Невесомый подарок

           На первый взгляд, день обещал быть таким же, как вчера, однако в любых точках этого здания постоянно возникали какие-то непредсказуемые ситуации, и Анна Сергеевна знала, что расслабляться здесь нельзя ни на минуту.
         Два часа работы прошли без приключений, но перед следующим, во время пятнадцатиминутного перерыва, ей пришлось остановиться сразу за углом широкого фойе второго этажа, где младшие школьники вполне могли иллюстрировать собой пример броуновского движения, только в невероятном гвалте, из которого словно пробивались время от времени чьи-то более яркие смех, вопль, визг, топот - и прочие звуковые эффекты.
         На полу, спиной к стене, сжавшись в комочек, подняв высоко к подбородку коленки, сидел маленький первоклассник и рыдал в голос, который всё равно практически терялся в общем шуме.
        Крупные слёзы, как градины, катились по щекам ребёнка, он безуспешно пытался их вытереть, но они срывались вниз, оставляя влажные пятна на белой рубашке.
         Подтянув брюки, Анна Сергеевна присела на корточки, напротив, чтобы он видел её лицо.
      - Что случилось, - спросила она, - почему ты плачешь?
      Погружённый в своё переживание, казалось, по самую макушку, он не ответил.
         Она попробовала уточнить:
     - У тебя что-то болит?
        Мальчик не откликнулся.
       «Значит, обидели», - подумала Анна Сергеевна  и заговорщицким тоном произнесла почти в самое его ухо, чтобы точно услышал:
- Знаешь, я могу тебе помочь.
- Мне никто не поможет! - сокрушённо воскликнул он сквозь рыдания.
- Почему?
- Потому что они не берут меня в игру!
- Что значит, не берут? Ты же не мячик?
  Неожиданное сравнение озадачило мальчика. Судорожно всхлипнув, он сделал передышку, но опять вспомнил обиду и заголосил с новой силой:
- Они смею-у-утся надо мной!
- Они - это кто?
  Он махнул рукой, показав в сторону широкой части коридора. Там, среди прочих детей, в большом количестве хаотично носились, с победными криками, наскакивая друг на дружку и падая, такие же ребята - первоклашки.
-  Нашёл, из-за чего рыдать! - сказала Анна Сергеевна с интонацией лёгкого изумления в голосе. -  Сшибут - мало не покажется! Оно тебе надо?
   Она выразительно  качнула головой и плечами.
-  Я бы, например, сказала: «Подумаешь! Да мне и не нужна вовсе такая игра! Мне без неё лучше!»
    Мальчик  в недоумении разглядывал её, и Анна Сергеевна продолжила:
- Вот иди и прыгай, и бегай, пока перемена. Разминаться надо! Когда они увидят, что ты не плачешь, а веселишься,  то и смеяться перестанут: не над кем, понимаешь? Пусть узнают, что тебе всё равно, ты - сильный!
   Он смотрел на неё во все глаза, и лицо его вдруг преобразилось: слёзы, словно испарились. Перед ней как будто появился совершенно другой ребёнок!
- Только в их сторону даже не смотри, - авторитетно добавила Анна Сергеевна, поднимаясь, - увидишь потом, никто тебя дразнить не будет.
     Он поверил, согласно кивнул, подхватил мягкий мячик, что лежал рядом, встал и, забавно подпрыгивая, побежал по коридору. Следом тут же увязался ещё кто-то.
       Случайный подопечный  Анны Сергеевны развернулся, заметил погоню, радостно рассмеялся и бросил в него мяч. К ним  присоединился третий - дети стали играть с мячом и догонять друг друга.
   Анна Сергеевна улыбнулась и подумала, как просто подарить кому-то веру в себя. Всего-то  несколько слов внимания.
   Но после как раз и возникает то самое, ни с чем не сравнимое, чувство радости и лёгкости, как будто идёшь, и знаешь: у тебя за спиной есть незримые крылья.
        Наталья Коноваленко)