Размазанное

Размазанное

Это был наряд по штабу. Светило солнце, все пело и все что могло позеленеть уже давно позеленело. Было красочное, жаркое лето и я только мог представлять, что творилось у меня в родном городе. Туда-сюда сновали срочники, контрактники и прочие офицеры.

- Олег, можешь дать позвонить?

- У тебя же свой есть. Зачем?

- Мне девушке надо.

Я посмотрел на Ванька и заметил его поникший вид. Отдал ему свою плюшку и тот отошёл ненадолго в штаб, пока я отдавал честь заходящим в штаб офицерам - это настолько вошло в здешнюю привычку, что уже давно превратилось в обыденную армейскую деятельность, как в жизни те слова по типу "здравствуйте", всего лишь приветствие, а не пожелание - тут же, всего лишь машинальщина, а не искреннее отдавание чести. Поэтому смотрелось порой карикатурно, как некоторые контрактники быстро промахивают рукой возле козырька и кажется - то ли он муху отогнал, то ли решил: "да пошло оно все".

- Спасибо. - Ванек вернулся и отдал мне телефон.
- И как?
- Взяла трубку и после того, как услышала мой голос - сбросила. Теперь также дозвониться не могу. Видимо заблокировала.

Я почувствовал легкую дрожь в его голосе. Цепляться за того кто тебя попросту так посылает, блокирует - в общем максимально делает так, что ты не существуешь в его жизни,  не это ли пережиток, подростковой, незрелой любви?
- Зачем ты соглашаешься на контракт? - решил перевести тему.

- У меня мать получает копейки, работая кассиром, а сестра инвалидка. Мне нужны деньги.

- И ты реально веришь в этот ****еж от командира? То что это гумманитарка? Да он же ни за что не ручается, дальше тебя отправят и этот хрен уже даже не вспомнит про твою фамилию и чего он там нагородил тебе.

- Все будет хорошо. - сказал Ванек.


О, он много раз повторял эту фразу. Хоть мы и не так часто ладили, но мне хотелось отговорить его от этого целенаправленного самоубийства, но постоянно слышал эту фразу "все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо.." и тд. Что это как не слепая вера человека в неизвестное, без рационального взвешивания всего "за" и "против"?

И я вспоминал весь этот диалог и Ванька, заступая на очередной наряд, глубокой осенью, среди вездесущих надписей: "222 ддд", "176 ддд". Я разглядывал на стене размазанное пятно  того, что когда-то было живым, летающим насекомым. Я накрыл его своей ладонью и размазал по стене и теперь эта когда-то живая, летающая особь, всего лишь черное пятно, смазанное по стене, какая-то сопля,  грязь из органов. И никто об этом не знал кроме меня. Никто не знал, что это грязное пятно, когда-то было жизнью, такой хрупкой и нелепой. А если даже и узнают, то вспомнит кто-нибудь Ванька?