Январское утро, часть 16

   На четверг Анфиса Николаевна спланировала свой первый подъём на вершину горы, к месту начала двух языкого спуска. Её поддержала инструктор Женя, с которой они заранее договорились покататься в этот день вместе. Заглянув в свою записную книжку, Женя назначила встречу на одиннадцать. Приехав пораньше и купив билеты в кассе на десять спусков, Анфиса Николаевна встретила у подъёмника Олега. Оказалось, что он сегодня уже несколько раз поднимался на вершину. Делясь с нею впечатлениями, в итоге посетовал, что на такой крутизне не до того, чтобы работать над техникой катания. Соображать просто не успеваешь. Поэтому разумно решил кататься с середины горы.

   До одиннадцати целых сорок минут. «А не приступить ли мне всё-таки, пока занята Женя, к самостоятельному покорению вершины?» - прислушиваясь к волнующему искушению, спросила себя Анфиса. И решилась - надо попробовать!
   - Здесь можно пробовать разве что горячий чай из кружки, на него хоть подуть можно, а вы выбирайте: или вы поднимаетесь, или нет и никаких «попробовать», - заявил ей дежуривший на верховом подъёмнике, немолодых лет мужчина.

  Анфиса выбрала - подниматься. Напарник ей не достался, и напутствующие советы дежурного оказались самыми что ни на есть жизненно важными, предвидящими в процессе подъёма все неожиданные для неё сложности. И так вперёд, к покорению горной вершины! Метров через двести лыжня под канаткой вдруг стала круто забираться вверх, словно предупреждая, - «В случае чего, не отступая, смело поднимайтесь накатом на эту, внезапно возникшую перед вами, почти отвесную лыжню и гранитную стену под ней». Подъём замедлился, трос бугеля, напрягаясь, растянулся до предела, лыжи не теряют лыжни, молодец Анфиса! Стараясь не паниковать, она понимала, что бугельный подъёмник и накатанная лыжами полоса, по которой тащил её бугель, проложены по рельефу горного склона, с чем и приходилось внимательно считаться в данной ситуации.

   Справа от лыжни, проложенной круто до верха горы природой и человеком, вдруг обозначилась из-под снега, набирающая высоту, стена скалы, параллельная лыжне, проложенной слева от неё, так близко, что казалось протяни руку и ощутишь холод сурового гранита. В какой-то момент Анфису внезапно потянуло назад, а давление лыж на торную лыжню ощутимо уменьшилось. Скатывающая сила словно готовилась сорвать неопытную лыжницу с подъёмной полосы и кубарем отправить в обратном направлении. Но тут трос подобрался, скольжение вверх наладилось. «Какой умный бугель и какая бесстрашная я», - справившись с коротким испугом, подбадривала себя Анфиса Николаевна.

   Стараясь равномернее распределить свой вес на условном сидении бугеля, рассчитанном на двух пассажиров, Анфиса одной рукой давила на пустующее место несостоявшегося соседа, другой, крепко ухватившись за трубу-рукоятку бугеля, не позволяла ему вырваться из-под себя. Да, занятие не из лёгких! Гораздо удобнее было бы умаститься на нём верхом, что, правда, противоречит правилам безопасности. Предупреждение о том крупными буквами она прочитала перед подъёмом.

   Крутая наклонная плоскость заснеженного подъёма, дыбясь перед ней, неожиданным приятным сюрпризом перешла в пологий уступ, дав возможность немного расслабиться, и снова очередной крутой подъём. Наконец, все перепады остались позади и Анфиса Николаевна, чувствуя себя верхолазом-десантником, очутилась на вершине горы, вернее почти на ней, так как сама вершина в виде небольшого усечённого конуса возвышалась впереди, в метрах тридцати от конечной точки подъёма.

  Так… Во-первых, обязательно необходимо помочь бугелю обойти барабан. А вот теперь можно и оглядеться. На небольшой площадке, представшей перед ней, у отдалённого её края, правее конуса вершины горы, немногочисленная группа молодых мужчин распивала горячий кофе. Крепкий кофейный дух неуместно и соблазнительно витал в морозном воздухе. Миниатюрные термосы и бутерброды извлекались мужчинами из поясных сумок и передавались друг другу.       

  Рядом семейная пара с двумя девочками подростками, осматриваясь вокруг, обменивались впечатлениями: «Здорово-то как! Потрясающий вид!» Волнуясь, как первооткрывательница, Анфиса Николаевна продолжила подъём уже привычной ёлочкой до верхнего уступа конуса. Утопающая в прозрачной голубой дымке панорама заснеженных сопок и синеющих вдали горных хребтов, свободно и широко открылась её изумлённому взору, завораживая своим величием.

  «Господи! Неужели я могла не увидеть эти необозримые дали?» - шептала она, как зачарованная, вглядываясь в сказочную синеву горных вершин и расходящихся от них хребтов, творением своего величия потрясающих воображение путников, сумевших подняться на эту высоту, почти поравнявшись с ними. Налюбовавшись вволю, хорошо оттолкнувшись, спустилась на площадку, притормозив у самого края, переходящего в крутой изрезанный уступами спуск. «Страшновато…» - некстати обозначилась в сознании мысль, но глаза внимательно изучали убегающий вниз склон, расчерченный перепадами, напоминающими застывшие волны. 

   Мимо пронеслись только что поднявшиеся лыжники. Проследив за их спуском, несмело тронулась. Уклон был настолько отвесен, что едва хватало реакции, спускаясь в высокой стойке, делать быстрые крутые повороты. Она летела навстречу тугому ветру, сердце отчаянно колотилось, душа ликовала: «Получилось! Получилось на крутом склоне!» Все уклоны и их карнизы, обрабатывая как бугры, прошла за считанные секунды и, завидев слева козырёк вместительной площадки, свернула на него, резко остановившись боковым торможением.

   Справа один за другим спускались очередные лыжники, некоторые, следуя её примеру, тоже, прерывая спуск, тормозили на козырьке.
   - Анфиса Николаевна! Вы без Жени сами поднялись сюда, и даже одна на бугеле? Догадываюсь, это было непростым делом. Вы справились и достойны всяческих похвал и уважения! - улыбающийся Виктор Степанович и внук брата Аллы Александровны Илья, старше Миши на два года, остановились, как вкопанные, перед ней, запорошив её лыжи раскрывшимися один за другим веерами снега, срезанного кантами. - А у нас гости из Приморья, - он показал на трёх парней, притормозивших вслед за ними.

  - Нравится вам на Камчатке? - Спросила она, всматриваясь в обветренные, весёлые лица ребят. - Покататься прилетели?  Она тоже улыбалась, ощущая в себе какие-то новые окрыляющие перемены.
Необыкновенная красота широкого горнолыжного склона, извилисто убегающего вниз, меж заснеженных сопок, слева и справа, поросших берёзовыми лесами, приводила в восторг. Разве встретишь такое диво в повседневных буднях?

   Из лесных чащоб доносились, не умолкая, птичьи голоса. От чего им не петь, если понятно и птицам, и человеку, что время повернуло стрелки на весну. Тому свидетелем мартовское небо, лазурью нежных полотен распахнутое над Анфисой, над людьми, стоящими рядом с открытыми приветливыми лицами, над горными кручами, берёзовыми лесами, пока утопающими в снегах, но уже в тайне радующимся весенним переменам в чудесах окружающего мира.

  - А в Приморье много любителей горных лыж? – полюбопытствовала Анфиса.
  - Навалом, просто фанатеют от горных лыж, сноуборда. Климат, правда, у нас мягкий, снега маловато и весна ранняя. Поэтому в свои зимние отпуска наши любители покататься летят в основном в Альпы, там большой выбор горнолыжных курортов.

  - «А на Камчатку, хотя она рядом, редко кто, - цены на авиабилеты драконовские, остальное тоже всё у вас дорого и сервиса никакого. В этом плане патриотизм не срабатывает, в Альпы лететь обходится дешевле и качественнее» - Так говорили, дополняя друг друга, гости. – «На Камчатке, конечно, снег отличный и лежит долго, морозы слабые, природа красивая, термальные источники - фантастика! Сегодня опять едем купаться в открытый бассейн с тёплой водой. Классно!»
    - Ну, что стартуем без спешки, - отдал команду Виктор Степанович и все, соблюдая непреложные правила на горнолыжном склоне, дружной стайкой устремились вниз.

   Потом они поднимались вместе с Женей, и не было необходимости в тех усилиях, которые вкладывала Анфиса Николаевна в одиночный подъём, и только бугель по-прежнему упирался на крутых участках, напрягаясь с удвоенной силой, тянул их за собой, добросовестно выполняя привычную для него работу.

  - Хотите посмотреть печку? Так в детстве мы называли маленький грот с термальным дыханием, в который залезали по очереди, чтобы ни столь погреться, сколько поиграть в давно привычную игру, если поблизости не было тренера. И Женя, едва они начали спуск, остановилась у правого края склона, если смотреть вниз по линии продолжения спуска. – «После пурги завалит всё снегом, а отверстие в печку опять образуется, благодаря теплу поступающему из глубинных недр земли.»

  - Тепло сухое. Но как вы там помещались, пещерка маленькая?
   - Так и мы были маленькими, по двое даже забирались. Теперь я сыну своему не разрешаю это делать - больше шансов простудиться. Но он, как и я в моём детстве, не упустит возможности забраться в неё.

  - Я бы делала то же самое, из любопытства и ещё чего-то, что неукротимо движет нами в детском возрасте. Хорошо, когда с тобой всегда рядом внимательные и ответственные взрослые, которые при необходимости защитят тебя от опасности. Детство для того и детство, чтобы набраться больше умных, интересных впечатлений, размышляла про себя Анфиса.

  -  Ведь именно из сопровождающих детство окружающих картин человеческого бытия берёт начало строительство фундамента, который, закладываясь в детские годы, примет на себя возведение более сложного сооружения, называемого взрослой жизнью. Как она будет складываться, во многом зависит от того, что заложено в детстве. –  И, не снимая лыж, устроившись поудобнее на боку, Анфиса внимательно осмотрела грот, удивляясь не иссякающему теплу, неизвестно с каких времён обогревающему его, поднимаясь из недр Матушки Земли. - Чудеса, да и только!

   Да, а общая длина горнолыжного склона от вершины до основания две тысячи двести метров. Сделав шесть полных спусков без отдыха, Женя посоветовала закончить тренировку, чтобы не «замылить» достигнутое.

    Продолжение следует