Отцы и дети, глава 3

Отцы и дети
Глава 3. Не дождётесь! 
 
«Случилось самое страшное». Овчаров задумался на пару секунд и удалил слово «самое». Самым страшным может быть только смерть. А впрочем, и смерть уже не была чем-то ужасным, из ряда вон выходящим. Хоть к ней привыкнуть и невозможно, но она преследовала по пятам. «Погиб при исполнении», «пропал без вести», «геройски погиб» – стало обыденным и предсказуемым. Смерть разила нещадно, выкашивала лучших. Вот уже нет Славки, верного друга детства. Чуть больше месяца прошло после того, леденящего душу звонка сослуживцев. Официально – пропал без вести. Сброс «с бабы-яги», столб пламени, огненный ад, выжженная земля… На лестничной клетке, напротив, за железной дверью, молча стонет и воет соседка Наталья Акимовна. Слёз не осталось – выплакала. Две недели как схоронила сына. Полгода ждала своего Мишутку, в закрытом гробу земле предали. Сегодня вновь трагическая весть – у Катерины из параллельного класса погиб муж. Профессиональный военный, всего год как расписались. Планы на жизнь строили. Катерина семилетних девчушек-близняшек растила, от прежнего брака. Не побоялись ещё крошку-пятилетку из детдома в семью взять. Теперь вдове одной трёх девчонок поднимать.
А вокруг жизнь кипит, бурлит. Яркая, сытая, беззаботная. Мирная. Будто и нет войны. За глухими дверями матери и жёны воют. Никто их не слышит. Бывает так, что и соседи ничего не знают. Войны-то нет. Хоть хоронят с почестями, так никто не видит и не слышит. Это раньше всем домом выходили проститься, сочувствовали, соболезновали…
Проститься с Мишкой Овчаров первым пришёл. Рядом с залом прощания ритуальный магазин. Попросил у продавщицы ленточку траурную, для венка, с надписью «защитнику отечества».
– Нет таких ленточек, разобрали, не успеваем в магазин завозить. И гвоздик красных тоже нет, – с грустью в глазах развела руками молодая женщина. – Если бы вы знали, сколько похорон за последние недели, и все – оттуда.
Овчаров стремительно пробегается пальцами по клавишам. И вновь замирает, отодвигает ноут, смотрит в экран. Нет, всё не то! Ударяет по кнопке Delete. В сердцах.
«За державу обидно», – всплывают в голове слова таможенника Верещагина и сцены из великого фильма прошлого столетия. Здесь не просто «обидно», здесь ярость и злость кипят на сердце. Не смогли власти мобилизовать общество, ни в одной из сфер, проиграли напрочь битву за умы. Вон оно – то самое страшное. Устал Овчаров объяснять неучам, что «мобилизация» вовсе не значит поставить всех и каждого под ружьё. Мобилизация общества – прежде всего «мобилизация» в головах и умах людей, сплочение ради единой цели. Вот здесь и оправдались самые пессимистичные прогнозы. Но никакой едкой радости от былого пророчества нет. Вспоминается именно сейчас фраза вождя «всех времён и народов»: «Неприступные крепости легче всего берутся изнутри». Похоже, внутреннего врага, в первую очередь в себе – так и не смогли переломить.
Бацилла либерализма, которую словили в начале 90-х вместе с приторно сладким воздухом свободы и вседозволенности, оказалась не просто живучей, она – мутировала, поработила сердца и мозги. Словно спрут пронизала скользкими щупальцами сознание. Как же иначе назвать равнодушие и отстранённость граждан от происходящего на фронте? Да, все мы устали. Четвёртый год войны надломил рассудок немалой части россиян. Но мы же здесь, в тылу. Пляшем, поём, ходим друг к другу в гости, резвимся на фестивалях, щёлкаем пультом телевизора в надежде поюморить или насладиться празднеством таких же мирных и беззаботных.
А они там – в окопах, на фронте, на войне. И они не понимают, почему мы такие. Им некогда думать о празднике жизни. Потому как сама жизнь для них уже закончилась. Или может прерваться в любую секунду. Они другие, не такие как мы. Они воины света, они забыты и прокляты. Забыты нами, прокляты врагом, нашим равнодушием и безразличием.
Им нужна самая малость. Они ждут от нас хоть каплю понимания и сердечности. Им нужно всё и много. То, чего не может или не смогло дать государство, которое рекрутировало их, бросило в преисподнюю.
Смеётся сатана. И сквозь его тошнотворный хохот и адское пламя едва-едва пробиваются переливы колокольного звона. Он нарастает, и это уже не перезвон.
Звучит, бьёт набат!
Овчаров судорожно встряхивает головой. Видение отступает. Мысль работает чётко и ясно.
Сейчас все думы о фронте. Подшефные бойцы прислали новую заявку. В приоритете, конечно, дроны и комплектующие к ним: YAW мотор на Mavic 3 classic – 20 шт, YAW мотор на Mavic 3 pro – 10 шт., шлейф для Mavic 3 ENTERPRISE 3T – 10 шт., шлейф для камеры на Mavic 3 – 10 шт, шлейф для Mavic 3 CLASSIK – 10 шт., шлейф для камеры на Mavic 3 pro – 5 шт., аккумуляторы для Dji Mavic 3 classic оригинальные – 30 шт., инкубатор 2.0 – 2 шт., GPS модуль для Mavic 3 – 20 шт. И это ещё не всё. Дизельное масло, баллоны газовые одноразовые…
Где найти, закупить, на какие средства, как доставить на передовую? Это не забота бойцов, они лишь озвучили самое-самое. Без чего невозможно воевать и наступать. Остальное – «головная боль» Овчарова и тех, кто с ним, в одной команде. Да ладно бы только этот список. Перед глазами стоит переписка коллег, которые все три последних года доставляют помощь на фронт. И перечень у них ничуть не короче: дроны разведчики, дроны доставщики, усилители сигналов, антенны, бронежилеты и баллистическая защита, зарядные станции и средства антидроновой защиты, обезболивающие (много!), СИЗ, жгуты, бинты, турникеты, кровоостанавливающее, ДТК, тепловизоры, коллиматорные прицелы, оружейный тюнинг, 3D принтеры, ноутбуки, пластиковая проволока, комплектующие, бензопилы, тенты, генераторы, теплогенераторы, газовые плиты, газ…
Много? Но ведь мы ждём победы, мы хотим, чтобы наши родные и близкие вернулись живыми с этой войны. И продолжаем измерять жизнь бинтами, жгутами, бензопилами и тентами. Почему не может дать государство? «Люди! Вы в своём уме? Реально, баллончики и проволока?» У Овчарова тоже нет ответа. Искать виноватых? И станет ли после легче тем, для кого эта помощь – последний шанс остаться в живых?
А может всё в мире изменилось? И нет никакой войны? Идёт всего лишь спецоперация. И она ни в коем разе не должна затрагивать нашу повседневную сытую жизнь. Это мы ещё по старинке вспоминаем прошлую войну и лозунг «Всё для фронта, всё для победы». Нынче другие времена. Но как же быть с сотнями тысяч погибших и раненых? Или сотни тысяч в масштабах оставшихся десятков и сотен миллионов – тоже ничто? «Лес рубят…» Мозг Овчарова лихорадочно ищет ответы. И не находит. Он должен делать своё дело. Так подсказывает сердце, так велит его совесть. И это ничуть не пафос. Это принципы, на которых он воспитан. И его человеческий долг.
Чувство безысходности накатывает. Временами. Оно есть, и от него не избавиться, сколько ни убеждай себя в обратном.
– Да мы в 44-м врага уже за границу гнали…
– Почти четыре года топчемся на месте…
– Под Киевом стояли весной 2022-го, Чернигов в кольцо взяли…
– И ведь готовы были в Харькове народную республику провозгласить…
– И где твои красные знамёна, под которыми на окраину входили?..
– Ради буферной зоны сотни тысяч положили…
– Эх, нет Пригожина! Он знал, кого к стенке поставить…
– Изюм, Балаклея, Купянск? Радуйся, что дальше не покатились…
Горько Овчарову слышать такие слова. Возразить ещё горше. Понимает, что Донбасс влил в Россию животворную кровь. И если б не восстал Донбасс в 2014-м, не встряхнул страну, не разбудил от сна, сейчас и России суверенной бы не было. Но цена? Цена свободы непомерная. И где же он, окончательный расчёт, за какими такими цифрами? И можно ли свободу измерять человеческими жизнями? И какая она, свобода? Свобода от кого или от чего? И может ли быть свобода, когда одни угнетают и богатеют, а другие пояса всё туже затягивают.
Овчаров в который раз отодвигает ноутбук. Сейчас бы хлопнуть крышкой с размаха! Сдерживает порыв. Сердце вот-вот выскочит из груди. Нельзя волноваться. Врачи не велят. Непроизвольно встаёт, идёт в кухню. Распахивает холодильник, достаёт бутылку беленькой. Холодная, желанная. С вожделением наливает. Немного, грамм тридцать. Рука замирает. Будто очнувшись, отодвигает стопку. Усмехается. Открыто, с выдохом. Затмение неспешно проходит. Также медленно, только с большим усилием удаётся подавить спонтанное желание напиться, как в былое время, с размахом, до беспамятства, без мысли о последствиях.
– Нет уж, черти! Не дождётесь! Мы ещё повоюем с вами, бесовское отродье! – бросает вслух Овчаров, подходит к окну и распахивает форточку. Порыв животворного воздуха врывается в комнату.
На звоннице кафедрального собора бьют колокола.

Октябрь 2025