26. П. Бондаренко Тайная история Советского Союза

 
О ЦЕЛИННЫХ ЗЕМЛЯХ, САМОДУРСТВЕ И РОГАХ И КОПЫТЕ

 Укрепив свою власть, Никита Сергеевич Хрущев пустился на берега. Период его десятилетнего правления был очень ярким. С именем Хрущева связывают термин «оттепель», которым характеризуется процесс относительной либерализации внутренней и внешней политики в СССР. Однако это "святая" ложь. Таких гонений на интеллигенцию и кампаний по борьбе с инакомыслящими, как во времена Хрущева не было никогда, начиная с 1953 года.

 Да, тогда уже не расстреливали тысячами – как было при Сталине. Но после ХХ съезда КПСС, на котором товарищ Хрущев шокировал всех разоблачением культа личности Сталина и массовых репрессий, это было бы немного… некстати. Зато, когда надо… Давайте посчитаем: кровавое подавление революции в Венгрии; расстрел бунта рабочих в Новочеркасске; преследование «шестидесятников»; знаменитое посещение выставки художников-авангардистов; травля нобелевского лауреата Пастернака – это только верхушка айсберга.

 После того, как на ХХ съезде Хрущев рассказал о преступлениях Сталина, в 1957 году он санкционировал убийство одного из лидеров ОУН Льва Ребета, а в 1959 году – Степана Бандеры. О какой «оттепели» можно говорить, если товарищ Хрущев плевал даже на элементарные принципы, на которых со времен Древнего Рима держится юриспруденция. Когда была арестована группа «валютчиков» во главе с Яном Рокотовым, Никита Сергеевич обнаружил недовольство, что фигурантам дела суд назначил по 8 лет лагерей – максимальное наказание за такое преступление. По его требованию дело было пересмотрено и судьи нашли возможность дать преступникам по 15 лет. Но Хрущев требовал расстрела. Поэтому «задним числом» были приняты изменения в Уголовный кодекс и трое подсудимых были приговорены к смертной казни.
Закона обратной силы не имеет. Нельзя человека судить за деяние, которое он совершил до принятия закона, но товарищу Хрущеву закон был – что это дышло. Это не мелочь, как может показаться на первый взгляд. Это называется страшным термином «правовой нигилизм».

 Даже Сталин не позволял себе так крутить законами. Этим случаем был в шоке мир и даже советские прокуроры.Если уж говорить об «оттепели», то ее нужно увязывать с именами Берии и раннего Маленкова. А ее окончание – с Хрущевым, а именно – с 19 декабря 1956 года, когда Президиум ЦК КПСС утвердил письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и прекращении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Так что нет – не был Никита Сергеевич либералом. Был он таким же сатрапом и держимордой, как и остальные «сталинцы». Почему он пошел на «развенчание культа Сталина»? Лежал бы его труп рядом с Лениным и лежал. Он есть не просил. Кто верит в то, что заляпанному по самую лысину кровью Хрущеву либерализации захотелось? «Оттепели» кровавый палач потребовал? Убежден: причина здесь в личной ненависти Никиты Сергеевича к Сталину. Диктатор никого так не унижал, как Хрущева.

 Никто так не натерпелся страха, как Хрущев. Сталин истребил всех исполнителей террора – Хрущев тоже должен был пойти под нож, и это прекрасно понимал. Он и еще Каганович стали исключениями. Вторая причина: Хрущев вместе со своими присными после «разоблачения преступлений Сталина» держал всех номенклатурщиков высшего калибра «за жабры». Любого в любой момент можно было обвинить в соучастии в репрессиях. А документы, где стояли его подписи на расстрелы десятков тысяч человек, Никита Сергеевич поручил Ивану Серову из архивов аккуратно изъять и сжечь.

 ХХ съезд партии очень точно охарактеризовал Виктор Суворов: «Смысл того, что происходило на том историческом съезде: банда людоедов на своей сходке списала всеобщие грехи на мертвого пахана. После ритуальной очистительной церемонии людоеды с новыми силами взялись за любимое дело – людоедство. На воровском собрании под названием ХХ съезд КПСС сталинские палачи, залитые по уши народной кровью, уверяли друг друга, что они ничего не знали. Сталинские лизоблюды вдруг осмелели, переполнились чувством собственного достоинства и дружно свалили на Сталина все свои преступления, обвинили покойного вождя во всех грехах»[108].

 Преступлений хватало. Вот, например, Венгрия, 1956 год и кровавая купель, которую устроили Хрущев и его приятели Серов и Жуков. На тот момент Никита Сергеевич сделал Георгия Константиновича министром обороны, уволив с этого поста Булганина и пересадив последнего в кресло главы Совета министров, поскольку пьяница была абсолютно управляемым. "Рабом любого лидера" называл его Павел Судоплатов. А Михаил Смиртюков, бывший при Булганине заместителем управляющего делами Совета министров, называл его «покорным исполнителем». Кстати, товарищ Булганин тоже (вы уж извините, что надоедаю такими деталями) был большим любителем искусства, то есть балерин и оперных певиц. Но вернемся в Венгрию осенью 1956 года.

 Основной причиной восстания стало откровенное нарушение Москвой Парижского мирного соглашения 1947 года. Напомню, что после войны Австрия была разделена на 4 зоны оккупации: британскую, американскую, французскую и советскую. Для обеспечения коммуникации со своей зоной оккупации СССР получил право держать на территории Венгрии войска. Но в 1955 г. бывшие союзники договорились об объединении Австрии в единую нейтральную страну.

 После этого Кремль должен был забрать свои войска из Австрии и в соответствии с Венгрией. Но когда Москва честно выполняла сделки? В Венгрии давно уже при поддержке советских войск и спецслужб власть захватили местные коммунисты во главе с кремлевской марионеткой, верным сталинцем Матяшем Ракоши.Таких зверств, которые совершали сотрудники Управления ГБ Венгрии, не знали ни гестаповцы, ни даже чекисты. Но были и здоровые силы (Имре Надь, Пал Малетер и др.), которые были в оппозиции к диктатору и ожидали вывода советских войск, чтобы сместить Ракоши и его окружение. Но случилось не так, как думалось. Мирное соглашение с Австрией было подписано 15 мая 1955 года, а 14 мая социалистические страны, в т. ч. и Венгрия, под давлением из Кремля подписали Варшавский договор, одним из пунктов которого было пребывание военных контингентов СССР на территории стран-участниц договора. Оккупация Венгрии – вот главная цель создания Варшавского договора, а отнюдь не «ответ на создание агрессивного блока НАТО», как об этом до сих пор «талдичат» московские пропагандисты.

 А восстание венгров 1956 было ответом на создание Варшавского договора. Восстание, утопленное в крови Советской армией. Кстати, в том же году вспыхнули и массовые протесты в Польше (Познанский июнь), которые имели сначала экономические требования, а затем переросли в политические. Конечно, на события в обеих странах повлиял и ХХ съезд КПСС.

 Все это происходило на фоне заверений советского руководства в стремлении к мирному сосуществованию и одновременному углублению Холодной войны за вины Кремля. Достаточно вспомнить Суэцкий кризис и поддержку египетского диктатора Насера, которому Хрущев позже даже Героя Советского Союза дал, несмотря на то, что во время Второй мировой войны Насер был союзником Гитлера. Но для СССР гораздо больше таких «мелочей» весило формирование из Египта государства-союзника, которое могло блокировать Суэцкий канал, влияя тем самым на поставки нефти в Европу.Но это все, а также гонка вооружений – лишь видимая часть войны. Были еще и не очень видимые – «космическая гонка» и освоение «целинных и родовых земель». Как уже говорилось, все началось в 1954 году. Хрущев выдвинул смелое предложение освоить 13 миллионов гектаров целинных земель в Сибири и Казахстане.
Остальные члены Политбюро его поддержали. За исключением Молотова.«Он считал, что было бы лучше необходимые для этого средства использовать для подъема земледелия в Европейской части СССР»[187]. В этом случае логика человека, еще при Сталине более десяти лет руководившего аналогом Совета министров, была железной: зачем бросаться в сомнительную авантюру, которая отнимет неизвестно сколько ресурсов и времени, если можно те же ресурсы вложить в уже освоенные земли. Нет, Молотов не был категорически против, но осторожно сомневался, нужны ли сразу такие масштабы.
 
 Но Хрущев был неумолим – вперед, даешь целину! «Товарищи Микоян, Булганин, Маленков были за проведение этой работы. Товарищ Молотов был категорически против. Он возражал принципиально и, как талмуд, утверждал, что наша главная задача – повышение урожайности» (там же). Вот тогда Молотову и напомнили, что урожайность в СССР за последние 38 лет возросла до уровня 1913-го. Напоминал, по просьбе Хрущева, первый заместитель министра сельского хозяйства Владимир Владимирович Мацкевич. Знаете, что с ним сделал Хрущев за то, что за 38 лет советской власти урожайность была выведена на уровень 1913 года? Правильно – он Мацкевич сделал министром сельского хозяйства.

 Эта сцена с консультацией Мацкевича говорит еще об одном. Коммунисты прекрасно понимали, что колхозы – зло; что причины неурожаев в колхозной системе. Но вместо того, чтобы их отменить и позволить мужику хозяйничать самому – как в той же Польше – плодили все новые на новых миллионах гектаров. «Уже к концу года в новых районах работало 150 тысяч квалифицированных рабочих, а также агрономов, зоотехников, инженеров. Всего же за комсомольскими путевками туда прибыло более полумиллиона человек. Среди мотивов массового выхода юношей и девушек из мест постоянного жительства было не только позитивное восприятие официальной пропаганды, которая всячески их к этому побудила. Подавляющее значение, судя по всему, имели сугубо материальные интересы, стремление изменить жизненную ситуацию: уйти из омерзительной работы, где не было никакой надежды получить жилье, не возвращаться после армии в нищий колхоз и т.д.

 Пока ситуация в промышленности и в колхозной деревне не менялась, можно было не беспокоиться о притоке добровольцев в районы нового освоения» (там же). А еще тем, кто ехал из колхозов на целину по комсомольским путевкам, выдавали паспорта и, поработав в Казахстане, можно было вернуться не в противный колхоз, а в город. К тому же на целине платили довольно щедро. И тут нужно отметить одно не афишируемое обстоятельство: вместе со школьниками-энтузиастами и обычными колхозниками за «длинным рублем» на целину ринулись полукриминальные элементы. Так что положение там было далеким от идиллии. Вместе с человеческими массами на целину пошла техника. Много техники. Только в 1954 году машинно-тракторные станции Казахстана получили 19 тысяч тракторов и 12 тысяч уборочных комбайнов. Если бы ее всю передали колхозам в Украине, а колхозникам назначили зарплаты пусть не как у американских фермеров, а как бы на целине – они бы не только СССР,но и всю Европу завалили хлебом. Но решено было идти не интенсивным, а экстенсивным путём. И здесь начинается самое интересное.

 То, о чем дорогой Леонид Ильич Брежнев в своей "гениальной высокоинтеллектуальной" книге Целина не писал. В 1954 году это были одни тракторы и комбайны, а в следующем – другие. Вопрос здесь вот в чем. Одномоментное освоение таких колоссальных площадей требует не менее колоссальных ресурсов. Перед тем, как бросить сотни тысяч людей и целые орды тракторов в степь, товарищ Хрущев должен подумать о том, что нужны: мастерские для ремонта техники, дома или хотя бы бараки для рабочих, склады горючего, места хранения техники и инвентаря, магазины, столовые, аптечные и фельдшерские позиций, больших и малых. Воспалился у тракториста аппендикс – где его оперировать? Беременная девушка – нужен акушерский пункт. А где хранить будущий урожай? Подумали об этом? А как его вывозить? Оказывается, что нет.

 Американские фермеры шли по дорогам. Прежде всего – железнодорожным. Как привезти на ферму того же трактора и вывезти урожай? В казахстанской степи железных дорог не было. Там и автодорог нормальных не было, – грунтовые . И акушерские пункты – это из области фантастики. Люди жили в палатках. Кому повезло – в вагончиках. При страшной антисанитарии. Зимой некоторые замерзали насмерть. Для техники условия не лучше – ее гнали сотни километров своим ходом. На место тракторы прибывали с уже капитально выработанным моторесурсом. А здесь – хранение под открытым небом и чрезмерные нагрузки, – нетронутый грунт был настолько плотным, что, бывало, из прицепного устройства вырывало плуга. Трактор «убивался» за одну кампанию и в следующем году целина нуждалась еще, а потом еще…

 К слову, вот вам не такая уж редкая история. Я учился в школе, носившей имя земляка, Героя Советского Союза Даниила Потаповича Нестеренко. Он не утонул в Днепре во время страшного форсирования в 1943 году. За то, что уцелел, получил геройское звание. Не утонул в Висле и Одере, дошел до Берлина, форсировал Тельтов-канал. Он утонул 24 апреля 1954 года в реке Джаниспайке во время переправы поступивших в местный совхоз тракторов вброд. Просто потому, что не было такой штуки, как мост. А следствием всего этого стало следующее: «Урожай за первый год был очень велик, но не было подготовлено, куда его увозить, не было элеваторов. Хлеб горел в буртах, мы его перелопачивали с места на место»[187]. Это стандартный советский бардак.

 Каким он был во времена Ленина, таким он был и при Сталине, и при Хрущеве тоже, не говоря уже о «развитом социализме» Брежнева – вплоть до самой смерти СССР. Ни в одной нормальной стране ни один нормальный предприниматель не вложит деньги в такой проект. В СССР капитализма не было, а чиновники безразличны ко всему. Они, как мы убедимся несколькими абзацами ниже, еще и не на такие глупости способны. Если подумать – это вредительство чистой воды – собрать урожай, который и так по уготовившим в него ресурсам получился «золотым», а потом сгноить его только потому, что никто не подумал, как миллионы тонн зерна вывозить, когда нет ни железных дорог, ни автодорог и мостов. Да и не помогут пути – это сколько машин нужно и бензина, чтобы возить такую  пропасть зерна за сотни верст.
Основной грузовик тех времен – ГАЗ-51 брал «на борт» 2,5 тонны груза. И еще: зерна собрали много не из-за большой урожайности – в засушливой степи она была плохая, а благодаря гигантским площадям. А дальше произошла трагедия. Никто еще не подумал об одном. Степь без лесополос непригодна для распашки – осенью и зимой здесь веют сильные ветры. Конечно, они вспаханную почву сдули. Люди постарше помнят, как в конце 50-х и начале 60-х с Востока ветер нес красно-черные облака пыли; они достигали даже Беларуси. Есть такой афоризм: мудрый учится на чужих ошибках, умный не повторяет своих, дурак не учится даже на собственных. В первой половине 30-х годов в США уже произошла экологическая катастрофа по схожим причинам. Было утрачено частично или полностью до 40 миллионов гектаров плодородных земель. Но советские министры пошли по тем же граблям. А впереди – Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев. Более того – в последующие годы работа на целине только распространялась.

 Почему я назвал освоение целинных и родовых земель частью Второй мировой (Холодной) войны? Потому что в Кремле не скрывали, что тамошние урожаи должны идти совсем не на питание граждан. «Хрущев задавал этот вопрос как вопрос резервов. Освоение целинных и родовых земель рассматривалось им как мобилизация резервов» (там же). Возможность новой вспышки «горячей» стадии войны считалась очень вероятной. А закрома Родины были почти пусты. Если начнется война, то сельскохозяйственное производство упадет. Чем кормить армию и тыл? Когда воевали с Гитлером, мукой и жирами снабжали США. Одной только тушенки более 2 миллионов банок. Теперь собирались воевать с Америкой, так что на все это рассчитывать не приходилось. Вот почему целину «миролюбивый» дядюшка Хрущев называл «мобилизацией резервов».

 Еще один «резерв» – кукуруза. Царствует миф, что Никита Сергеевич увлекся «царицей полей» после своего визита в США в 1959 году, когда посетил прогрессивную ферму Росвелла Гарста.

 На самом деле кукурузой Хрущев занимался гораздо раньше. Если в 1953 году под эту культуру было занято 3,5 млн га, то в 1955 (когда Хрущев познакомился с Гарстом) - 9,1 млн и посевы ежегодно росли. Расчет прост: урожайность кукурузы гораздо больше пшеницы или ржи. За счет кукурузы ,как основного корма для скота Никита Сергеевич мечтал «догнать и перегнать Америку» в плане производства мяса и молока и таким образом заложить резервы «тушенки и сгущенки» на случай… ну вы поняли. К началу 60-х годов до четверти посевных площадей было занято кукурузой, колхозников заставляли ее выращивать, из-за чего Хрущев и получил прозвище Кукурузник. Несмотря на все усилия, урожайность кукурузы на полях советских колхозов оказалась намного ниже, чем на ферме Гарста. Известна и причина – отсутствие удобрений.

 Но Хрущев до последних дней своих у власти с упрямством, граничащей с безумием, продолжал выжимать все соки из земли «царицей полей». Когда во время одного из визитов в СССР Гарст с ужасом увидел, что колхозники делают с землей и бросился к Хрущеву, тот спокойно ответил: да, я знаю. Но мне нужно кормить людей. Он мечтал о горах мяса…

 О мясе тоже скажу несколько слов. В 1957 году в непутевой голове Никиты Сергеевича мелькнула мысль: догнать и перегнать Америку за производством мяса, молока и масла. И не как бы, а всего за 3 года. Показать, так сказать, «кузькину мать». Учитывая, что в тот момент США производили мяса втрое больше СССР, задачу Первый секретарь ЦК КПСС поставил поистине героическую. Как перед персонажем старой сказки, который по приказу царя должен был за одну ночь выкорчевать дубовый лес, вспахать поле, засеять его, вырастить пшеницу, собрать и смолотить ее и до утра испечь из нее хлеб.

 Элементарная арифметика такие "трудовые подвиги" запрещает. Никите Сергеевичу доказывали с карандашом в руках. Его уговаривали. Он бесился, крыл всех трехэтажными русскими идиомами и требовал своего. Не в последнюю очередь из-за изображенных выше выходок, против Хрущева созрел сговор, о чем поговорим в следующей главе. Время проходило. Ни догнать, ни сократить отставание не удавалось. В народе гулял анекдот. На встрече с рабочими Никита Сергеевич призвал догнать и перегнать Америку, на что один из старых пролетариев сказал: «Догнать можем, а вот перегонять не надо».

 На вопрос Хрущева – почему тот объяснил: а чтобы голого зада нашего не увидели. Хрущев взбесился, топал ногами и угрожал небесными карами. В конце концов 1958 года ЦК (на самом деле Первый секретарь) разослал по обкомам гневное письмо, в котором бред умножался на бред. «Среди экономистов есть скептики, которые не верят в возможность нашего сельского хозяйства утроить производство мяса. Но как они подошли к этому делу? Как водится, взяли карандаш и подсчитали, какой может быть прирост скота и за сколько лет. Товарищи, надо понимать, какие сейчас силы накопились у советского народа. Это же политическое явление, итог многолетней работы нашей партии...» [188]. Проще говоря, Хрущев объявил, что не только на юридические, но и на законы матушки-природы ему плевать. Что советский народ накопил в себе много сил, чтобы любые законы природы преодолеть.

 Собственно, здесь охранникам нужно было связать Никиту Сергеевича мокрыми простынями и срочно доставить на Канатчикову дачу, чтобы ему еще хуже не стало. Не доставили… Зато слова о «политическом явлении» многочисленные подхалимы поняли верно: будешь отрицать это нарушение здравого смысла – поплатишься карьерой. А вот если потрафишь непутевому первому секретарю, подпоешь да еще попробуешь как-то выполнить его прихоти – станешь героем – во всех смыслах этого слова. Конечно, желающие стать героями нашлись. Сейчас мало кто слышал о т.н. "Рязанское чудо", оно же "Рязанский эксперимент", оно же "Рязанская авантюра", оно же и "Рязанская катастрофа"... Первым на призыв партии (вернее, ее Первого секретаря) отозвался первый секретарь Рязанского обкома КПСС, член ЦК КПСС Алексей Ларионов. Был он, как и Хрущев, лысый, как колено, и такой же глупый.

 Потому откликнулся не абы как, а пообещал втрое увеличить производство мяса только за один год! Бинго! Ларионов мгновенно стал всесоюзным героем и личным любимцем всемогущего Хрущева. На Ларионова посыпались многочисленные милости, о нем писали газеты и снимали кино. Конечно, сразу нашлись такие, кто позавидовал предприимчивому и ловкому чиновнику и не пожелал отстать.

 На прогрессивную инициативу Алексея Николаевича откликнулось еще восемь первых секретарей обкомов. Никого из них почему-то тоже не сдали в дома скорби. Но пообещать, что через год каждая корова родит трех телят и они успеют вырасти до убойного веса можно. В конце концов тогда еще был при силе академик Лысенко – позор советской науки, который тоже обещал за 2 года вывести новые улучшенные сорта пшеницы, и тоже был хрущевским любимцем.

 Однако старую пшеницу выдать за новую можно – кто решится разоблачить любимца Хрущева в мошенничестве, а где в течение года взять нескончаемые стада коров и легионы свиней? Где их всех держать и чем кормить? Но нет таких препятствий, которые не могли бы преодолеть коммунисты! Особенно если им хочется высоких должностей и наград. Товарищ Ларионов принялся за дело. В Рязанской области под нож пустили все молочное стадо и даже молодняк. Не хватило. Тогда был изъят личный скот крестьян – бесплатно, под «расписку», мол, когда-нибудь расплатимся. Не хватило. Попробовали манипулировать цифрами (т.н. «приписки»), но и этого не хватало. Тогда Ларионов приказал пустить средства, предназначенные для строительства школ, приобретение сельхозтехники и т.п. на покупку скота в соседних областях. К концу года Рязанская область отчитывалась об увеличении производства мяса в три раза и товарищ Ларионов стал героем теперь уже титулованным – ему было присвоено звание Героя Социалистического труда. Все понимали, за счет чего достигнут такой фантастический рекорд. Однако критиковать не решались – Никита Сергеевич был в восторге. Да сколько перед кассой не топчись – платить все равно придется. Пришлось и Ларионову.

 В следующем году заготовки мяса в Рязанской области упали в 5 раз – нечего было уже резать. Взбунтовались колхозники, требуя выплат по «рапискам».
Они просто отказались возделывать поля, в результате чего область недосчиталась еще и половины урожая зерна. Катастрофа была столь масштабной, что скрывать ее не было никакого шанса. Убегая от ответственности, А. М. Ларионов пустил себе пулю в лоб. Хрущев об этой авантюре вспоминать отказался. Кстати, он был настолько упрям, что звание Героя Социалистического Труда с бывшего фаворита не снял.

 Ничем хорошим не завершилась эта авантюра и для восьми других первых секретарей обкомов. Столь подробное внимание этой теме я посвятил тому, что она лучше освещает не только характер и умственный уровень самого Хрущева, но и всю советскую систему в целом, когда самодур на троне превращает страну в сумасшедший дом. И никакого значения, фамилия ли его Ленин с красным террором и «отмиранием денег», Сталин с яростным ГУЛАГом, Хрущев с кукурузой, Андропов с вылавливанием «прогульщиков» в магазинах, или Горбачев с бессмысленной и беспощадной антиалкогольной кампанией, когда под лопаты бульдозеров пустили тысячи виноградников.

 Или вот «совнархозы». Знаете, друзья, что это такое? Это тоже идея Никиты Сергеевича. Децентрализация по-советски. Выдвинув идею, что «на местах» лучше знают, как хозяйничать, товарищ Хрущев в 1957 году настоял на разделении территории СССР на экономические административные районы, которыми руководили советы народного хозяйства. Такие себе советы министров в миниатюре общим числом 70 штук. А союзные и республиканские министерства практически все ликвидировали, оставив в качестве одного координационного фактора Госплан СССР. Вы представляете, какой кавардак начался? Система централизованного управления экономикой и финансами превратилась в хаос. Но Никита Сергеевич упорно не хотел видеть, что его прожект уничтожает страну – он убеждал себя, что идея хороша, только совнархозов слишком много. Так что начал их укрупнять. По состоянию на 1963 г. совнархозов стало 47. Причем некоторые охватывали целую республику, некоторые несколько республик, а некоторые лишь кусок республики.

 Вот вам картинка акварельными красками на воде: Среднеазиатский совнархоз включал в себя четыре республики-сестры: Узбекскую, Киргизскую, Таджикскую и Туркменскую ССР. У него было единственное руководство, сидевшее в Ташкенте, но при этом четыре верховных совета народных депутатов, четыре первых секретаря республиканских комитетов партии с их аппаратами и другие структуры в четырех комплектах. И как этим всем управлять? Все это и другие причуды Первого секретаря ЦК КПСС и привели к возникновению первого «заговора» против него в июне 1957 года.

 На заседании Президиума ЦК семью голосами (Молотов, Маленков, Булганин, Ворошилов, Каганович, Первухин, Сабуров) против четырех (Хрущев, Кириченко, Микоян, Суслов) было решено уволить Никиту Сергеевича с должности. Причем только сам Хрущев голосовал однозначно «против», остальные трое скорее воздерживались. Однако заговорщики потеряли время на бесплодные дискуссии и позволили Хрущеву бросить на стол свой тайный козырь – Советскую Армию и КГБ. Жукова и Серова.
В течение суток в Москву были доставлены верные Хрущеву члены ЦК.Для этого использовались военные самолеты. К каждому из «пассажиров» были приставлены люди из Министерства обороны и КГБ – якобы для охраны, но все прекрасно понимали, что на самом деле это – конвой. На аэродроме их встречали заместитель Жукова, начальник Главного разведывательного управления генерал-полковник Штеменко и другие товарищи и проводили короткую беседу. А дальше товарищей везли в Кремль. Там – встреча с еще одним приверженцем Хрущева – Леонидом Ильичем Брежневым. «Товарищ Брежнев информировал членов ЦК о том, что группа фракционеров выступила против нашего дорогого Никиты Сергеевича. На самой верхушке – разлом. Все будет зависеть от вашего, дорогие товарищи, решения. Решайте, как подсказывает вам совесть коммуниста. Но товарищ Жуков просил передать, что Советская Армия на стороне товарища Хрущева других решений армия не потерпит и не примет. Кстати, и глава КГБ товарищ Серов просил передать то же самое»[189].

 Советские люди – они толковые. А советские чиновники – и подавно. Они лучше афганских борзых обонянием слышат, на чьей стороне сила и правда, особенно если эта правда опирается на танки, которые – как заявил министр обороны Георгий Константинович Жуков, – без его команды с места не тронутся. Кстати, товарищи Жуков и Брежнев с другими товарищами приняли сторону Хрущева не потому, что он им нравился. Брежнев был только кандидатом в члены Президиума. Так же, как и Жуков. И им очень хотелось стать членами. А членами можно было стать только выбросив из Президиума старых членов – Маленкова, Молотова и компанию. Потому на сторону Хрущева стали почти все кандидаты в члены – Николай Шверник, Екатерина Фурцева, Фрол Козлов. Против был только один кандидат в члены Президиума – Дмитрий Шепилов, но там личные мотивы.

 Однако повторюсь – решающую роль сыграли танки товарища Жукова и ребята с чистыми руками товарища Серова. Именно они стали тем ломом, против которого нет приема ни в одной борьбе народов мира: «Члены и кандидаты в члены ЦК правильно понимали наставление начальника ГРУ генерал-полковника Штеменко, повторенное еще раз для полного понимания генерал-лейтенантом Брежневым. Да и без этих пожеланий им все было понятно. Если члена ЦК в далеком Владивостоке или Хабаровске будят среди ночи и, ничего не объясняя и не спрашивая, везут на военный аэродром, упаковывают в меха, цепляют под жопу парашют, сажают в кабину кормового стрелка бомбардировщика Ил-28 (ибо других мест для пассажиров в бомбардировке интересам Вооруженных Сил» (там же). Произошел подлинный государственный переворот. Причем – военный, хотя непосредственно войска не применяли. Жуков, Серов и компания вернули на должность Хрущева, снятого по всем правилам большинством Президиума.
Большинство президиума объявили меньшинством, «антипартийной группировкой» со всеми вытекающими из этого последствиями. Молотов вылетел из Президиума и ЦК КПСС и уехал послом в Монголию. Маленков стал директором электростанции в Казахстане. Каганович занял важную должность директора завода в Асбесте. Булганина выслали командовать совнархозом в Ставрополь, а чуть позже Хрущев поиздевался над ним, лишив маршальского звания, которым тот так гордился.

 Первухина тоже выбросили из Президиума ЦК КПСС, но ему повезло больше Молотова – согласитесь, что посол в Немецкой Демократической республике – это все же не в Монголии. Примкнувшего к антипартийной группе Шепилова сослали заместителем директора Института экономики АН Кыргызской ССР. А вот своих спасителей Никита Сергеевич не забыл. В тот день, когда антипартийную группу из состава Президиума ЦК вывели, целую группу товарищей туда ввели. И они стали членами. Среди них и Жуков.

 Но… Но не забыл Никита Сергеевич и о том, как Георгий Константинович чуть ли не прямым текстом заявил, что армия партии не подчиняется. Видел, что Жуков начал вести себя, как это первое лицо государства, а не Хрущев. Да и кто такой Хрущев вообще? «Жуков как министр обороны был приглашен на «правительственное мероприятие» – премьеру спектакля, который должен был посетить Хрущев. Ранг министра обязывал присутствовать. Жуков приехал с супругой и занял место в правительственной ложе, во втором ряду. Когда появился Хрущев, зал стал аплодировать стоячки. Аплодировали все, за исключением маршала, который задумчиво изучал программу. Жена тихо попросила: «Ну, хоть вид сделай» (там же). Уже давно не секрет, что Жуков на осень 1957 года готовил военный переворот.

 Во главе заговора вместе с ним стояли тогдашний глава ГРУ генерал армии Штеменко и его первый заместитель генерал-полковник Мамсуров, возглавивший созданную для этого совершенно тайную школу диверсантов количеством 2,5 тысяч бойцов, о которой не знали ни в ЦК, ни даже в Президиуме ЦК. При этом глава КГБ Иван Серов знал о сговоре, но не принимая в нем личного участия, Хрущева все же не информировал. Но планы Жукова провалились. Он был тупым солдафоном и действовал примитивно и грубо. В результате осенью его самого свергли со всех должностей, выперли из ЦК и отправили на пенсию. Ивана Серова под предлогом того, что нужно укрепить кадры в Генеральном штабе, Хрущев снял с должности главы КГБ и перевел на должность начальника ГРУ. Так распался старый триумвират, не очень известный, но очень важный на определенном этапе.

 Еще одним результатом событий лета-осени 1957 года стало то, что Хрущев взял на себя еще и пост председателя Совета Министров, сосредоточив в своих руках всю реальную и формальную власть. Имея такую  силу, Никита Сергеевич начал «чудить» еще опаснее не только для своей страны, но и всего мира, который в один осенний вечер оказался на грани катастрофы. Об этом чуть позже, а пока…

 Пока позвольте сказать и о хорошем. Ведь не могло быть такого, чтобы в СССР, да еще после кровавой власти Сталина, в период почти либеральных реформ товарища Хрущева, не было чего-то положительного, правда?

на фото:"Король кукурузы". Обычная советская «показуха». Хрущеву подарили вязку отборных початков – будто вся кукуруза на поле такая. А холуи вокруг притворяются восторгом и энтузиазмом…

ссылки:

187. Аксютин Юрий. Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953;1964 гг. М., 2010.
188. Абакумов Игорь. Антисанкции: назло и вопреки. Огонёк. 2015. 17 августа (№31).
189. Суворов Виктор. Облом. Последняя битва маршала Жукова. М., 2015.