинах, остальное — несущественные детали. По большей части, меня просто раздражало, что их было так много, и с годами лишь становилось больше. Когда я только обрела свой дар, наивно верила, что научусь с ним управляться, смогу избавиться от связывающих руки фобий. Каково же было разочарование, когда я поняла, что это не так. Единственное, с годами все же перестала бояться высоты, темноты. Боли. Смерти. Оказалось, что есть множество вещей куда хуже.

Я уцепилась за свой страх перед Вильгельмом и его планами в моем отношении. В конце концов, силой Пандорры я ведь пытаюсь во многом овладеть именно поэтому, не так ли? Дора — пока что единственный шанс взять над ним верх. Я дала волю всем самым темным и тревожным мыслям, планомерно доводя себя до неконтролируемого ужаса. Благо, что после чар в тюрьме это оказалось на так уж сложно. Вспомнила этот снисходительный тон, будто он уже все решил, а мое несогласие — просто маленькая помеха. Что он задумал? Почему уверен, что я вернусь? Для чего я ему в свите?

По взмокшим ладоням, которые пришлось вытереть о брюки, я поняла, что на верном пути.

Что, черт возьми, он имел в виду, когда сказал, что я стану послушной?

Пульс ускорился еще больше, ладони задрожали. Я ощутила, как к горлу подступает тошнота, попыталась выровнять дыхание, но никак не могла набрать в легкие достаточно воздуха.

Что он имел в виду? Что. Он. Имел. В. Виду. Неужели все же нашел способ через свои эксперименты лишить меня воли?

Я представила, всего на краткий миг, что это так. Позволила себе допустить видение, что снова выполняю его поручения, но теперь больше не задаю вопросов, не думаю. Не принимаю решений сама. Как тупая марионетка.

В этот раз сила Пандорры развернулась и выстрелила, как тугая стальная пружина. Я не успела опомниться, лишь вскрикнула от резкой боли, резанувшей пальцы из-за проступивших бронзовых когтей, а потом все словно заволокло кровавой пеленой, и меня утянуло в темноту.

Очнулась я внезапно, стоя на коленях. Передо мной с перекошенным от ужаса лицом застыл Асмодей, одной рукой удерживая щит перед собой. Судя по тому, как горела моя левая щека, и была занесена правая рука демона, он привел меня в чувство знатной пощечиной и готов был повторить ее при необходимости.

— Можно было и помягче, — я опешила от того, как хрипло прозвучал мой голос и как саднило горло. Будто орала, как резанная. Невольно потерев зудящую кожу на скуле тыльной стороной ладони, я хотела было спросить, что произошло, но заткнулась. Только сейчас я осознанно рассмотрела Аса.

Над головой друга мерцала призрачная черная корона, с острыми пиками зубцов, обвитыми бордовым пламенем. Чуть ниже из растрепанных волос виднелись небольшие багряные рога с плавным изгибом, устремленные вперед. Вся фигура Асмодея дымилась, словно он собирался загореться на месте. Или уже прогорел, если верить прожженным дырам на рубашке.

— Истинный облик? — недоверчиво прошептала, сама не понимая, зачем задаю вопрос о таких очевидных вещах. — Зачем?

— Оглянись по сторонам, — посоветовал демон. Корона и рога медленно исчезли.

Я послушно обвела комнату взглядом и закашлялась. То ли от шока, то ли от пепла, задумчиво падающего с потолка. В прошлый раз мы, точнее я, во время занятия оставила за собой широченную полосу праха. Теперь же так выглядела вся гостиная. Гобелен из шелка, неудобный диванчик, мебель у стен, шторы, потолочные балки — все обернулось тлеющим пеплом. Остались обугленные стены, потолок, небольшое кольцо уцелевшего пола вокруг нас. Ну как уцелевшего: доски прочертили глубокие свежие борозды, по пять с каждой стороны. Не было нужды прикладывать собственные руки к ним, чтобы понять откуда они взялись. Но я все равно на всякий случай убедилась, что расстояние между царапинами один в один сходится с расстоянием между моими пальцами.

— Ас, какого черта? — отдернув руку от покореженного пола, я уставилась на друга. — Что случилось?

— Краткая версия: ты слетела с резьбы, мне пришлось принять меры.

— Что сделала? — не поняла я Асмодея.

— Потеряла контроль, — уточнил демон. — Не знаю, Лина, на что именно ты разозлилась, но я даже не успел сообразить, что происходит, как Пандорра вырвалась на свободу. Причем на диво агрессивно. Мне не оставалось ничего другого, как принять истинный облик, все вокруг вспыхнуло, но ты обратила огонь в прах. Потом я привел тебя в чувство.

— Не злость, — помотала головой. Запоздалое опустошение от вырвавшейся магии отозвалось в теле дрожью только сейчас. — Я использовала страх.

— Который?

— Вильгельм. Все что с ним связано.

— Хм, — Асмодей не на шутку задумался. — А когда ты срывалась раньше, из-за чего это происходило?

— В такие моменты было как-то не до анализа, — скептически фыркнула, хотя и попыталась вспомнить. — Не знаю, Ас. Могу сказать только, все срывы так или иначе происходили в свите или были связаны с Вильгельмом. Разве что Рейс… Хотя, там перемкнуло опять же из-за того, что произошло в свите. Рейс меня всегда чем-то пугал.

— Я скажу странную вещь, но, похоже, Пандорра тебя защищает, — демон думал несколько минут, прежде чем огорошил меня этим заявлением. — Страх — естественная реакция на реальную угрозу, опасность. Чем больше он набирает обороты, тем меньше остается контроля действий.

— Ты мне будешь рассказывать про механизм страха? — я выгнула бровь, не скрывая сарказма. — Напомню, что это вообще-то мой дар.

— Вот именно. Поэтому должна понять, что такая версия не лишена логики. Твой страх доводит тебя до паники, и способность здраво мыслить, принимать какие-то решения просто исчезает. Пандорра, понимая, что ее хозяйка перестала соображать, решает оградить тебя от опасности, провоцирующей страх, своими силами.

— Говоришь так, будто Пандорра — не просто сила, заключенная во мне, а отдельная личность, — поежилась от мурашек, пробежавших по спине.

— Ну, мы ведь точно не знаем о ней ничего, — развел руками Асмодей. — Всякое возможно.

— Подожди, — я поняла, что меня смутило в стройной и понятной версии друга, — но злость тоже порой не дает думать, контролировать…

— Злость тебе более привычна, — не стал дослушивать друг. — Ты избегаешь собственных страхов, а вот с ней породнилась довольно охотно. Всегда проще справиться с тем, на что не закрываешь глаза.

— Получается, что мне и не нужно учится контролировать Пандорру? — скептицизм мой зашкаливал. — Поставь меня поближе к Вильгельму, дай испугаться — и все?

— С тобой рядом может не оказаться друга с волшебным пенделем, — отрезал демон, поднимаясь с корточек и за руку вздергивая меня с пола. — Хочешь рискнуть, не зная точно, сможешь ли вернуться потом в обычное состояние? Черта с два. Так что занятия мы продолжим. Просто попробую поискать немного дополнительной информации. А ты пока отоспись нормально, усталость не прибавляет сил. И давай-ка пока все же не будем трогать твои кошмары, будем работать со злостью.

Отрешенно покивав другу, я первой направилась к двери. Но на пороге остановилась и обернулась к нему.

— Что еще за «слетела с резьбы»? — мне почему-то не хотелось заканчивать это наше занятие на мрачной ноте.

— У Ричарда услышал, — пожал плечами Асмодей. — Сегодня вот к слову пришлось. Я, скажем так, пытаюсь учиться у молодежи новым штучкам.

— Не знала, что ты вообще как-то с ним пересекаешься, — удивилась я.

— Да он это как-то за общим завтраком бросил.

— По какому случаю?

— Сказал, что его наставница периодически слетает с резьбы, — насмешливо оскалился демон. — Я уточнил, что это значит. А парень-то не промах, ловит на лету, — подмигнул Ас.

Любопытство, конечно, не порок, но впредь не стоит ему поддаваться.

Я еще покажу мелкому засранцу, что такое действительно «слетела с резьбы».

Хлопнув дверью, оставила уничтоженную гостиную позади. Вообще-то, комнату было жаль, я планировала и сегодня тут спать. Теперь придется поискать что-то еще.

*****

Из сна меня вырвал резкий хлопок. Сперва мне показалось, что это снова какая-то часть очередного кошмара, но я никак не могла вспомнить, что именно снилось. Образы казались размытыми, чем больше я пыталась на них сосредоточиться, тем стремительнее они ускользали от внимания. Несколько мгновений я безуспешно лежала с закрытыми глазами, копаясь в памяти, потом сдалась. Видимо, сегодня такой день, когда мыслительный процесс дается с трудом, остается только смириться с этим.
 
Сев на библиотечной банкетке, заметила упавшую книгу. Видимо, я отключилась, пока читала, и разбудил меня именно грохот свалившегося на пол фолианта. Потянувшись за ним, я подцепила книгу за корешок и вдруг замерла, краем глаза заметив справа от себя мужские ноги. В кресле, прикрытый полумраком библиотеки, расположился Гончий. Подняв глаза, я заметила, что он неотрывно и внимательно следит за каждым моим движением.

— Какого черта?! — мгновенно выпрямилась и шлепнула книгу на банкетку рядом с собой, едва не придавив собственные пальцы. — Это еще что за извращения?

— Пальцем тебя не тронул, — невозмутимость мужчины поражала.

— Ты что, пялился на меня во сне? — все же Ас был прав, стоило привлечь этого типа к занятиям. Вот сейчас я была раздражена. И с каждой секундой злилась все больше.

— В мыслях не было, — Гончий чуть поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее и положив руки на подлокотники. — Просто шел мимо, услышал какое-то бормотание и решил проверить.

Твою мать, что я могла наговорить во сне?! Даже представить страшно. Знать бы еще, что именно я видела в тот момент. Может, не все так плохо?

— Кошмары одолели? — мгновенно уничтожил мою надежду мужчина. — Судя по тому, что ты говорила…

— Нормальные люди, заметив, что кому-то снится кошмар, будят! — я не дала ему договорить. Не знаю, хотелось ли знать, что он слышал. Конечно, да, наверное, все же хотела. Но лучше бы сама вспомнила свой бред, а не услышала его пересказ от этого типа.

— Я позвал тебя по имени. Ты не отреагировала.

— Мог бы приложить больше усилий, — упрямо тряхнула я головой.

— И рискнуть получить по морде? — насмешливо выгнул бровь Гончий. — Вот уж дудки. Тем более, что тут полно бумаги.

— Что с того?

— Я бы попытался тебя растолкать, ты бы попыталась съездить мне лицу, а дальше огонь, искра — и прощай библиотека, — с тяжким вздохом растолковал мужчина.

Звучит логично. И все же, неубедительно.

— Поэтому ты решил остаться и посмотреть? — я вложила в смешок как можно больше презрения и скрестила руки на груди.

— Надо было уйти? — натурально удивился гад. — Вдруг бы стало хуже?

— Не твоя печаль, — отрезала я. Мне не давала покоя мысль, что именно он мог узнать. Господи, как же ненавижу подобную неизвестность. Хоть бы он все же проболтался, что услышал. Потому что спрашивать не хотелось.

— Справедливо. Если честно, то да, я остался не помощи ради, — мужчина чуть подался вперед и уставился мне в глаза. — Скорее было любопытно, смогу ли я обнаружить что-то занятное. Ты же все мои попытки поговорить воспринимаешь в штыки.

— Как успехи? — попыталась скрыть дрогнувший голос. Кажется, вышло не очень.
На краткий миг мне показалось, что он ответит.

— Ничего особенного, — пожал плечами мужчина.

Я не поверила ни единому слову. Но переспрашивать и настаивать на правде не собиралась.

Вскочив на ноги, направилась к выходу. Похоже, стоит все же вернуться в свою спальню. Туда хоть никто кроме меня и Асмодея не может войти просто так.

— Почему ты так боишься оставаться со мной наедине? — вопрос настиг на самом пороге библиотеки, невольно остановив.

— Кто сказал, что боюсь? — я не стала оборачиваться. — Скорее, мне неприятно.

— Почему тебе так неприятно оставаться со мной наедине? — ровный голос мужчины прозвучал чуть ближе.

Бросив косой взгляд через плечо, я поняла, что он идет следом. И вместо того, чтобы хотя бы сделать вид, что мне плевать, пошла дальше, чтобы увеличить расстояние между нами. Как дура, ей-богу. Осталось разве что на бег перейти.

— Лина, я не люблю, когда мои вопросы остаются без ответа, — в словах Гончего мне почудилась мягкая, но непреклонная угроза. В коридоре он поравнялся со мной без видимых усилий. — Так в чем дело?

К собственному недоумению, я никак не могла подобрать слов. На ум не приходило ни одной удачной или хотя бы уместной в данной ситуации фразы. Мы уже практически дошли до моей комнаты, а я продолжала молчать.

— Не рассчитывай, что сможешь спрятаться от ответа в своей спальне, — мужчина почти безошибочно угадал, о чем я позорно подумывала. — Останешься без двери, но я все равно получу то, что мне нужно.

— Я не могу тебя понять, — с досадой развернулась к нему. Выбора как-то не осталось, пришлось выбрать правду. По крайней мере, ее часть, довольно безопасную. — Не могу понять твое отношение к алатам. Это раздражает.

— Неожиданно, — усмехнулся Гончий. — В чем именно загвоздка?

Мне отчего-то отчаянно не нравилось все происходящее. Надо бы сворачивать этот дурдом.

— Тебе правда совсем плевать? — сорвалось с языка раньше, чем здравый смысл дал прислушаться к интуиции. — Ты убил двоих себе подобных — и ничего?

— А что не так? — мужчина, похоже, верно расценил, кого я имею в виду, но не понимал причин моего вопроса. — Это были не первые мои алаты. Насколько мне известно, о тебе можно сказать то же самое. Я спасал твою задницу, а ты недовольна?

— Моя задница, как и все прочее, оказалась там исключительно из-за тебя. Вопрос был в другом.

— Да, мне по боку.

— Совсем? — теперь уже было глупо прекращать этот разговор на полпути.

— Можно подумать, ты над всеми уничтоженными твоей рукой рыдала от угрызений совести, — хмыкнул Гончий. Мне даже показалось на краткий миг, что по его лицу промелькнула тень раздражения. — Давай-ка кое-то что проясним. Я увидел двух мудаков, явно ощутивших превосходство над женщиной, лишенной возможности защищаться. И избавился от них, — развел руками мужчина. — Минус два урода. Извини, что не считаю их достойными моральный терзаний.

— Как же справедливость, кодекс Гончих? — чем больше я слышала, тем меньше могла уложить этого типа в своей голове в какие-то понятные рамки.

— Когда в следующий раз окажемся в опасной ситуации, напомни мне его перечитать. Только в отношении свиты Вильгельма я кодекс все равно использовать не собираюсь. Не заслужили.

— А как же твой друг?

— Исключение. Ему я обязан жизнью. Прочие — под одну гребенку.

— Если никто из свиты Вильгельма не заслуживает твоего снисхождения, так какого черта был этот цирк? — я действительно не понимала. — Когда я озвучила условие о своей смерти, зачем ты пытался переубедить? Почему делал вид, что тебе это не нравится? Я же из свиты Вильгельма. Да, ушла, но все еще худшая из них. Я создала эту свиту.

— Мне нужна твоя помощь, чтобы вытащить моего друга. Я подумал, что будет не очень хорошо сразу согласиться на твое условие. В конце концов, нам стоило наладить хотя бы подобие доверия, чтобы провернуть спасательную операцию. Ты бы доверилась тому, кто с ходу согласился убить тебя, не спрашивая причин такой просьбы?

Я хотела услышать правду — и получила ее. Не то, чтобы ожидала чего-то радикального другого, напротив, была уверена, что дело в корыстном интересе. Просто… Не знаю, словно холодок по спине пробежал. Выходит, если перестану быть полезной, не факт, что его будет волновать мое нежелание вернуться к Вильгельму? Под одну гребенку, так он сказал.

Гончий мое оторопелое выражение лица расценил как-то иначе. Как оказалось, в корне неверно.

— Прости, если разочаровал, — пожал он плечами. Потом изобразил виноватую улыбку. — Может, было бы приятнее услышать, что ты зацепила, поэтому не хотел убивать. Но ты совершенно не в моем вкусе.

Я окончательно утратила дар речи. Не потому, что расстроилась подобному заявлению. Как, черт возьми, ему это вообще в башку дурную пришло?!

— Ужас, — не сразу, но все же отмерла я, картинно прижала руку к сердцу. — Разочарована до глубины души. Просто интересно, и кто же в твоем? Вот чисто ради того, чтобы даже случайно не попасть в типаж.

— Можешь не переживать. Мне нравятся мягкие, добрые, нежные и очаровательные, — ухмыльнулся Гончий. — Те, кто не устраивает с мужчиной соревнование «чьи яйца звонче», — он пробежался по мне взглядом, задержал его на груди и прежде, чем я успела одернуть нахала, выдал: — Да и объем в нужном месте я предпочитаю побольше.

От возмущения я закашлялась, забыв, что хотела сказать.

— Какая радость, что твоим яйцам ничего не угрожает с моей стороны, — процедила сквозь зубы и резко развернулась на каблуках к своей спальне. Жаль, что на ногу этому любителю стенобитных орудий вместо груди наступить не получилось.

Дверь я захлопнула так резко, что она едва не наподдала мне ягодицам, отскочив от косяка. А за ней послышался короткий смешок.

— Чтоб ты споткнулся и башку себе расшиб, скотина, — прошипела я, почувствовав как гнев окрасил щеки алым.

Этот мерзавец фактически заявил, что я мужик в юбке. Да, не прямым текстом, но намек, как по мне, был весьма прозрачен. Не то, чтобы я впервые слышала что-то подобное, Ас вообще это повторял с завидной регулярностью, но так, чисто смеха ради. Демон, в отличие от Гончего, не пытался тем самым ткнуть меня носом в недостаток.

Я закрыла глаза и медленно выдохнула. Нет, не буду об этом думать. Глупо обижаться на убогих. Он хотел задеть — и попал. Молодец, Гончий, браво. Нужно просто принять тот факт, что гаденышу удалось вывести меня из равновесия, смириться с тем, что я не смогла достойно ответить, и забыть. Сделать вид, что этого разговора вообще не было. Такое мне ведь вполне по силам.

Открыв глаза, я невольно поймала собственное отражение в зеркале. Щеки все еще горели. Мне даже показалось, что от злости у меня волосы дыбом встали. Вот сейчас бы Асмодея сюда, наши…

Поймав себя на том, что уставилась на собственное декольте, я забыла, о чем думала.

Побольше объем в нужном месте?!

Сукин ты сын невоспитанный! Да за четыре с лишним столетия я ни разу не слышала подобной претензии к своей груди.

— Ну уж нет. Ни за что, — мрачно усмехнулась сама себе.

Если Гончий думает, что может оставить за собой последнее слово — он плохо знает ведьм. Алат тоже, если на то пошло. Самое время исправить это досадное упущение.

Я прошлась по комнате, уперев руки в талию. Надо проучить мерзавца. Только как? Я не могу использовать против него магию, ударить его. Даже не могу кого-то для этого подослать, иначе из-за защиты Асмодея получу зеркальную ответочку. Но я жажду сделать так, чтобы этот гад хотя бы на минуту оказался настолько же выбитым из колеи, насколько выбил меня.

Идея появилась почти случайно. Невыносимо простая, невыразимо легкая в исполнении. Настолько тупая, сумасбродная и теоретически безопасная для Гончего, что я не удержалась от сладкой предвкушающей улыбки.

*****

Я закрыл за собой дверь и еще пару секунд опирался о косяк, позволив дурацкую улыбку. Ведьма определенно вышла из себя. Признаться, даже не ожидал такого. Нет, подраконить крылатую я пытался вполне осознанно, просто не предполагал, что получится так легко. Даже несмотря на ту чушь, что я нес.

— «Чьи яйца звонче», — пробормотал себе под нос, стягивая куртку. — Надо же было ляпнуть.

Да ладно, если совсем честно, стоило того. Она раз за разом засаживает в меня шпильки своих издевок, пусть поймет, насколько неприятно, когда они все же попадают в нужную точку. Сейчас подуется, утром наверняка отыграется при первой же возможности.

Я подошел к столу, плеснул себе воды из графина, сделал пару глотков и вдруг застыл, сжав стакан в руке.

«Ты отнял у меня все, Вильгельм... все стоящее, что было…»

Перед глазами всплыло лицо ведьмы. Не разъяренное, что я видел минуту назад. А то, в библиотеке. Искаженное гримасой, словно она не спала, а корчилась от боли. Услышав первый раз, я решил, что мне показалось. Но она повторяла это еще не раз, пока упавшая книга ее не разбудила.

Стакан стукнул о столешницу сильнее, чем стоило.

Что значит «все»? Власть? Сила? Положение в свите?

Если верить Роланду, вся жизнь алаты была сосредоточена на Вильгельме, свите и стремлении забраться как можно выше в иерархии. Больше у крылатой ничего и не было. Но почему тогда она говорила так, будто речь о чем-то другом, куда более… личном?

Очередной виток чертовых сомнений не добавлял спокойствия. Говори она наяву, я бы мог заподозрить ее в попытке манипуляций. Но во сне никто не контролирует себя настолько, чтобы понимать, что именно срывается с языка. К тому же, ее реакция, когда она поняла, что я мог что-то услышать. Сродни панике.

Я провел рукой по лицу и прошелся по комнате, пытаясь разложить мысли по полочкам.

Мне хотелось спросить, о чем она говорила. Дьявольски хотелось. Еще в библиотеке, по горячим следам, так сказать. Но по лицу ведьмы понял, что не стоит развивать эту тему, поэтому прикинулся, что ничего не слышал. Черт его знает, как бы она отреагировала на мой вопрос. Вряд ли ответила, скорее заявила бы, что это не мое собачье дело. Или вообще закрылась окончательно от любого диалога.

«… отнял у мне все…»

Чем больше прокручивал в голове ее слова, тем яснее понимал: Рол либо ни черта о ней не знает, либо знает только ту сторону, что крылатая позволила ему увидеть. Не настоящую. Была еще вероятность, что он просто не договаривает мне всей правды, но я старался пока не думать, что дорогой братец лжет.

Усевшись на край кровати, я стянул сапоги и усмехнулся, но уже без тени веселья. Смешно. Тысячи допросов, от которых порой зависела судьба мира — и никаких проблем. А тут всего-навсего один вопрос, который так и не решился озвучить.