Bullying

Город гудел, как старый холодильник в чужой квартире. В нём каждый жил сам по себе: кто-то охотился, кто-то прятался.
А кто-то — пытался просто дышать.

"Храни меня Господь от тех, кому я верю… Кому не верю — тех остерегусь сама."
Эти слова будто растворялись в дымке неона над Лос-Анджелесом.

Это была история о девушке, которая шла по краю, и о человеке, который умел держать равновесие.


1. Свет и тень

Яркие прожектора шоу «Мисс Калифорния» били в глаза так, что мир за их границей казался серым пятном. Дора шагала по подиуму мягко, точно по воде, улыбаясь той самой улыбкой, которую тренируют перед зеркалом месяцами.

Теперь она выглядела как леди. Как человек, у которого в жизни всё на местах.

Но это был всего лишь свет. А у света всегда есть оборотная сторона.


2. Возвращение

На улице неон переливался стальным холодом. Дора мчалась мимо двух бездомных, неотличимая от них: бесформенный старый свитер, джинсы, которые давно потеряли свой цвет.
Свет подиума остался там, позади. Здесь — только асфальт и усталость.

Из темноты вышел мужчина средних лет.
Он улыбнулся ей так, как умеют только родные — осторожно, будто боится сломать.

— Идём есть, дядя Кевин, — сказала она.

Он обнял её, пытаясь понять: как эта девочка умудряется быть одновременно такой сильной и такой сломанной.

Он хотел было отшутиться, сказать что-нибудь невесомое, но не смог.

— Привет, Дора… А где здесь кафе? Может, сначала попрощаемся на ресепшене?

— Не надо. Не хочу. Пойдём.

Они двинулись вдоль здания университета. Дора вдруг остановилась и впилась взглядом в Кевина так, будто искала там ответы на вопросы, которые боялась произнести.

— Кевин… скажи честно. Я странная?

— Ты — умница, — тихо сказал он. — Просто ещё не научилась видеть людей насквозь. А возраст… знаешь, приходит такой момент, когда мужчины начинают ценить покой больше страстей. В моём возрасте дома хочется тишины, а не… метлы.

Она даже улыбнулась краешком губ.


3. Кафе

Нашлось маленькое кафе — старое, тёплое, как потертая перчатка. Кевин радовался ему, как ребёнок, а Дора лишь кивала, будто была в другом мире.

Они ели медленно. Очень медленно — как будто боялись разрушить хрупкое затишье.

Потом она вдруг всхлипнула. Ложка дрогнула в руках.

— Кому я мешала?.. Жила себе. Училась. Строила планы… — она нервно теребила вилку, не поднимая глаз.

Кевин осторожно обнял её. Она сначала дернулась, будто обожглась, но потом растворилась в его руках — тихо, беспомощно.

— Жизнь должна быть терпимой, Дора, — произнёс он почти шёпотом. — А если место становится невыносимым… иногда надо отходить назад. Смотреть со стороны. Как художник. Может, поедем домой? На время?

Она отстранилась.

— Нет. Я останусь. Это моя жизнь. Мне просто… надо доесть.

Он кивнул. Повернул голову, чтобы спрятать собственные слёзы.

И видения — короткие, резкие, как вспышки света: Дора среди девчонок, которые улыбаются только губами. Чужие голоса за спиной. Подставы. Ложь. Всё то, что превращает человека в зверя, если оставить его в одиночестве слишком надолго.


4. Университет

Она вошла в аудиторию в красивом платье — и чужие взгляды вспыхнули ядовито. Девчонки перешёптывались, как стайка ворон.

Пока шло занятие, Марьяна украдкой вышла.
Искала что-то. Нашла. Клей.

— Вас зовут на пост охраны, — сказала гардеробщику, глядя в глаза ровно секунду.

Тот ушёл.
Этого было достаточно.

Клей стекал по рукаву куртки Доры, как расплавленный пластик. Марьяна работала молча, быстро, будто делала это не первый раз.


5. Бар

За стойкой сидел Даймон. Лицо расслабленное, но глаза — холодные.

Оливер, менеджер ресторана, проходил мимо. Даймон перехватил его.

— Слышал, ты за ней ухаживаешь?
— Она красивая.
— Она… нестабильная, — усмехнулся Даймон. — Я бы осторожнее.

Оливер лишь кивнул и ушёл. Он умел различать тон, в котором мужчина говорит о своей бывшей.
Это был тон собственности, а не любви.


6. Ресторан

Поздний ужин. Вино. Тени на стенах.

Кармэн, Марьяна, Элоиза и Дора — за одним столом. Но каждая сидела в своей маленькой войне.

— Видела, как тот парень смотрит на тебя? — тихо сказала Кармэн. — Он обсуждал тебя. Грязно.

Марьяна добавила:

— Подойди. Спроси. Ты же не из тех, кто терпит.

Дора поднялась.

— Что-то не так? — спросила она у парня.

— Я Том… — он хохотнул. — Всё отлично. Ты чудо.

Она смотрела молча.
И ударила его. Резко, как отрезала.

Шум. Менеджер. Давление.
"Леди, будьте благоразумны…"
"Вы пожалеете…"

А три подруги — уже в стороне.
Они улыбались.

Когда приехала полиция — они уже исчезли.

Дору увезли. Холодные наручники, длинный коридор участка, бессмысленные объяснения.
Её отпустили только под подписку.

Город не оставляет шрамов — он оставляет вмятины в душе.


7. После

Даймон смеялся позже:

— Хорошая работа. Все сыграли отлично.

Девочки улыбались.
А в этих улыбках было что-то пустое, как уличные манекены ночью.


8. Финал первой части

Кевин и Дора зашли в ресторан.
Арнольд прошёл мимо, не взглянув на неё — как будто вычеркнул из памяти.

И свет снова ударил — шоу, подиум, блеск…
А потом — грязный свитер, тёмные джинсы.
Бег по улице.

И где-то внутри — маленький голос:

"Кому я помешала?"

Город не отвечал.
Город никогда не отвечает.


ГЛАВА 1

Комната была наполнена напряжением. Кевин Меттью сидел за столом, нахмурив брови, глядя на Энди Андерсон. Она, экономист по профессии, но на грани нервного срыва, отказывалась от компромиссов.

В углу, на диване, спокойно наблюдал Сержио Андро. Он всегда был вне событий, тихо оценивая происходящее, будто знал что-то, чего не знали остальные.

— Денег нет? — спросил Кевин, не поднимая головы.

— Нет, — сказала Энди, голос дрожал. — И не будет. Ставка поднята, банк закрыт для нас.

Кевин нахмурился сильнее, мысленно проверяя все варианты.

— Я могу отменить полет… Подождать развития событий.

— Нет! — Энди вскинула руки. — Эта Ариэль… она опасна. Негатив вырвался наружу. А ещё есть русскоязычная сокурсница Доры — пишет гадости. Я боюсь за неё.

Сержио, медленно вращая ручку в пальцах, произнёс неожиданное:

— Деньги Доры в криптокошельке. Она доверила мне их хранить. Раз она недоступна, а эти Ариэли используют её телефон… Мы можем использовать средства. Временные меры. Возместим позже.

— Да.
— Да!

Все трое одновременно кивнули. Другого выхода не было.

---

Отель был выброшен посреди пустыря возле киностудии Paramount. Маленький, дорогой, словно капсула в этом хаотичном городе. Туристы, аферисты, бандиты — все считали его своим.

Таксист вез Кевина между низких, разбросанных зданий, похожих на тюремные казармы. Дверей почти не было, лишь непроглядные фасады.

— Мы приехали, — сказал таксист, неуверенно размахивая рукой.

— Нет, это не сюда. Везите в офис, — сказал Кевин, напряжение постепенно нарастало. Ночь уже опустилась.

Водитель нашёл коллегу — крупного афроамериканца, спокойного, но с глазами, в которых проскальзывала забота. Он понял: язык Кевина не главное. Главное — ситуация.

Офис оказался освещённым, пустым, словно в нём время текло медленнее. Люди приходили сюда со своими бедами, персонал был вежлив, как всегда.

Кевин следовал за водителем, предвкушая встречу с Дорой. Двери открывались, коридоры тянулись бесконечно… но в каждой из них — пустота. Вместо Доры — женщина, ищущая туалет. Поездка затянулась на полтора часа.

Слёзы текли по щекам Кевина, он видел перед глазами: толпа зависимых, требующих деньги, бывшие подруги во главе с Ариэль, Дора в углу, дрожащая, на грани срыва.

Он достал телефон, написал сообщение:

— Привет, Ариэль. Если Дора жива — найдём компромисс. Только если жива!

Он не мог остановить слёзы в такси. Таксист тихо наблюдал, не задавая лишних вопросов. В глазах водителя была привычка к человеческой боли, виденной не один раз.

Кевин знал одно: остановиться он не может. Пока Дора не найдена, пока «спрут» не разворошен, пока правда не выйдет наружу — его путь только начинается.



ГЛАВА 2

Рано утром телефон завибрировал. Сообщение от Энди:

"Адвокат предлагает забрать вещи Доры. Ариэль согласилась оставить чемоданы в коридоре. А сама уйдет."

Кевин взглянул на экран, глубоко вдохнул и написал:

— Нет. Мне вещи без самой Доры не нужны.

Ответ пришёл мгновенно:

— Согласна. Напишу адвокату.

---

Офис шерифа — район Санта-Моника.
Кевин ехал автобусом из Голливуда, потом шёл пешком километров пять, ощущая каждый шаг как шаг по зыбкой грани. В его воображении шериф был крутым парнем в шляпе, преследующим преступников на улицах города. Реальность оказалась другой: шериф — руководитель большого подразделения, который держал город под контролем не через пистолет, а через систему и порядок.

Вышла девушка. Симпатичная. Профессиональная. Она спрашивала о сути дела, записывала каждое слово, направляла полицейских к квартире, где жили Дора и Ариэль. Её глаза были внимательными, но строгими — ничего лишнего, никаких эмоций.

— Почему вы считаете, что Дора Ренуар могла быть в опасности? — спрашивала она снова и снова.

Кевин объяснял, пытаясь держать голос ровным: «Если даже Ариэль держит её документы, Дора могла бы связаться с кем угодно. После попытки самоубийства её могли закрыть в клинике на сутки… и кто-то обязательно поджидает её снаружи. Бандиты, друзья Ариэль…»

Внутри всё дрожало. Почти истерика. Но снаружи — спокойствие.

— Давайте корректнее. Здесь так принято. Мы приняли ваш рапорт. Мы примем меры. Держите себя в руках, если хотите помочь Доре.

Кевину было трудно говорить о спокойствии. Девушка-полицейский выглядела естественно, без пафоса. В её глазах не было «стены». Он понял: ему повезло.

---

Он вышел из офиса, лёгкий холод обнял лицо. Кофе. Американо. Нужен был только вкус горячего напитка, чтобы собрать себя.

Нашёл ближайшее кафе. Бармен — неприветливый, не понимающий. Каждый гость для него был помехой. Но рядом стояла улыбчивая девушка, тихо готовившая кофе другим. Она помогла.

Кевин взглянул на неё — и сердце ёкнуло. Чистота этого жеста, её внимание — редкость в этом городе. Он мысленно признался ей в любви. Готов был признаться каждому нормальному человеку, который встречался на пути.

И вдруг осознал: в офисе шерифа, возможно, всё под контролем. А в следующий раз эта полицейская, красивая и сдержанная, улыбнётся ему так, как будто шепнёт:

— Вы ходите, признаётесь в любви девушкам, а мы работаем.

Город холоден. Люди холодны. Но иногда в этом холоде встречается тепло, за которое стоит бороться.


ГЛАВА 3

Перед закатом улицы оживают. Такси мелькают, люди спешат по своим делам. Но Кевину они были не нужны. Он помахал рукой Антонио, стоящему за стойкой валета, и вышел на грязную улицу Голливуда.

План был прост: пройтись, поесть дроблёный арбуз у здания, где в прошлом вручали «Оскары». Симпатичная пара корейцев продавала фрукты. Цвет и свежесть — редкость в этом городе, полном серых лиц и чужих глаз.

Антонио остановил его:

— Сеньор, два слова.

— Без проблем. Как проходит смена?

— Празднично и суматошно. Но мы должны быть готовы к парадоксам бытия, — сказал он, с лёгкой улыбкой. Его манера речи, спокойная и уверенная, отличала его от большинства.

— Я знаю о твоих проблемах. Тут все об этом знают. Некоторые солидные люди считают, что ты слишком активен. Не слишком ли много? — глаза Антонио стали серьёзными.

Кевин сдержал раздражение. Разговаривать толерантно, слушать советы, даже когда их дают те, кто называет себя персоналом — это отдельное искусство.

— Добрый вечер, Антонио. Я вас слушаю.

— Девочки повздорили, обе неправы. Сами разберутся.

— Gracias, учту, — кивнул Кевин.

Он снова помахал рукой, вышел на улицу. Правильно сделал, что обратился к шерифу, переговоры с бандой Ариэля вел адвокат. Кевин не должен был вмешиваться.

Осталась клиника, где держали Дору. По данным полиции, сутки. На деле — неделю ломали. Кто заказчик? «Свои»? «Чужие»? Или случайность?

Заказ за тысячи километров — дешёвое удовольствие. Мексиканские группировки, русские эмигранты — любой согласится заработать на посредничестве.

Он отправил мысли Сержио. Ответ был мгновенный:

— Да, могут отсюда. Меня беспокоит, что айфон Доры у Ариэли. План движения денег виден. Русскоязычная однокурсница Валерия тоже связалась с мамой Доры. Деньги — слишком большой соблазн.

Кевин купил дроблёный арбуз за десять долларов и сел на ступени у торгового центра, погружённый в размышления.

Толкнула кого-то — мексиканка средних лет. Села рядом, оживлённо болтала по телефону, периодически косилась на него с брезгливым выражением. Он вспомнил эпизод из Чехова — девушка, с которой невозможно было завязать разговор, скучала мгновенно.

В «Фармацию» зашёл за кока-колой и сэндвичем. Трое мексиканок. Две — ничем не отличались, третья — симпатичная, острые черты, лицо строгой красоты. Ариэль на фото сначала была жёсткая, потом сменила на ребёнка. Но новая девушка симпатичнее.

Одна из неряшливых выхватила ремень сумки Кевина:

— Красивая сумочка!

Он не ожидал. Мерзкая улица Голливуда, автоматизированный супермаркет, мало персонала — каждый здесь действует по своим правилам.

Кевин решил не ужинать. Вернулся в отель через второй вход, закрыл дверь номера. Чипсы — маленькая радость среди хаоса. Арбуз — только для аппетита, а чипсы — пусть. Ремень сумки порван, выбросил.

Документы, карты, доллары — всё с собой. Паспорт — на виду, не потерять. Рюкзак? Может, завтра. Сегодня мысли о выживании и осторожности.

Почему Ариэль вызвала его в Голливуд? Считали, что он не обратится в полицию? Что надеялись на прямые переговоры?

Сержио прислал новое сообщение:

— Там они уже обнаглели, непуганые. Магазины выносят, с полицейскими дерутся. За небольшую плату — делают что угодно.

Кевин сжал чипсы в руке. В городе каждый шаг — риск. И каждый человек рядом — потенциальная угроза.


ГЛАВА 4

Энди прислала сообщение рано утром:

— Адвокат снова предлагает забрать вещи Доры. Ариэль согласна оставить их в коридоре, отправила фото документов и остального. Но у наркоманов семь пятниц на неделе — советует воспользоваться моментом, пока она готова договариваться.

Кевин ответил твердо:

— Без Доры её вещи для меня бессмысленны. Другой порядок: первый цикл — документы, второй — Дора собственной персоной, третий — вещи. Пусть адвокат предложит Ариэли.

Энди вздохнула:

— Ариэль не согласна. Хочет всё и сразу. Говорит, ей надоела эта история.

Кевин:

— Поблагодарите адвоката. Сделаем паузу. Предпримем комплекс мероприятий. Главное — найти Дору. Понимаю, участок шерифа всерьез занимается этим.

— Хорошо, — ответила Энди. — С Сержио займёмся обзвоном университетов актерского мастерства. Комплексный подход. Всё исследуем. Собственник квартиры передал адвокату сведения, будто Дору видели рядом с домом. Ещё один шанс.

— Спасибо. Я снова собираюсь в офис шерифа, а потом — в клинику, где держали Дору. Опасное место. Возможно, визит согласуем с адвокатами.

Энди пожелала удачи, поддерживая оптимизм:

— Ариэль вызвала вас в Лос-Анджелес подзаработать и отвязаться от проблем. Уверена в этом.

---

За стойкой валета стоял Антонио. Обаятельный, но усталый. На приветствие Кевина он не отреагировал, сосредоточенно перебирал бумаги.

— Доброе утро, Антонио! Мне нужна ваша помощь! — сказал Кевин, но получил лишь молчание. Валет превратился в живую «стену непонимания».

Кевин вышел на улицу. Его мысли скользили по городу: со спрутом персоналов не будет конфликтовать даже губернатор. Валеты могут испортить жизнь любому, по мелочи или по-крупному. В России такое же явление среди мигрантов. Государственный строй? Не социализм, не капитализм, не тирания, не олигархия. Валетизм.

Мысли улетели в прошлое. В XIX веке один из Оболенских, на кризисе среднего возраста, влюбился в молодую крестьянку. Брак. Скромная девушка постепенно превратилась в злобную барыню, держала мужа и крестьян в ежовых рукавицах, драла прислуг за малейшую провинность. Кровь, власть, привычка — она впитала это с молоком матери.

---

Сегодня Кевин решил сделать себе однодневный отпуск. План прост: купить рюкзачок в «ROSS» для документов, спрятать туда маленькую сумочку без ремня, чтобы не провоцировать толпы мигрантов; купить пару футболок с длинными рукавами за шестнадцать долларов; плотно пообедать; пройтись пешком по улицам Лос-Анджелеса.

Город под вечер был тихим, но чужие глаза скользили за каждым углом. Каждый прохожий — потенциальный наблюдатель. Каждый шаг — проверка. И Кевин шел, держа документы и надежду на безопасность в одной руке, а в другой — решимость найти Дору.


ГЛАВА 5

— Ты не должна закрываться от близких… Как ты не понимаешь этого? — слышал Кевин в мыслях, будто кто-то тихо шептал рядом. — Папа говорил тебе: не выбраться из ловушки одной. Помнишь конкурс? Первые вопросы: будет ли семья на шоу? Нужно ли бронировать им номер в «МИСС КАЛИФОРНИЯ»?

Почти месяц отсутствия на Родине, аэропорт Шупашкара встречал Кевина теплым светом. Инженер Энрике появился с мрачно-сочувствующим лицом джентльмена, который всё понимает, но ничего не может исправить. Кевин говорил о жизни — непредсказуемой штуке, где возможно всё, но это всё равно жизнь. Энрике снова превратился в динамичного, позитивного парня, но замок чемодана так и не поддался — не его стиль, не его дело.

После холодного Лос-Анджелеса Шупашкар казался солнечной жемчужиной. Кевин спал во время перелета из Москвы, и ему чудилось, что лайнер всё ещё маневрирует во Внуково. Проснувшись, он увидел готовящихся пассажиров: «А куда мы идём?» — спросил он у стюардессы. «В аэропорт Шупашкара, в багажное отделение», — ответила она, будто это самое естественное направление.

— Зарплату получили? — осторожно спросил Кевин у Энрике.

— Нет, — смущённо улыбнулся тот.

— Ну тогда везите в офис, — сказал Кевин.

— Сегодня короткий день, предпраздничный… — помрачнел Энрике.

— Позвоните, попросите задержаться. Вдруг найдём решение. Я без зарплаты не привык работать, — спокойно, но твердо добавил Кевин.

Энрике без особого энтузиазма связывался с коллегами. Кевин думал: решение в условиях четырехдневных выходных почти нереально. Но Голливуд научил его простому правилу: пока жив — пробьёшь жизнь даже через стену.

---

«С Вами хочет встретиться мама Доры», — пришло сообщение от Сержио.

— Никогда! — мысленно ответил Кевин. — Пусть пьёт пиво, как она советовала Доре для снятия стресса.

— Вам отправить, что она ответила?

— Своими словами.

— Гордыня — это грех, — коротко написал Сержио.

Кевин улыбнулся: вспоминался эпизод Льва Толстого: офицер спрашивает, простишь ли жену, если она изменила или нагуляла ребёнка? — «Прощу, если дом держала в порядке и дети под присмотром», — ответил солдат. Тонко и точно. Кевин переслал Сержио цитату Толстого, заслужив лайк.

Мысли Кевина вернулись к отцу: плен фашистов, голод, смерть вокруг, и слова: «Мне не нужны посредники к Богу, даже священники. Я сам отвечаю за себя». Он знал цену словам, знал цену жизни. Великие вещи просты, и иногда только тот, кто видел смерть лицом к лицу, может понять, что значит быть честным перед собой и перед Богом.

---

До приезда Кевина в Шупашкар оставались три недели. Встречи с Дорой ещё не было. Бандиты держали документы и вещи. Кевин курсировал по Калифорнии, возвращаясь в ненавистный Голливуд, мысленно готовясь к следующей партии в игре, где ставки — чужие судьбы, доверие и справедливость.


ГЛАВА 6

Кевин всегда был ментальным пешеходом. Отец привил ему любовь к неспешным моционам. Когда отцу исполнилось 85, он сказал:

— Ноги перестали слушаться… наверно, скоро я уйду, Кевин.

Кевин только кивнул. «Люди из машин не вылезают и не собираются уходить раньше времени. Бабушка почти сто лет прожила — с генетикой в роду порядок», — подумал он. Два года спустя отец ушёл.

Неспешный шаг заставляет голову работать лучше. Не по Голливуду, конечно — эта улица потеряла прежнюю элитарность. Дора когда-то говорила: до ковида тут было всё иначе, а теперь — бомжи, неадекваты, сомнительные личности. Кевин пересёк улицу диагональю, направляясь к музыкальному институту, где училась Дора. Но свернул вправо и открыл для себя новый проспект — широкий, современный, сражённый только студией Чарли Чаплина, которая почти не портила впечатление.

Вчера он был в офисе шерифа. Вышла другая офицер, не та остроумная красотка.

— Мы работаем. Результат обязательно Вам сообщим, — сухо сказала она.

Кевин понимал: вмешиваться дальше прямо сейчас — не стоит. Меры приняты комплексно. Привлечены все, кто мог разрешить проблему. Главное — не испортить игру, не дать ни одной души стоять над его плечом.

Но мысль о клинике, где насильно удерживали Дору Ренуар, тревожила его.

Допустим, банда Ариэля создала ситуацию, спровоцировала Дору, вызвала участок шерифа. Куда могли её отвести? Государственная психологическая клиника? Нет:

* слишком далеко, относится не к городу, а к штату; участку шерифа пришлось бы работать как таксистам;
* в основном клиника принимает по решению суда; хотя возможный вариант, он уже проверил — здесь не было.

Любая другая реабилитационная клиника без гарантии оплаты не примет пациента от полиции. Бизнес. Ничего личного.

Остаётся сомнительная клиника, которая принимает пациентку на сутки, а держит неделю на свои средства. В Лос-Анджелесе, где за каждый цент удавятся. Дешёвое лечение синтетическими препаратами? Возможно.

Эта клиника вызывает серьёзную тревогу у Кевина. Он не поедет туда один. Если вообще поедет.

Публично обострять вопросы, мучающие его, пока рано. Сначала — найти Дору.


ГЛАВА 7

— Я дозвонилась до университета актерского мастерства по адресу N. Поговорила с куратором Доры. Дора ждёт вас при входе, — голос Энди дрожал от возбуждения. Кевин не верил своим ушам.

— Пусть ждёт в аудитории. Пока я вызову такси, приеду. Время пройдет.

— Посмотрела, её уже нет у входа.

Такси медленно пробивалось сквозь «одноэтажную Америку», как говорил Ильф. Потом снова район многоэтажек. Таксист остановился у скромного здания:

— Вот университет.

Кевин выскочил. Вокруг почти никого. У входа лениво завтракал бомж. Ещё один приводил себя в порядок.

Вдруг из-за деревьев выскочила она. Дора Ренуар. Без сомнения.

Они встретились взглядом. Обнялись. Кивнули на ресепшн — в этом Лос-Анджелесе ресепшн называют «бэдди». Решили пообедать в ближайшем кафе.

Но Дора изменилась. Раньше позитивная и общительная, теперь закрытая. Кевин понимал — пережитое оставило след. Они шли по улице Санта-Моника, затем свернули к отелю.

— Они никогда не вернут мои вещи и документы… — тихо сказала Дора.

— Вернут! — твёрдо ответил Кевин.

— Я сломалась, папа… Они насели на меня восьмером.

— Ты сделала правильно. У тебя не было выбора.

— Они не вернут мои вещи! Это тупик!

— Вернут! Может, отдохнёшь пару недель в хорошей реабилитационной клинике?

— Нет, папа. Нет!

Кевин был растерян. Дора была взъерошена ещё в России. Почему не обсуждала это с ним? Почему молчала?

Он вспомнил один утренний эпизод. Дора сидела в своей комнате, горевала. Значит, атака началась не 12 мая, а гораздо раньше. Банда подставила её, ещё по суду, по пощёчине парню.

Тогда Кевин просто сказал:

— В жизни иногда кажется, что катастрофа, выхода нет. А потом смотришь — есть выход всегда. Всё потом окажется банальностью. Эпизодом…

Дора улыбнулась. Встряхнулась. Стала прежней.


ГЛАВА 8

— Папа, я спасительница. Я спасу тебя, Энди, Сержио.

— Нет, не надо спасать, — спросонья Кевин не понял сразу. Кого откуда спасать?

— Надо! Ты знаешь, сколько людей здесь теряются? — Дора ринулась из номера, не дождавшись ответа.

Кевин встал. Задумался. Он понял: банда не отцепилась от Доры. Они умело манипулируют ею. В старые времена бандиты в России цепляли романтичных ребят завуалированной угрозой и чувством геройства. Вот ты можешь спасти близких тебе людей. Только ты.

Кевин почувствовал растерянность. Как вытащить дух Доры из ловушки? Нужны документы и вещи. Надо хотя бы на несколько месяцев покинуть гостеприимный Голливуд.

— Энди, передайте адвокату. Давайте заберём вещи. Но документы Доры обязательны. Офицер у шерифа сказала, мы с вами не поедем за вещами Ренуар. Вы идите, если Ариэль будет препятствовать — позвоните, мы приедем.

— Адвокат говорит, надо было раньше забрать вещи.

— Нет, не раньше. Пусть он поговорит с этой Ариэль.

Кевин не стал ждать спасительницу. Вышел из отеля. Кофе, дробленный арбуз и что-то более существенное. На полпути к любезным корейцам с фруктами его остановило сообщение.

— Никуда не уходите. Привезут вещи, — писала Энди, эмоционально.

Кевин вернулся в номер. Энди была уже там. Немного растерянная, явно не готовая на роль Жанны д’Арк.

— В течение нескольких минут привезут твои вещи и документы, — попытался встряхнуть дочь Кевин.

— Нет, — ещё более помрачнела Дора, — я документы и вещи никогда не увижу!

— Увидишь! — твёрдо сказал отец.

— Я ухожу! — Дора вышла из номера.

Кевин подумал, что, возможно, правильно: для Доры слишком большой всплеск. Документы и вещи — это свобода.

— Срочно выходите. Вещи у входа в отель, — написал адвокат напрямую.

Кевин ринулся к выходу. Вежливо помахал Антонио. Сегодня тот был добродушен, головой кивнул по-отечески.

Вещи лежали в коляске для багажа. Помощник Антонио любезно довёз их до номера.

Адвокат был прав: эти наркоманы могли что угодно сунуть в чемоданы. Из сумочки неприятно пахло, липко, мокро. Сегодня воскресенье. Вряд ли убирались. Кевин вынес две пакета к лифту. Смотреть содержимое без владелицы он не решился.

Паспорт был на месте. Не все документы, но главное — вернуть контроль.

Кевин сел в кресло. Вещи вернулись. А Дора? Вернётся ли она прежней?


ГЛАВА 9

— Папа, они считают, что ты меня любишь не как папа, — Дора странно разглядывала его глазами.

— Не говори глупости, — Кевин отмахнулся. — Они просто хотят продолжать манипулировать тобой.

В голове Кевина роились вопросы. Если он не полетит в Россию, не решит с банком продление договора — будут серьёзные трудности. Дора не готова к самостоятельной жизни. После стресса с наркоманами и манипуляций в клинике она была уязвима. Практически на два отеля пришлось жить с дочерью. Взрослый человек и отец на маленьком пространстве — тяжело уживаются. Деньги таяли.

Реабилитационный центр? Дора категорически отказалась. Россия на каникулы? Тоже нет.

От шерифа пришло сообщение: «Обратитесь на участок. Мы вызовем доктора. Проверим состояние Доры Ренуар».

Кевин связался с участком. Но Дора совершеннолетняя. Решения за ней.

И вот тут зародилось первое недоверие дочери к папе. В её глазах Кевин ничем не отличался от банды Ариэля.

Он пытался объяснить, что полицейские — настоящие профессионалы. Они пытаются помочь. Но законы ограничивают их возможности.

Недоверие Доры к нему не удалось растопить. Ни слова, ни доказательства — не пробили лед.

Кевин сел, сжав руки. Понимал: чтобы спасти дочь, придётся действовать иначе. Не как отец, не как полицейский, а как кто-то, кто может войти в её мир и вывести её оттуда.

ГЛАВА 10

Дора держала порядок в хорошем отеле. Но «хороший» отель в её понимании был всего лишь мотелем. Номер быстро приходил в запустение. Дора не осознавала: этот беспорядок — как магнит для её врагов. Неприятельницы делали фото, снимали видео, с каждым кадром усиливая её тревогу. Порядок в доме — это безопасность, это комфорт, но объяснить это Доре было невозможно.

Она категорически отказалась переезжать в приличный отель рядом с аэропортом. Осталась в мотеле, всё больше запуская номер. Этим пользовались. Цены поднимали в полтора раза. Сержио пытался решить вопрос онлайн, но на следующий день настойчиво потребовали освободить номер. Тогда приехал Кевин.

— Давай остановимся на пару дней, — предложил он. — Поиск квартиры. Переедем. Никто не сможет тебя вытащить в Россию без твоего желания. Это нереально.

— Нет!

— Что ты будешь делать?

— Придумаю! — Дора собрала вещи, рванула, будто бросала вызов всему миру.

И тут в игру вступил Александр. Кевин доверил ему одно: обеспечить приватность, чтобы менеджер мотеля не стоял у двери и не мешал.

Александр был точкой опоры. Новое лицо, свободное от прошлых проблем Доры, циничное, обаятельное, с подвешенным языком. Знал рынок жилья, дома, где сдают квартиры без лишних сложностей.

---

Дора заключила договор аренды, оплатила первый месяц. Кевин верил парню — других вариантов не было.

Можно спросить: «Как доверить дочь малознакомому человеку?»

Александр — спортивного вида, крупный, с прошлым, которое не афишировал. Классическая цепочка уверенности и цинизма.

Когда Дору устроили, Кевин и Александр ехали в аэропорт, а Александр с девушкой Джессикой — дальше, на берег Тихого океана. Их отношения — гармония, лёгкий роман с запахом конфет и цветов. Джессика посмеялась на вопрос о «медовом месяце». Оказалось, они вместе пять лет.

На дороге в аэропорт мы вместо тридцати минут ехали больше двух часов. За это время Кевин полюбил Лос-Анджелес, город, который ещё несколько часов назад ненавидел. Особенно Голливуд — улицу, где смешались прошлое и настоящее, кинематограф и жизнь.

Александр не раскрывал о себе ничего лишнего. Джессика даже упрекнула: «Мы вместе пять лет, а я всё ещё многое не знаю».

Можно ли опасаться Александра? Возможно. У него связи с персоналом отелей, с городом. Лос-Анджелес — город с мафиозным прошлым. Организовать проблемы туристу или гражданину — проще простого. Это спрут, точный механизм жизни города.

Но он нашёл подход к Доре. Помог ей принять решения. И Кевин понял: иногда важнее не вмешиваться, а дать дочери возможность действовать самой. Полиция 911, с её приказами и отчётами, не вмешивается. Настоящая поддержка приходит через понимание, терпение и доверие.

Дора сделала свой выбор. Кевин знал: теперь её решение — её сила.


ГЛАВА 11

Говорят, после полета за десятки тысяч километров человек меняется. Восприятие обостряется. Мир вокруг — резче, острее, словно прожитые километры превратились в линзы, через которые видишь всех этих приматов, «во грехе рожденных».

Хэппи-энд для взрослых — редкость. Не ждешь его. Вопрос лишь в том, как пройти жизнь по лезвию стали, не порезавшись насмерть. Каждый из нас может оказаться в ловушке. И нет смысла винить себя за то, что не всегда достаточно ловок или хитёр.

Бумеранг всегда возвращается. Но оставаться немного ангелом — важно. Не навредить, не переступить черту. Это уже маленькая победа. Допустимая Вселенной.